Роберт Говард - Американская готика

— Если правосудие сахибов приговорит вас, и палач сахибов убьет вас, это будет называться казнью. Так что то, что случится с вами, можно назвать казнью.

Брилл открыл было рот, а потом закрыл его, поняв, что любые аргументы, которые он смог бы привести, — тщетны. Все происходящее напоминало фантастический кошмар, от которого ему было не пробудиться.

Али вышел вперед. В руках у него было нечто, наполнившее сердце Брилла леденящим ужасом, — проволочная клетка, в которой визжала огромная тощая крыса. Она пыталась грызть прутья клетки, но безуспешно. И Вэйн положил на карточный стол медную чашу, снабженную пазами, в один из которых был продет тонкий кожаный ремень. Брилл неожиданно ощутил приступ тошноты.

— Это орудия казни, сахиб, — не спеша, объяснил Яург Сингх. — Мы положим эту чашу на вашу обнаженную грудь, предварительно перевернув ее, а ремень, затянутый на вашем поясе, не даст ей соскочить. Перед этим мы посадим в чашу крысу. Она очень голодная, обезумевшая от страха и ярости. Голодная крыса станет бегать по вашему животу, терзая вашу плоть. Потом мы начнем разогревать чашу, пока, обезумев от боли, крыса не начнет прогрызать себе путь. Но так как медь она не сможет прогрызть, то станет прогрызать путь через вашу плоть… сквозь плоть, мускулы, кишки и кости, сахиб.

Брилл трижды облизал губы, прежде чем смог заговорить.

— Вас за это повесят! — задохнулся он, произнеся эту фразу голосом, который сам не узнал.

— Если на то будет воля Аллаха, — печально согласился Али. — Такова ваша судьба. Такова — наша. Воля Аллаха в том, чтобы вы умерли, когда крыса прогрызет ваш живот. И если пожелает Аллах, мы умрем на виселице. Только один Аллах знает, что случится.

На это Брилл ничего не сказал. У него еще осталось достаточно гордости. Он лишь крепко сжал челюсти, чувствуя, что если он попытается заговорить, то вместо того, чтобы привести весомые аргументы, станет постыдно кричать и умолять. И то и другое бесполезно, зная о фатализме выходцев с востока.

Али положил клетку с ужасным зверьком на столик рядом с медной чашей… а потом без всякого предупреждения погас свет…

Когда свет погас, сердце Брилла сжалось. Выходцы с востока стояли неподвижно, ожидая, когда свет снова включится. Но Брилл инстинктивно чувствовал, что на сцене появился кто-то еще более ужасный. В доме воцарилась полная тишина. Где-то в лесу запела ночная птица. А потом откуда-то донесся странный скребущий звук.

— Включите фонарик, — пробормотал призрачный голос, в котором Брилл узнал голос Яург Сингха. — Я оставил его на журнальном столике. Подождите!

Профессор услышал, как сикх шарит в темноте. А сам уставился на окно — квадрат тусклой тьмы, усеянной сверкающими точками звезд. А потом часть окна заслонило что-то объемное. На фоне звезд Брилл разглядел бесформенную голову, широкие плечи.

Крик донесся из глубины дома, а потом раздался треск, словно что-то сломалось. В какой-то миг послышался скребущий звук, на мгновение что-то закрыло окно, а потом исчезло. Теперь эта тварь оказалась в комнате.

Брилл, окаменев от страха, лежал по-прежнему связанным. А в комнате воцарился настоящий бедлам. Вопли, крики, предсмертные хрипы смешались с грохотом мебели, мягкими шлепками ударов и ужасными звуками разрываемой плоти. Один раз сражающиеся оказались на фоне окна, но Бриллу удалось разглядеть лишь калейдоскоп мелькающих конечностей, блеск стали и ужасно сверкающую пару глаз, которая, в этом профессор был уверен, не принадлежала ни одному из его палачей.

Где-то застонал человек, и стоны становились все тише и тише. Звуки предсмертной конвульсии. Потом кто-то упал на пол. На мгновение чья-то тень вновь закрыла окно. И вновь тишина воцарилась в коттедже на берегу озера. Тишину нарушали только стоны умирающего.

Брилл услышал, как кто-то, спотыкаясь, с трудом пробирался в темноте. Именно он и стонал, задыхаясь. Неожиданно вспыхнул фонарик, и в кругу света появилось окровавленное лицо Яург Сингха.

Луч фонарика начал метаться из стороны в сторону, безумно танцуя по стенам. Брилл услышал, как сикх идет через комнату, двигаясь то ли как сильно пьяный, то ли как смертельно раненный. Потом луч фонарика ударил в лицо ученому, ослепив его. Индус подергал веревку, которой был связан Брилл, а потом, подцепив ее кончиком ножа, разрезал.

После Яург Сингх осел на пол. Фонарик упал рядом с ним и откатился чуть в сторону. Брилл потянулся к индусу и нащупал его плечо. Одежда сикха была мокрой от крови.

— Вы, сахиб, сказали правду, — прошептал сикх. — Как звонивший столь точно имитировал ваш голос, я не знаю. Но теперь, сахиб, я знаю, кто убил Рейнольдса. После всех этих лет… Но они ничего не забыли, хотя нас разделяет широкое море. Берегитесь! Дьявол может вернуться. Золото… Золото проклято… Я говорил об этом Рейнольдсу, сахиб… Но он не слушал меня…

Внезапно прорвавшийся поток крови заставил рассказчика закашляться. Под рукой Брилла большой индус выгнулся и замер после краткой конвульсии. Конечности его ослабли.

Пошарив рукой по полу, профессор нащупал фонарик. Потом, придерживаясь рукой за стену, нашел выключатель, и через мгновение в коттедже вновь стало светло.

Когда же профессор вновь вернулся, чтобы осмотреть комнату, он едва сдержался, чтобы не закричать.

Яург Сингх лежал у кровати. В углу сидел И Вэйн, широко раздвинув пальцы, он упирался в пол. Али вытянулся на полу вниз лицом. Все трое были мертвы. Горло, грудь и живот каждого из них были исполосованы чем-то очень острым. Одежда изорвана в клочья, а в дырах видна искромсанная плоть. У И Вэйна были выпущены кишки. Все трое напоминали овец, попавших в лапы горному льву.

Дубинка так и осталась заткнутой за поясом И Вэйна. В руке Али сжимал нож, которым он так и не смог воспользоваться. Смерть настигла их до того, как они смогли использовать свое оружие. На полу возле Яург Сингха лежал огромный кривой кинжал, окровавленный по самую рукоять. Кровь залила весь пол, и кровавые следы были на подоконнике. Брилл подобрал фонарик, подошел к окну и стал изучать раму, а потом посветил фонариком вниз, на землю. Темные, кровавые следы вели к густому лесу.

С фонариком в одной руке и с ножом сикха в другой, Брилл последовал по этим кровавым следам. У самых деревьев он увидел след на земле, и от этого волосы его встали дыбом. Окровавленная нога убийцы оставила четкий отпечаток на твердом суглинке. Это был отпечаток человеческой ступни.

Этот отпечаток отметал в сторону теории о хищнике и человекообразном убийце, которые первоначально пришли в голову профессору… И тогда возродились тусклые и ужасные воспоминания о полулюдях — вурдалаках, волках-оборотнях, которые ходили на задних лапах, как люди, но убивали, как звери.