Керстин Гир - Второй дневник сновидений [litres]

Какой он вообще адмирал, если служил в полиции?

Кто-то тронул меня за плечо, и я вздрогнула. Но это был всего лишь Грейсон, отодвинувший меня в сторону, чтобы добраться до кофеварки.

– Всё в порядке? – спросил он.

– Да! Почему бы нет? – спросила я в ответ и поспешно спрятала за спину руку с опухшим пальцем. Моя чашка при этом чуть не грохнулась на пол. – Я отлично выспалась. Спала глубоким, крепким сном.

Мия предостерегающе кашлянула, и я резко замолчала, решив, что лучше остановиться, прежде чем моя болтовня покажется ему совсем подозрительной. Я больше не ощущала себя героем Зорро, как сегодня ночью, от этого чувства сейчас не осталось и следа. Вместо этого я казалась себе настоящей преступницей. Может, за то, что мы совершили, по законам Великобритании нам полагается теперь сидеть в тюрьме? К тому же выяснилось, что Господин Исполин был не обычным кустом, а местной достопримечательностью.

В полной мере я осознала это, когда мы пришли в школу. Здесь Господина Исполина тоже знал каждый встречный. И всем уже было известно о выписке Анабель, потому что Леди Тайна с самого утра сообщила об этом в своём блоге.

Так, по крайней мере, тут же при входе поведала мне моя подруга Персефона Портер-Перегрин. (Мы не были подругами в обычном смысле этого слова. Даже, скорее, наоборот. Никакого родства душ с ней я не ощущала. Просто с самого начала Персефона почему-то решила быть моей лучшей подругой. Не посоветовавшись со мной. И не предупредив. Как ни странно, я стала уже к ней привыкать. Даже больше – она начала мне немножко нравиться.) Она протянула мне свой телефон, и я прочитала: «Спи спокойно, Господин Исполин. Некролог для павлина из самшитового дерева. В школьном блоге, посвящённом последним сплетням».

Просто в голове не укладывается!

И ещё более непостижимо – откуда, чёрт возьми, у Леди Тайны все эти сведения? Это какой-то абсурд. Я огляделась по сторонам в поисках Мии, но она уже пропала в толпе школьников.

В отличие от меня, её ничуть не мучила совесть при виде слёз Флоранс. У меня даже появилось подозрение, что вся эта суматоха, поднявшаяся вокруг нашего преступления, ей даже чуточку льстила. Мне бы очень хотелось тоже так уметь, но некролог Леди Тайны всё больше меня беспокоил. Если уж такая жестокосердная особа, как Леди Тайна, пустилась в плач и стоны…

Проклятая болтушка! Может, она живёт на Элмс-уолк и поэтому уже с самого утра проходила мимо Рысиного сада? Это, по крайней мере, хоть что-то объясняло. Надо было срочно проверить адреса всех подозреваемых из списка Мии.

Рыжеволосая девочка улыбнулась мне на бегу и сказала:

– Не дай сбить себя с толку, Лив. Я тоже собираюсь ждать первой брачной ночи!

Я смущённо посмотрела ей вслед. Это кто ещё такая?

– Вот погляди, здесь Леди Тайна поместила ссылку на статью в садово-парковом журнале. Господин Павлин был настоящим красавцем, правда ведь? – Персефона снова забрала у меня свой телефон, и её длинные ресницы трагически задрожали. – Он даже входил в список редких растений, находящихся под охраной государства…

– Господин Исполин, – поправила я её.

Нашла время читать мне лекции.

– Да, я ж и говорю. – Она взяла меня под руку. – Спрашивается, кто только на такое способен? Надо совсем с ума сойти, чтобы совершить такое.

– Хм! – попыталась отреагировать я. – Может, у этих людей была веская причина. То есть если людей вообще было несколько.

– Эй, Лив! Мне кажется, это так несправедливо, что все они на тебя набросились. – Перед нами вдруг остановилась совершенно незнакомая мне девочка.

