Михаил Парфенов - Истории Ворона [сборник litres]

Дядя Сережа что-то промычал, протянул руку к Маугли, но Артем отстранил сына. Попятился вместе с ним.

– С вами все в порядке?

Ответом был бессмысленный взгляд. Дядя Сережа направился к калитке – Артему пришлось снова отступить, чтобы избежать столкновения. Маугли прижался к его ноге.

Что дядя Сережа делал на стройке? Почему на нем строительная роба?

– Вам помочь? – спросил Артем.

Дядя Сережа снова никак не отреагировал. Медленно, но без характерных шатаний, пошел вдоль забора. Кажется, он не был пьян или обдолбан, до дома дойдет, но врачебная помощь ему определенно требовалась.

Артем достал телефон и нашел номер Димки. Они обменялись телефонами во время случайной встречи, когда Димка выложил ему все про ремиссию и развод отца.

Дядя Сережа пропустил поворот к дому, но через несколько метров остановился, постоял неподвижно и сдал назад.

У Артема отвисла челюсть.

Дядя Сережа двигался спиной вперед, вытянув шею влево и повернув голову, – будто парковал машину, выглядывая в открытое окно. Напротив пешеходного перехода он остановился, развернулся и перешел дорогу.

– Але! – На заднем фоне голосил младенец. – Да?

Артем понял, что прижимает телефон к уху, а в динамике звучит голос Димки.

– Димон, тут такое дело… Твой отец…

Артем рассказал, в общих чертах. У Димки было свое объяснение. «Надрался опять, и рылом в грязь, – хихикнул он. – Спасибо, выбегу и встречу».

Было похоже, что Димка испытывает облегчение от возможности покинуть квартиру, где надрывается его сын или дочь. Но вряд ли это облегчение продлится долго – потому, что на лице дяди Сережи была не грязь.

Артем спрятал телефон и взял Маугли за руку.

– Па, это кто?

– Один знакомый.

– Ему плохо.

– Похоже на то. Ладно, пойдем домой.

Автобус свернул на трассу и остановился у обочины. Гид, сидящий рядом с водителем, недолго разговаривал по телефону по-арабски, потом кивнул водителю и открыл дверцу. Водитель тоже вышел. В салоне погас свет.

Прошла минута, пять минут, больше.

За это время по трассе не проехал ни один автомобиль.

А потом на крышу и лобовое стекло начал сыпаться песок.

«Человек в синей футболке по-волчьи взбирается на бархан…» Артем на секунду зажмурился, отгоняя образ. Открыл глаза – в темноте салона горели только зеленые и красные огоньки на приборной панели трансферного автобуса. Не освещали – угрожали, как глаза неведомых тварей в кромешной тьме.

Песок полностью застлал окна и продолжал сыпаться, но пассажиров это как будто не беспокоило… Был ли кто-то еще в этой тьме с зелеными и красными глазами? Артем боялся протянуть руку, чтобы найти руку сына или Нелли, потому что был уверен, что не найдет ничего, кроме пустоты.

Или песка.

Или…

Он очень любил сына, но в этой темноте не было места любви. Она высасывала все, оставляя лишь страх.

«Человек в синей футболке по-волчьи…»

А потом на крышу автобуса кто-то упал… запрыгнул – сначала передние лапы, затем задние – и закричал…

Артем дернулся во сне и открыл глаза.

Нечеловеческий крик той твари, что запрыгнула на крышу автобуса, оказался гулом ТЭЦ.

Сквозь гул пытался пробиться звонок телефона. Артем нашарил телефон на тумбочке. Звонила Нелли. Бывшая жена спросила, может ли он сегодня вечером забрать Маугли. «На ночь?» – «Да, на ночь». – «Что-то случилось?» – «Нет, просто приезжает подруга». – «Понял. Хорошо».

Не вылезая из постели, Артем стал копаться в Сети. Что там писали про радиацию? При чем здесь радиация?

«…общественность уверяют, что радиации в новом микрорайоне, строительство которого ведет компания „Криттерс-Херек“, нет.

Перевалкой радиоактивной урановой руды более полувека назад занимались военнослужащие. Тогда это место называлось „Объект 603“. Урановую руду везли через Польшу с чехословацких рудников. На „Объекте 603“ ее перегружали (из-за разной ширины колеи) и отправляли на советские обогатительные заводы. С открытых платформ уран сыпался на землю, платформы обмывали.

В 2002 году лакомый кусочек земли решили вернуть под застройку. В 2005 году была выполнена дезактивация объекта: загрязненный грунт (содержание радона превышало фоновый уровень в сотни раз) и опасный мусор вывезли. На этом процедура санации завершилась. Однако главный санитарный врач области уверяет, что сейчас фон нормальный, ссылаясь на точки замера по строительной площадке».

Артем прошел по другой ссылке:

«Независимые экологи бьют тревогу. Несмотря на то что „Объект 603“ по-прежнему опасен для города, на пустырях возводятся офисные и жилые здания. Здесь живут, гуляют с детьми. По мнению экологов, радиоактивная пыль могла разноситься ветром. Карта замеров, сделанная Институтом радиологии, показала аномальные зоны повышенного радиационного фона, самое большое пятно расположено…»

Артем прошел на кухню и, пока вскипал чайник, стоял у окна и смотрел на слепое здание. Потом на ТЭЦ. Потом снова на слепое здание.

Снова зазвонил телефон.

– Привет, пап, – сказал Артем.

– Привет. Я тут Романыча в городе встретил. По твоей просьбе… Сейчас трубку дам, он сам расскажет.

– Артем, приветствую! – раздался в трубке голос Романыча, главного инженера проектной организации, в которой работал отец.

– Здравствуйте, Валентин Романович. Я отца про здание странное пытал…

– Да-да, в курсе. Темное дело с этим зданием.

Артема это не удивило.

– Проект детальной планировки микрорайона столица разрабатывала, по всем сооружениям ясность была, а по этому – пустой контур. Первый раз такое от «градостроителей» вижу.

– Хм.

– Дальше – больше. Архитектуру другая контора делала, а нам на подряде отопление и автоматику скинули, все, кроме техподполья. Сплошные вытяжки и кондеры мультизональные, как в хирургии. А на экспликациях половина помещений без названий, одни номера. Какой-то военный – выправку под пиджаком не спрячешь – через день в институт хаживал, техзадания менял, нервничал… Такие пироги.

– Понял. Спасибо большое за информацию.

– Не за что.

Засвистел чайник.

Дима не хотел возвращаться в комнату к отцу. Коридор, дверь, едва уловимый запах разложения. Нет, не хотел – и не только из-за того, что покрывало кожу отца, что было у него под кожей .

В коридоре лежал большой мусорный мешок с грязной строительной робой, в которой отец вернулся домой. Вернулся таким . Дима выставил мешок в тамбур.