Мелани Голдинг - Милые детки [litres]

– Где ты все это нашла? – спросила Харпер, когда они разложили содержимое папки на столике в полицейском фургоне, служившем штабом расследования.

– Да все просто, – ответила Эми. – Есть один музей, посвященный Селвертону и водохранилищу Нью-Риверби. Совсем крошечный, открывается на полдня по вторникам. Так бы я это все достала быстрее.

Тони Фишер, директор музея, оказался правнучатым племянником мистера Фишера, владельца Селвертонской фабрики, которая до затопления обеспечивала работой почти всю деревню. Фишеры владели этой фабрикой на протяжении нескольких поколений, но, как только пришла весть, что деревню собираются затопить, они свернули производство и переехали в Манчестер.

– Логично, – сказала Харпер. – Под водой бизнес не построишь.

– Это да, но Комитет водоснабжения дал жителям деревни четыре года, чтобы уехать. Фабрика могла продолжать работать хотя бы часть этого времени. А так получается, что у Селвертона просто вырвали сердце, да еще в то время, когда людям нужны были деньги на переезд и они как никогда нуждались в доходе. Селвертон был вроде тонущего корабля, а Фишер с него сбежал, как самая настоящая крыса. Тони сказал, что после этого его предок не пользовался особой популярностью.

Эми передала Харпер книгу в глянцевой обложке: «Записки владельца фабрики: правда о деревне Селвертон и водохранилище Нью-Риверби». Аж четыреста семьдесят пять страниц.

– Ты что, всю ее прочитала? – спросила Харпер.

Эми покачала головой:

– Ну вот еще, просто спросила Тони, упоминаются ли там какие-нибудь эпизоды, когда в деревне пропадали девушки, а он мне показал конкретные места.

Она указала на первую закладку. Харпер открыла книгу и начала читать.

Четырнадцатое мая 1895 года

Слышал от кухарки из Бишоптон-Холла, что пропала Бетти Фэруэтер, которая вместе со своим отцом (земля ему пухом) раньше работала на ткацком станке на Селвертонской фабрике. Ее никто не видел уже три недели. Кухарка спрашивала, не приходила ли она ко мне просить работы. Говорят, работать в Холле ей не нравилось, хоть я и не могу взять в толк почему. Далеко не всем девицам со старой фабрики посчастливилось так быстро найти место. Я сказал, что не видел ее и ничего о ней не слышал. Не могу отделаться от мысли, что с ней приключилась беда.

– Фишер пытался ее найти? – спросила Харпер.

Эми покачала головой и открыла следующую заложенную страницу с более поздней записью.

Двадцать третье июля 1895 года

Сегодня явился Билли Роулс, из селвертонских. Просил работы, и я смог помочь. Заодно поинтересовался у него, слышал ли он что-нибудь о Бетти – они ведь вместе ходили в школу. Без тени смущения этот наглец пересказал мне какие-то гнусные слухи, какие-то небылицы, будто бы перед самым исчезновением ее опозорил лорд Пинчер. За такие разговоры я чуть было не отослал его восвояси, но в последний момент передумал. В конце концов, мальчишка всего лишь повторял то, что услышал в пабе или еще каком злачном месте. По крайней мере, вопрос о судьбе несчастной больше не мучает меня. Не сомневаюсь, что правда куда тривиальнее сплетен: скорее всего, Бетти спуталась с каким-нибудь конюшим да понесла от него, а потом сбежала, чтобы скрыть свое бесчестье. Девицы в наши дни совсем распустились.

Они обе молчали, переваривая прочитанное. Мнение Харпер о Фишере резко испортилось.

– Есть еще что-то?

– Нет, – сказала Эми. – Это последнее упоминание Бетти.

– А в городских архивах она есть?

– Да. Нашлось свидетельство о рождении, но свидетельства о смерти нет, а значит, останки, найденные в озере, могут принадлежать ей. Но, увы, здесь след обрывается. Бетти была единственным ребенком, и у ее родителей тоже не было ни братьев, ни сестер.

– Получается, нет возможности сравнить ДНК скелета с родственниками Бетти.

– Только если раскопать могилы ее родителей.

Харпер понимала, что Трапп не даст на это разрешения. Дело зашло в тупик, в ее распоряжении не было ничего, кроме информации из четвертых рук о том, что сто лет назад из Селвертона пропала, а может быть, и не пропала девушка. Отсутствие свидетельства о смерти еще ни о чем не говорит – Бетти Фэруэтер вполне могла просто покинуть эти места, выйти замуж и прожить долгую и счастливую жизнь, и тогда ее смерть зарегистрировали бы в другом графстве, под другим именем. Без огромных бюджетов на масштабное расследование правды не узнать. Харпер вернулась на берег водохранилища в мрачном расположении духа, чувствуя, что шансов раскрыть это дело остается все меньше.

От Эми она узнала кое-что из истории самого водохранилища. «Затопленная деревня» звучит, конечно, весьма поэтично, но на самом деле к моменту затопления жители давно разъехались, дома были заброшены. Комитет водоснабжения распорядился закрыть водосбросы на Селверской плотине еще в 1895-м, но потребовался целый год, чтобы водохранилище наполнилось. Вода в Нью-Риверби прибывала каждый день, и в конце концов поглотила руины деревенских построек. Бывшее отделение почты составило часть рельефа озерного дна. В здании, где некогда помещалась школа, нерестились рыбы. Медленное затопление. Вряд ли та женщина, что все эти годы лежала на дне озера, утонула. Скорее всего, ее мертвое тело спрятали где-то в деревне еще до того, как над ней сомкнулись воды.

Харпер подошла к черной коробке с останками и вытащила оттуда череп, миниатюрный и хрупкий, с отверстием у основания, которое могло появиться, когда еще живую девушку ударили по затылку, а могло – в любой момент после ее смерти, в конце концов, она сто с лишним лет пролежала на дне озера, может, просто камень упал. Бережно держа череп в руках, Харпер попыталась представить себе ту, кому он принадлежал.

Затем ее взгляд привлек шпиль церкви, пронзивший поверхность озера. Когда он показался из воды в прошлый раз – впервые со времен затопления, – опасность угрожала другим близнецам, сыновьям Виктории Сеттл. Можно подумать, в озере живет нечто, способное выбраться наружу, лишь когда над водой показываются руины старой деревни. Нечто злое, жаждущее справедливости. Или, быть может, жаждущее, чтобы о нем позаботились, чтобы предали земле.

– Здравствуй, Бетти. – Харпер готова была поклясться, что, едва она произнесла эти слова, в воздухе что-то переменилось, будто разрядилось. А потом начался дождь.

В паб тем вечером Харпер зашла наполовину уверенная, что Эми и не подумает явиться. Но она уже сидела там, как всегда одетая безупречно – в платье в стиле пятидесятых с пышной юбкой и облегающим лифом.

– Хорошо выглядишь. – Эми слегка вскинула бровь, глядя на черную футболку Харпер, на которой еще виднелись складки от фабричной упаковки.