Персефона невозмутимо прошла мимо, протащив меня следом, будто незнакомка была столбом или каменной скульптурой.

– Постоянно одно и то же: всегда женщина оказывается виноватой. Но причина ведь может быть и в Генри, – сказала девочка. – Просто хотела тебе сказать, что я на твоей стороне.

– Э-э… спасибо большое, это так мило, – сказала я.

– Пожалуйста. Мы, женщины, должны всегда держаться вместе, а эта Леди Тайна просто предательница, позор эмансипации.

О’кей. Это было действительно странно .

– Ты её знаешь? – шепнула я Персефоне. Но моя подруга всё ещё была погружена в печальные мысли о Господине Исполине.

– Какая же веская причина может заставить человека убить невинное дерево? – Она покачала головой.

– Назвать произошедшее убийством – это в данном случае всё-таки преувеличение, тебе не кажется? Даже если бы Господин Исполин был человеком, а не растением, он всего лишь получил бы телесные повреждения, потому что корни до сих пор в земле, и в любой момент он может вырасти снова.

– Растение – это тоже живое существо, – тихо сказала Персефона.

О боже! Я была убийцей.

– Я так любила Господина Павлина…

– Исполина!

– Да, я любила его так сильно! Каждый раз по дороге в парк мы проходили мимо него, и каждый раз он глядел на нас чуточку по-другому. – Она безутешно вздохнула.

Это было невыносимо. Точно так же, как и невероятное количество любопытных взглядов, окружавших меня со всех сторон. Когда мы поднялись на второй этаж, ситуация ничуть не улучшилась: на меня отовсюду пялились незнакомые школьники. И перешёптывались между собой.

Персефона ничего этого не замечала. Её интересовал сейчас один лишь Господин Исполин.

– Ничто в этом жестоком мире не застраховано от вандалов, – жаловалась она.

Я решила сменить тему:

– Как там дела у Джаспера? Совсем один, а вокруг только французы. И это с двойкой по французскому. Бедняга, он даже не сможет спросить, как ему пройти в туалет.

О, замечательно! Моя тактика сработала безотказно. При одном только упоминании о Джаспере Персефона тут же забыла Господина Исполина.

– Да, но в этом есть и свои плюсы. Так он не сможет делать комплименты симпатичным француженкам! – выпалила она. – Да и вообще, ему сложно будет заигрывать с девчонками на языке, которого он не знает.

И да, и нет. Высокоинтеллектуальные беседы как раз не были сильной стороной Джаспера, поэтому его попытки могут увенчаться даже бо́льшим успехом, ведь теперь Джасперу придётся отказаться от всего того бреда, который он обычно несёт, пытаясь флиртовать, и он сможет лишь мило улыбаться. Но Персефоне я этого не сказала. У меня от души отлегло, когда она перестала говорить об этом ужасном самшитовом дереве.

Но радостное настроение держалось лишь до начала большой перемены.

Уже на пути в столовую у меня появилось нехорошее предчувствие, и не только из-за того, что все пялились на меня во все глаза, как будто в воздухе надо мной ощущалось нечто зловещее (я не говорю о запахе тушёной капусты, которая была сегодня на обед). Моё предчувствие усилилось после того, как я получила сообщение от Мии. Мия никогда не писала мне сообщений. С нашими старомодными клавиатурами набрать текст было не так-то просто. Например, на то, чтобы написать PRIVET, уходила целая минута: один раз 7, три раза 7, три раза 4, три раза 8, два раза 3 и, наконец, один раз 8. А если допустила ошибку, приходилось начинать сначала. В этом сообщении было всего четыре буквы: «АЕЕI». Наморщив лоб, я уставилась в экран телефона. Аееi? Что бы это значило? Может, сокращение? Шифровка? Или она просто по ошибке нажала на клавиши, а мне пришло сообщение?