Ричард Лаймон - Дикарь [ЛП]

И Джесси закашлялась.

ЭПИЛОГ

В КОТОРОМ Я ПОДВОЖУ ИТОГ ПРОИЗОШЕДШЕМУ

Позднее мы с Джесси много толковали об этом случае, и пришли к выводу, что наверняка она вовсе не была мертва. Таково наше мнение, и даже Лазарус признался, что не был в этом уверен, когда дал ей порцию своего Эликсира Славы. Даже будучи жуликом от макушки до мокасин, Лазарус божился, что он настоящий врач. Доказал он это с помощью имевшихся у него хирургических инструментов и филигранной работы, которую проделал, извлекая из меня пули.

Они вместе с Элаем провели весь вечер, выхаживая нас. От Элая порядочно воняло, но мы не жаловались.

Джесси была в ужасном состоянии. Помимо остальных травм, у нее была трещина во лбу, а под ней — шишка размером с яйцо. Видимо, это случилось в самый последний момент, когда она приземлилась в землю лицом вниз. Она не шевелилась после того, как поперхнулась эликсиром, и не очнулась до утра. Да и тогда слабость и головокружение мучили ее так сильно, что идти своим ходом она была не в состоянии.

Лазарус и Элай не выглядели очень торопящимися. Целую неделю мы провели в их фургоне на обочине. Гроб они вытащили, и мы смогли спать внутри.

Они возились с нами, как две сумасшедшие мамаши. Мыли нас, кормили нас, помогали нам во всех остальных делах и, вдобавок, вливали в нас Эликсир Славы при любой возможности.

К концу недели нам удалось подняться на ноги. Мы по-прежнему были покалеченными и обессилевшими, но, по крайней мере, готовы двигаться дальше.

В путь мы отправились в компании Лазаруса и Элая, в их фургоне.

И попали в Тумстоун.

Джесси въехала в город, лежа в гробу. Мне эта идея не понравилась, но она настояла на своем. Заявив, что уляжется туда самостоятельно, она сказала Элаю:

— Только убери эту чертову вонючку отсюда, приятель.

Когда собралась толпа, Лазарус и Элай вытащили гроб и поставили его на землю. Лазарус был в ударе, расписывая чудодейственную лечащую силу Эликсира Славы. Вскорости он сбросил крышку. Джесси, растянувшаяся в сосновом ящике с исцарапанным опухшим лицом, покрытым синяками и ссадинами (да еще заляпанным фальшивой кровью для полноты картины), в грязном разорванном платье, выглядела так похоже на покойника, что у меня даже заболело сердце.

Лазарус вылил немного Эликсира ей в рот.

Она втянула его в себя, застонала и вернулась к жизни, всем на удивление, очень бойко. Я был ошеломлен, наблюдая за ней. Выпрыгнув из гроба, она завопила «Слава, слава, аллилуйя!», а потом как последняя идиотка бросилась всех обнимать. Меня она тоже обняла. Я был единственным парнем, которого она поцеловала. Глаза ее сверкали незамутненным весельем.

Впоследствии Лазарус прикинул, что он никогда не продавал такое количество Эликсира Славы за один присест.

Таким макаром Джесси выгнала Элая с работы. Расстроенным он, однако, не выглядел.

Мы присоединились к этой парочке жуликов и отправились вместе с ними на юг.

В Бисби мы поженились. Лазарусу пришла в голову идея сделать это частью своего представления. Джесси нашла, что это шикарная идея. Она не оживала до тех пор, пока ее взгляд не упал на меня и она, подхромав ко мне, возложила на меня руки.

— Женись не мне! — завопила она.

— Но мы даже не знаем друг друга! — возразил я.

— Неважно! Я была мертва и воскресла, благодаря Эликсиру Славы! Ты красивый парень! Я тебя хочу!

Толпа пришла в неистовство и неминуемо вынесла бы меня из города на шесте, если бы я отказался.

Так что я согласился взять ее в жены.

Они послали кого-то за пастором.

Джесси забралась в фургон. Вскоре она вылезла обратно. Фальшивая кровь с лица была стерта, жуткое старое платье исчезло, вместо него она облачилась в роскошный белый свадебный наряд, который купила после нашего Тумстоунского выступления. Толпа только охала и ахала, словно в жизни ничего прекрасней не видывала.

Я и сам ничего прекрасней не видал. Она была еще не совсем здорова, но выглядела потрясающе красивой.

Вскоре явился пастор.

И поженил нас.

Ситуация в целом выглядела крайне необычно. Но мы здорово провели время, а Лазарус продал достаточно Эликсира, чтобы обитатели Бисби не хворали по меньшей мере лет сто.

Веселились мы до ночи, а потом Лазарус и Элай отвели нас в гостиничный номер и оставили наедине. У нас все еще болели многие места, но это нас не удержало.

Быть в постели с Джесси, целовать ее, чувствовать своей кожей ее кожу, и, наконец, слиться с ней в экстазе — было гораздо прекрасней, чем я мог себе вообразить.

Остаток ночи мы провели в номере. И весь следующий день. И всю следующую ночь. Еду и напитки нам приносили. Иногда мы спали. Но в основном — нет.

Но пришло время двигаться дальше.

Мы нашли Лазаруса и Элая в салуне, окруженных разнообразным народом, из тех, что присутствовали при воскрешении и свадьбе. Снова началось празднование.

Наконец в сумерках мы четверо, довольно пьяные, добрались до фургона, залезли в него и отправились куда глаза глядят.

Мы решили сделать свадьбу постоянной частью представления.

Но это уже совсем другая история. Адиос, ребята. Так держать.

ДИКАРЬ: ПОСЛЕСЛОВИЕ РИЧАРДА ЛАЙМОНА

31-го мая 1990-го года Боб Таннер[1] приехал в Лос-Анджелес и пригласил меня на обед. Там он сказал, что поскольку мои книги были так хорошо приняты в Соединенном Королевстве, то возможно мне стоило бы выбрать Британские острова в качестве места действия одного из моих следующих романов или добавить в будущую историю персонажа-англичанина… что-то в таком духе.

Я ответил ему, что это хорошая идея.

Однако, у меня почти отсутствовало намерение следовать его совету.

В 1978-м году мы с Энн[2] примерно три недели путешествовали по Англии, Ирландии, Шотландии и Уэльсу. С тех пор мы там не бывали. Поэтому я не чувствовал, что знаю достаточно о тех местах, чтобы использовать любое из них в романе.

После обеда с Бобом, я вернулся к работе над книгой «Daring Young Maids»[3].

И вдруг, пару недель спустя, идея щелкнула в моей голове. Щелкнула? Она там взорвалась!

В течение многих лет я был увлечен историями реальных преступлений. И особенно историей Джека Потрошителя. Я много знал о нем. Среди прочего, о том, что он предположительно исчез навсегда после того как зарезал Мэри Келли в ноябре 1888-го года.

Идея, которая взорвалась в моей голове, была такой: а что если бы кто-то прятался под кроватью Мэри Келли в момент ее убийства? Например, ребенок. Мальчик-подросток. И что если бы после резни он бросился в погоню за Потрошителем? Каким-нибудь образом последовал за Джеком через океан. В Америку, где отправился бы за ним на Запад страны, дабы остановить его там.

Казалось, что это отличная идея. Лучшая идея, которая когда-либо у меня была. Безусловно.