Михаил Парфенов - Истории Ворона [сборник litres]

– Мелочь, сущая мелочь, мальчик мой. Совершеннейший пици зах. Вы присаживайтесь, присаживайтесь, – еврей указал на запыленное кресло, пройдясь для вида по спинке узловатой рукой.

Алекс хоть и угнездился на самом краешке, но кресло все равно извергло из себя целое облачко пыли, и парень еле удержался, чтобы не чихнуть. Герр Шимель тем временем пошарил рукой по одной из полок, той, что с Торой, и извлек из пылевого ковра черную узкую флешку. Этот предмет смотрелся совершенно неуместно: в захламленной, словно застывшей во времени квартире старика он выглядел неким анахронизмом.

– Вот, – старик горделиво приподнял кусочек пластика над головой, – работа всей моей жизни.

Осторожно, словно дитя, он протянул носитель Алексу.

– Для меня, юноша, все эти компьютеры и мировая Сеть как ядерная физика, сами понимаете, человек я пожилой, дремучий. Но иногда современные технологии становятся единственной возможностью решить поставленную задачу.

«Как же он тогда перебросил работу на флешку?» – спросил себя Алекс, но вместо этого вежливо поинтересовался:

– Конечно, герр Шимель, никаких проблем. Что я могу для вас сделать?

– Так уж случилось, что многие мои коллеги живут за рубежом, но их очень живо интересует возможность оценить, наконец, плод трудов моих. Можно ли как-то… Гм… – старик почмокал сморщенными губами, подбирая слово, – «подвесить» это в Интернете, чтобы другие тоже могли прикоснуться к прекрасному?

– Разумеется, не вопрос. Какой у вас пароль от вайфая? – спросил Алекс, уже понимая, какую глупость сморозил. – Извините, неважно. Я отнесу к себе и все сделаю, потом верну вам обратно.

Парень уже было собрался встать, когда опутанная вздувшимися венами кисть тактично опустилась ему на плечо.

– Простите старого параноика, мальчик мой, но я слишком долго работал над этой вещью, чтобы позволить себе упустить ее из поля зрения хоть на минуту.

Молодой человек глубоко вздохнул. На практике в доме престарелых под Энтенбахом он не раз убеждался в том, насколько капризны могут быть старики. Разумеется, можно было сейчас начать спорить с беднягой, довести того до истерики и все равно ничего не добиться. Можно было плюнуть на все, забрать ноутбук и отчалить обратно в квартиру, но Алексу было по-человечески жалко соседа, к которому, на его памяти, ни разу не приезжал никто, кроме сиделки. Ни родственников, ни друзей у пожилого композитора не было.

– Думаю, мне хватит и этого сигнала. Будет, конечно, гораздо дольше, но, если вы никуда не торопитесь…

– Вот и чудесно, юноша. – Герр Шимель радостно хлопнул Алекса по плечу, и тому в глаза в очередной раз бросились синие, расплывшиеся до полной неузнаваемости цифры, вытатуированные у пожилого еврея на запястье.

Вставив флешку в ноутбук, Алекс обнаружил на ней единственный аудиофайл. Индикатор сигнала издевательски показывал одну полоску. Зайдя на страницу проверенного файлообменника, парень кликнул по кнопке загрузки и скрипнул зубами от досады: «Осталось времени – 1 час, 37 минут».

– Ну, вот и готово, теперь нужно только подождать, пока загрузится. – Ноутбук перекочевал с колен на край заваленного нотными листами массивного стола.

– Уже? Вы настоящий волшебник, Алекс, – восхитился герр Шимель, всплеснув руками. – Я слышал, вы тоже временами музицируете. Если позволите мне маленькую ремарочку…

Алекс кивнул – он и правда время от времени брал в руки электрогитару – но исключительно, чтобы записать новый джингл для блога.

– Совершенно не желаю вас обидеть, но, при всем уважении, ваше легато звучит весьма по-ученически, – извиняющимся тоном вкрадчиво скрипел Хаим, все еще стоя у юноши за спиной. – Если желаете, я мог бы провести с вами пару уроков – абсолютно бесплатно разумеется, в качестве ответной услуги – то, что вы делаете сейчас, для меня крайне важно.

– А вы разбираетесь в игре на электрогитаре? – удивленно ответил Алекс.

Перед его глазами на секунду встала картинка, как его сосед, обряженный в лапсердак, скачет по сцене, запиливая гитарные соло перед бушующей толпой, и юноша невольно ухмыльнулся. Старик это заметил.

– Вы зря зубоскалите, молодой человек! Когда посвящаешь жизнь музыке, нельзя позволить себе ориентироваться только на дремучую классику. Я являюсь весьма горячим поклонником Симмонса и Кравитца, чтобы вы знали, – почти обиженно ответил герр Шимель.

– Простите, пожалуйста, ни в коем случае не хотел вас оскорбить. – Алекс примиряюще поднял руки, поворачиваясь к старику, но лицо того оставалось непроницаемым, храня на себе вечное выражение печальной мудрости.

– Я понимаю, что в это сложно поверить, – сосед наконец-то вышел из-за спины юноши и грузно угнездился в кресле напротив, – но когда-то эти руки выдавали весьма впечатляющие риффы.

Он вытянул перед собой увитые корнями вен и покрытые старческими пятнами кисти. Те дрожали, словно пожилого еврея бил электрический ток.

– Да, много этим теперь не наиграешь, – горько заметил он, поймав взгляд Алекса. – В моей жизни наступил, что называется, эндшпиль. Все, что мне остается, – это делиться накопленными мной знаниями и умениями с обществом.

Алекс же не мог оторвать взгляда от бледно-синих раздавленных червей у Хаима на запястье. Он увидел эту наколку в первый же день их знакомства, вскоре после переезда. Тогда из квартиры напротив раздался крик о помощи, и Алекс поспешил к соседу. Старик упал в ванной, вывихнул ногу и не мог выбраться. Видеоблогер хорошо помнил, как ужаснул его вид бледного тощего тела, покрытого старыми ожогами и вспухшими келоидными рубцами. И, разумеется, от глаз молодого человека не укрылось бледное клеймо чудовищного прошлого. Конечно, он кое-что читал и слышал о подобном, но наблюдать воочию, после стольких лет…

– Извините, Хаим, а эта татуировка – это то, о чем я думаю? – набрался юноша смелости и задал вопрос, который давно волновал его.

– Это? – сосед поднял руку и поднес поближе к лицу, подслеповато щурясь, точно видел эти цифры в первый раз, – Это, мальчик мой, печать скорби. Не бойтесь называть вещи своими именами. Это след Холокоста, метка прошедших через ад. Помните, как в Библии? «…И положит он всем малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам начертание на правую руку их…»

– Мне жаль, если я затронул болезненную для вас тему… – начал было оправдываться Алекс, но герр Шимель тут же замахал руками.

– Мальчик мой, все в порядке. После стольких лет… Если желаете, я могу рассказать вам, как это было.

– Очень, – парень не соврал. Клепать контент для школьников, рассуждать на популярные темы, перемежать речь шутками и картинками было, безусловно, просто и выгодно. Последний игровой стрим позволил собрать почти шестьдесят евро – тогда Алекс, весело повизгивая, прятался по углам виртуального дома от семейки Бейкеров. Но ему уже давно хотелось затронуть по-настоящему важную тему. История человека, прошедшего через концлагерь. Чем не идея для первого серьезного выпуска на канале Максималекса?