Стефани Майер - Солнце полуночи [litres]

От моего рыка содрогался кузов машины, но это меня не отвлекало.

В стене за спиной Беллы я не заметил окон. Какое-то промышленное строение, вдали от более населенного торгового района. Моя машина свернула за угол, взвизгнув тормозами, вильнула, разминувшись с другой машиной, понеслась вперед – я надеялся, что с направлением не ошибся. К тому времени, как другой водитель возмущенно засигналил, я был уже далеко.

« Ты глянь, как трясется! » – неизвестный в предвкушении хмыкнул. Страх неудержимо притягивал его, он им упивался.

« Не подходи! » – ее голос звучал негромко и твердо, не срываясь на крик.

« Не упрямься, крошка ».

Он увидел, как она вздрогнула от буйного гогота с другой стороны. Шум вызвал у него раздражение – « Да заткнись ты, Джефф! » – подумал он, но был доволен тем, как она отпрянула. Это его возбуждало. Ему представились ее жалобные уговоры, как она будет умолять…

Только услышав громкий хохот, я понял, что он не один. Я огляделся его глазами, в отчаянии пытаясь отыскать хоть какой-нибудь полезный ориентир. Между тем он сделал первый шаг в ее сторону, разминая руки.

Мысли его дружков не были выгребной ямой в отличие от его. В легком подпитии никто из них не предполагал, как далеко намерен зайти этот тип, которого они называли Лэнни. За ним просто шли вслепую. Он обещал им потеху…

Один из них бросил нервный взгляд в сторону перекрестка – не хотел, чтобы их застукали за приставаниями, – и я увидел то, что мне требовалось. Узнал поперечную улицу, куда он смотрел.

Я пролетел на красный свет, ввинтившись между двумя машинами в потоке транспорта, где мне едва хватило места. Позади взвыли клаксоны.

В кармане вибрировал телефон. Я не отвечал.

Лэнни медленно подступал к девушке, нагнетая напряжение – моменты чужого ужаса возбуждали его. Он ждал, что она завизжит, и уже готовился смаковать эти звуки.

Но Белла стиснула зубы и подобралась. Он удивился – ожидал, что она попытается сбежать. Удивился и был слегка разочарован. Ему нравилось догонять добычу, ощущать прилив адреналина во время охоты.

« А эта смелая. Может, даже к лучшему – дольше будет отбиваться ».

Мне оставалось промчаться всего один квартал. Мерзавец уже слышал рев двигателя, но не придавал значения, слишком нацеленный на жертву.

Посмотрим, понравится ли ему охота, когда добычей станет он . Посмотрим, как он отнесется к моим охотничьим повадкам.

Отдельно у себя в голове я уже начал перебирать все ужасы, которых насмотрелся во времена моего мщения, выискивая самые мучительные из них. Свою добычу я никогда не подвергал пыткам, как бы она этого ни заслуживала, но этот человек – другое дело. Он поплатится. Будет корчиться в агонии. Остальные просто заплатят жизнью за свое участие в его охоте, а гнусное существо по имени Лэнни будет умолять о смерти задолго до того, как я удостою его этого дара.

Он шагнул на проезжую часть, приближаясь к ней.

Я резко вывернул из-за угла, мои фары осветили уличную сцену, заставили остальных замереть. Я мог бы сбить их главаря, который отскочил в сторону, но эта смерть стала бы для него слишком легкой.

Я затормозил с заносом, разворачивая машину в ту сторону, откуда приехал, и останавливая пассажирской дверцей к Белле. И когда распахнул дверцу, Белла уже бежала ко мне.

– В машину! – рявкнул я.

« Какого дьявола? »

« Так и знал, что это плохо кончится! Она не одна ».

« Свалить? »

« Сейчас блевану… »

Белла без колебаний прыгнула в машину и захлопнула дверцу.

А потом повернулась ко мне с самым доверчивым выражением, какое я когда-либо видел на человеческом лице, и все мои планы свирепой мести рухнули.

Понадобилось намного меньше секунды, чтобы понять: я просто не смогу оставить ее в машине, пока буду разбираться с той четверкой на улице. Ну и что я ей скажу – «не смотри»? Ха! Когда это она меня слушалась?

Утащить их подальше от ее глаз и оставить ее здесь одну? С одной стороны, маловероятно, чтобы на улицах Порт-Анджелеса этим вечером нашелся еще один психопат, с другой стороны, маловероятным было и столкновение с первым! Вот неопровержимое доказательство тому, что я в своем уме: она действительно притягивает к себе опасности, как магнит. И если меня в качестве одного из источников опасности не будет рядом, мое место займет другое зло.

Движением, которое ей наверняка показалось молниеносным, я сорвал машину с места, поскорее увозя Беллу от преследователей, и тем осталось только глазеть нам вслед с разинутыми ртами и недоуменными выражениями. Моего временного замешательства Белла не заметила.

Я даже переехать мерзавца не мог. Не хотел пугать ее.

Но его смерти я жаждал так дико, что от этой потребности у меня звенело в ушах, перед глазами плыл туман, на языке ощущалась горечь, пересиливающая жжение в горле. Мышцы сжимались от этой настоятельной, страстной жажды. Я должен был убить его. Я разорву его медленно, по частям, сдеру кожу, потом мышцы с костей…

Вот только эта девушка – единственная в мире – цеплялась за свое сиденье обеими руками и смотрела на меня удивительно спокойным, не задающим никаких вопросов взглядом. С мщением придется подождать.

– Пристегнись, – велел я. Мой голос был хриплым от ненависти и жажды крови. Не обычной жажды. Я давно принял решение воздерживаться от человеческой крови и не собирался нарушать обещание из-за того мерзавца. Его ждало только возмездие.

Она пристегнулась, слегка вздрогнув от щелчка. Этот негромкий звук заставил ее подпрыгнуть, однако она и бровью не вела, глядя, как я лавирую по городу, пренебрегая всеми правилами дорожного движения. Я чувствовал, что ее взгляд устремлен на меня. Как ни странно, она, казалось, расслабилась. Но это же было невероятно – после всего, что с ней сейчас случилось.

– Все хорошо? – спросила она сиплым от стресса и страха голосом.

Она хотела узнать, все ли хорошо со мной ?

Со мной ?

– Нет, – вдруг понял я, и в голосе проскользнула ярость, которая бурлила во мне.

Я привез Беллу на ту же заброшенную подъездную дорожку, где потратил день на самое неэффективное наблюдение, какое когда-либо устанавливали за людьми. Теперь под деревьями было уже темно.

От бешенства я оцепенел, застыв в полной неподвижности. Скованные льдом руки ныли от желания разорвать гада, стереть его в порошок, изувечить так, чтобы его вовек не опознали.

Но для этого пришлось бы оставить ее здесь одну, темной ночью и без защиты.

В голове вертелись образы времен моей охоты, те самые, которые я предпочел бы забыть. Особенно сейчас, когда жажда убивать заметно превосходила по силе любой охотничий импульс, какой я когда-либо ощущал.