Керстин Гир - Второй дневник сновидений [litres]

Из моей глотки раздалось утробное рычание. Сейчас узнаешь, кто тут кошечка. Это мой коридор! И настроение у меня препаршивое. Неделя выдалась совершенно никудышной.

– Тихонько, тихонько, – сказал он и попятился ещё чуть-чуть. – Я зайду попозже. – И только когда расстояние между нами значительно увеличилось, он решился развернуться и скрылся за ближайшим поворотом.

Я для порядка ещё разочек рыкнула ему вдогонку. Затем я вальяжно прошествовала к двери Генри, уселась у порога и принялась самозабвенно облизывать лапу. Моя дверь находилась прямо напротив, но я не чувствовала ни малейшей потребности снова зайти в собственный сон, пусть даже я ощущала себя невероятно уставшей.

Каждую ночь меня атаковали ужасные кошмары. В них Господин Исполин оживал и горько всхлипывал либо я сама пускала корни и превращалась в растение, которое потом нещадно кромсали мистер Спенсер, Флоранс и Грейсон. Здесь снаружи, в коридоре, мне было намного уютнее, чем в собственных снах. И у меня появлялось свободное время, которое можно было посвятить тренировке.

Элегантным жестом я обвила хвост вокруг ног. Чувство вины, стыд и ярость, очевидно, отлично помогали сосредоточиться, по крайней мере мне. Ягуар стал теперь одним из самых лёгких моих упражнений наравне с совой. Ведь сегодня у меня получилось даже превратиться в дуновение ветра.

Всего несколько минут назад я абсолютно незаметно парила по коридору туда-сюда, совершенно восхищённая собственными достижениями, мимо маминой двери («Мэтьюз – Лунный Свет». Антиквариат. Часы работы: с полуночи до рассвета) и мимо двери Мии, которую я узнала по стражнику, стоявшему у порога. Вход охраняла подросшая версия Кудряша. Кудряш был любимым зайцем Мии, плюшевой игрушкой, которую она обожала с самого детства. Этот здешний Кудряш выглядел очень правдоподобно: с обкусанными ушами, лишь с одним уцелевшим глазом (второй остался где-то в Хайдарабаде) и в жёлтом выцветшем комбинезоне. К сожалению, большой рост вовсе не делал его симпатичным, наоборот, он стал каким-то жутковатым.

Громадина Кудряш сидел перед покрытой фиалковым лаком деревянной дверью. Странно, но в лапе он держал лисий хвост, – наверное, для устрашения непрошеных гостей. Я скользнула по нему взглядом, раздумывая, как же получается, что я могу всё это видеть, ведь я всего лишь ветерок, а у ветра, как известно, глаз нет. Они были совершенно лишними в моём нынешнем положении (не глаза, а такие мысли конечно же), потому что – бряк! – я тут же снова почувствовала силу притяжения и хлопнулась на пол. Но это было уже не важно, главное – я знала, что мне это под силу, и я собой несказанно гордилась. Если Генри сейчас появится, я тут же продемонстрирую ему свои новые навыки.

И куда это он снова запропастился?

Надеюсь, никто не мешает ему спать. Кажется, в его семье, как только возникала малейшая проблема, все тут же принимались выкрикивать его имя. Проблемы, как назло, постоянно обрушивались в те моменты, когда мы с Генри начинали какой-нибудь откровенный разговор. Я потянулась и принялась точить когти об его дверь.

Когда Спот так себя вёл, его скорей прогоняли из комнаты.

На этой неделе Генри стал для меня большим утешением. И, честно говоря, единственным.

Все остальные отшатывались от нас с Мией, как от прокажённых, от меня немного сильнее, чем от Мии, потому что я, по мнению мамы и Лотти, «как старшая и разумная, не должна была этого допустить».

Мия утверждала, что она бы всё равно это провернула, со мной или без меня, и я готова была ей поверить. Но, несмотря на это, мама и Лотти конечно же были правы. Тем временем в школе шумиха вокруг Господина Исполина немного приутихла, но и Мию, и меня до сих пор повсюду сопровождали озлобленные взгляды. Незнакомцы с укором повторяли своё я знаком с Господином Исполином с незапамятных времён и тому подобные истории. К счастью, Леди Тайна переключилась на другие скандальные истории, и Генри утверждал, что скоро все об этом забудут.

Все, кроме Флоранс.

Она отказалась сидеть со мной за одним столом и демонстративно подыскала себе место в другом конце столовой. Эмили, естественно, перекочевала вместе с ней. Честно говоря, я вовсе не почувствовала, что мне это мешает, даже наоборот – наконец-то можно было от них передохнуть. Жаль только, что Грейсон тоже не сидел больше вместе с нами.

Персефона, в свою очередь, никак не могла для себя решить, является ли общение со мной для неё привилегией или позором, поэтому она тоже предпочла покинуть этот столик. Поначалу мы с Генри наслаждались тем, что нас осталось только двое. Правда, уже в среду к нам подсели двое парней из баскетбольной команды Генри.

И Артур.

– Кто бы мог подумать о нашей Лив, что она окажется профессиональной садово-парковой убийцей! – сказал он и широко мне улыбнулся.

– Если тебе интересно моё мнение, то я скажу, что в Англии слишком преувеличивают значение самшитового дерева. Что скажешь, если мы присядем? (Это был риторический вопрос, потому что парни уже давно сидели.) Мы тут как раз поссорились с одной магнолией, было бы неплохо, если бы кто-нибудь взялся её проучить…

Я ни на минуту не забывала, что передо мной представитель вражеского лагеря, опаснейший интриган, но тем не менее я была отчего-то благодарна ему за этот жест. Даже Генри, которому нисколько не мешало общество изгоя школы, был, казалось, рад компании. Я была уверена, что Генри не простил своему бывшему лучшему другу его вранья, не говоря уже о жуткой истории со склепом, но, когда он улыбнулся Артуру, я поняла, что сейчас Генри, так же как и я, почувствовал, что со стороны Артура это был очень милый поступок. Мы больше не сможем быть друзьями, но при этом мы как будто подписали что-то вроде пакта о ненападении.

Двум другим парням, Габриэлю и Эрику, было совершенно всё равно, что я там такого натворила, они не имели ни малейшего понятия, кто такой Господин Исполин, не интересовались растениями и не читали блог Леди Тайны, считая всё, что там написано, девчачьими глупостями. Чрезвычайно симпатичные ребята. Персефона, которая обожествляла абсолютно всех мальчишек, играющих в баскетбольной команде школы, тут же снова пересела к нам. (И Джаспер в далёкой Франции на полчаса был совершенно забыт.) Честно говоря, теперь обеды в столовой стали гораздо веселее, чем раньше, с Флоранс и Эмили.

Вот только Грейсона мне очень не хватало. Не только за столиком в столовой.

Я скучала по нашим коротким утренним беседам возле кофе-машины и по вечерним ссорам, когда мы решали, кто первый попадёт в душ. Теперь же он меня старательно избегал. Если Грейсон и обращался ко мне, то лишь по необходимости. Но каждый раз, когда мы сталкивались лицом к лицу, он глядел на меня так озабоченно, словно не мог подобрать нужных слов.