Василий Боярков - Только не в этот раз

Оперативники представились и сообщили, что им необходимо с ним пообщаться, чтобы уточнить некоторые обстоятельства произошедших ночью ужасных событий.

– Я вроде бы все уже рассказал вашим коллегам, – совершенно трезвым голосом разъяснил мужчина, что при его мощной комплекции и крайне возбужденном состоянии было не удивительно: алкоголь его попросту «не пробирал», – если вы хотите, чтобы я что-то добавил, так я скажу: вы вряд ли кого сможете обнаружить и тем более задержать. Ваши ребята и сюда-то приехали не раньше чем через час. Так вот, я сам займусь розыском «мерзавца-ублюдка» и, поверьте, как только я его разыщу, – а то что это случится, можете даже не сомневаться: связи имеются – его постигнет та же самая, кошмарная участь. Вот тогда ему, мало точно не будет: я попросту удавлю эту «гниду», заставив вначале испытать все те же страдания, что он причинил моей, ни в чем не повинной, «маленькой» девочке.

– Я бы не стал на Вашем месте этого делать, – резко, оставаясь черствым к чужому горю, оборвал Роман «пламенную» речь безутешного в своем несчастье родителя, – ведь в этом случае из-за какого-то там, как Вы говорите, «ублюдка» в тюрьму придется отправиться Вам. Оставьте это дело на волю закона.

– Закона!? – словно очнувшись от томившего его сна, «прорычал» бывший «афганец», – а где был ваш закон, когда здесь измывались над моей бедной дочерью. Почему он ее не смог защитить? Почему вы, господа полицейские, допускаете, что такие «мерзости» ходят по белому свету? Ведь, насколько я знаю, это уже не первая жертва этого дьявольского «отродья»? Получается вы ни «хера» не работаете… или я ошибаюсь? Что вы, «наши дорогие защитники», мне на это ответите?

Эти слова были произнесены с такой ненавистью и вдохновением, что невольно вызвали аналогичную, негативную реакцию в обоих оперативниках. Так и хотелось ему ответить чего-нибудь в том же духе, но четко помня указание непосредственного руководителя: «Не усложнять и без того резонансную ситуацию», оба с трудом сдерживались, выслушивая его эмоциональную, наполненную гневом тираду. Однако вопросы были поставлены конкретно и требовали такого же прямого ответа. Роман задыхался от душившей его от его же беспомощного бездействия ярости, и если бы он начал сейчас говорить, то «по-любому» создал бы лишних, никому ненужных проблем. Поэтому дать ему время успокоиться и хоть как-то сгладить «давившую» обстановку, взял на себя смелость более молодой оперативный сотрудник.

– Мы ищем, – неуверенно начал он, но тут же взяв себя в руки значительно более твердым голосом произнес: – и можете не сомневаться, обязательно найдем этого мерзкого «выродка». Здесь же мы исключительно по той простой причине, чтобы вы помогли нам в этих розысках.

– Действительно? – зло и с невероятным презрением усмехнулся хозяин квартиры. – И что же интересно я должен сделать? Все то, что я знаю, я уже поведал вашим сотрудникам. Чем еще я смогу быть вам полезен?

Киров, которого преследовало мучительное желание: «Заехать в «морду» этому наглецу», за то время, что напарник с ним вел беседу, смог все же справиться со своим безудержным гневом и несколько унять нежданно нахлынувшие амбиции. Придерживаясь такой же тактики, что выбрал и Каргапольский, он грубо промолвил:

– Мы только уточним некоторые детали и оставим Вас в полном покое. Дальше можете делать то, что Вам будет угодно: предаваться своему горю, искать и наказывать преступника – все, что только Ваша душа пожелает. Больше со своими советами мы лести не будем, можете в этом не сомневаться. Сейчас же, поскольку именно в вашей семье случилась эта трагедий, а мы паче-чаяний должны установить, кто явился тому ужасным виновником, Вам волей-неволей придется потерпеть наше присутствие еще какое-то время и ответить на несколько наших вопросов.

Эта вполне здравомыслящая, кажущаяся разумной идея, высказанная уверенным в себе человеком, немного «остудила» воинственный пыл родителя, разогретого спиртными напитками и свалившимся на него страшным несчастьем. Махнув печально рукой, он уже более спокойным тоном сказал:

– Спрашивайте… чего вам там еще нужно?

– Вот здесь в своих показаниях, Дмитрий Степанович, Вы говорите, – начал старший оперуполномоченный, – что были на даче и собирались вернуться только сегодня вечером. Нас интересует то обстоятельство, которое заставило Вас ехать домой посреди ночи?

– Честно? – пожал плечами Каргапольский. – Я не знаю. Какое-то чувство тревоги, обуявшее и меня, и мою жену Нину Николаевну. Мы не могли найти себе места и не знали, что делать. Ни спать, ни спокойно сидеть – ничего. Как будто что-то гнало нас обратно. Вот мы и поехали, и, как видно из наступивших последствий, предчувствия нас не обманывали. Я очень жалею, что не выехал на час раньше: всего того, что случилось со Светой, можно было бы избежать.

– Хорошо, – с видом, выражающим некоторое согласие, продолжал допытываться дальше опытный сыщик, – с этим понятно. Но есть еще одно обстоятельство, которое мне хотелось бы уточнить. Вот Вы говорите, что увидев в своей квартире некое страшилище с тыквенной маской, принялись в него стрелять из своего травматического пистолета и даже, как Вам кажется, несколько раз попали. Насколько мне известно, и резиновые пули причиняют немалую боль и выводят человека из состояния равновесия. Что же странно? Согласно Ваших же утверждений, он продолжал бежать, словно и не чувствовал болезненных попаданий. Как вообще такое возможно?

– Не знаю, – «опрокидывая» в себя очередную, наполненную по ходу допроса стопку, нехотя пробурчал полупьяный хозяин, – я же сказал, что мне показалось, как я попал, хотя на самом деле это могло быть совсем и не так.

– Тогда еще один немаловажный вопрос, – вмешался в разговор младший сотрудник, – скажите: Вы всегда носите при себе травматический пистолет?

– Да, всегда, – недружелюбно отозвался Каргапольский-отец, – надеяться в этой жизни стало не на кого, тем более на вас – на полицию. Остается только лишь на себя. Поэтому и хожу при оружии и, как видите, совсем даже не зря, ведь только я переступил порог дома, как эта «тварь» кинулась на меня, и если бы не пистолет, то я не знаю, чем бы закончилась вся эта история.

– Тогда, извините, но у нас имеется и такой вот вопрос, – продолжал допытываться младший лейтенант Бирюков, – скажите: куда мог деться номерной знак с машины Вашего отца «ВАЗ – 2109» черного цвета, и есть ли у вас еще в роду другие мужчины?

– Нет ничего проще, – отозвался хозяин квартиры, пригубив следующую порцию крепкого алкоголя, – автомобиль, вместе с номерными знаками, мы отогнали в пункт приема цветных металлов, и с тех пор я его больше не видел. Из родных был у меня еще старший брат, но он давно помер, сразу же вслед за дедом (в данном случае имелся в виду Степан Илларионович). Остался у него сын Андрюха, но где он сейчас находится, об этом я даже не знаю. Он поступал в военно-десантное училище, так что служит теперь, наверное, где-нибудь. А вы что, думаете, это он?