Кэсс Морган - Воронихи [litres]

– Ты не можешь быть в этом виновата. – Виви, подавшись вперед, снова потянулась к Скарлетт, но та уклонилась от объятий и упрямо заявила:

– Очень даже могу. – В ней росла злость. Не на новенькую, на себя. – Это моя вина.

– Да как это может быть твоей виной? – продолжала спорить Виви. – Ты же не…

– Мы кое-кого убили, – выпалила Скарлетт.

Собеседница откинулась на спинку стула и побледнела.

– Что?

Скарлетт закрыла лицо руками, прижав ладони к глазам. Она наконец-то после стольких лет признала правду вслух. Наконец-то разрешила себе вспомнить ту ночь во всех подробностях.

Она училась в колледже первый год, на дворе стоял март, начинало теплеть. В тот вечер все собрались на вечеринку у Пси-Дельта-Лямбда, и тусовка вышла особенно разнузданной. Все перепили и вывалились на задний двор, где члены братства установили бочонки с пивом.

Второкурсница Далия, которая была уже на тот момент вице-президентом, танцевала вместе с Сэди Лэйн, их президентом, и еще несколькими старшеклассницами, а кучка ребят из Пси-Дельты подбадривала криками очередного игрока в кег-стэнд, который делал стойку на руках поверх бочонка и тянул пиво через шланг. Гвен стояла на балконе второго этажа и смотрела вниз. На лице у нее было выражение смутного отвращения.

– Ты посмотри на нее! Эта ведьма считает, что она круче остальных, – сказала, обращаясь к Скарлетт, Тиффани. – Она в буквальном смысле стоит над суетой. Предлагаю немножко ее приземлить.

– Ну не знаю, Тифф, – ответила Скарлетт.

Гвен и Тиффани только-только в очередной раз повздорили – Скарлетт не знала, из-за чего, – и подруга до сих пор кипела от злости.

– Да давай, весело будет, – сказала Тиффани и с горящими глазами схватила Скарлетт за руку.

Скарлетт замешкалась. Ей и самой не нравилась Гвен, особенно теперь, когда стало ясно, как жестока она может быть с Тиффани, но делать что-то вот так, в открытую, на глазах у всех сестер и парней из Пси-Дельты, было рискованно.

– Мне что, напомнить тебе, что на прошлой неделе она обозвала нас поверхностными сучками, которые совсем не контролируют свою магию и даже заклинание вызова не способны провести? – спросила подруга.

Скарлетт ощутила, как в ней полыхнул гнев: никто не смеет оскорблять ее колдовскую технику.

– Блин, да Гвен сама хуже всех. А наши заклинания безупречны, – проговорила она.

Может, дело было в выпитом, а может, в колкостях Гвен, но Скарлетт, хоть ее здравый смысл и протестовал, согласилась в конце концов на предложение подруги. Тиффани так заразительно улыбалась, а самой Скарлетт пришлось признать, что ее тошнит от всей этой самодовольной фигни, которую регулярно позволяет себе Гвен.

– Так что ты придумала?

Тиффани с прежней улыбкой зашевелила пальцами, и Скарлетт засмеялась. Ну конечно. Единственной трещиной в броне Гвен была ее боязнь пауков. Они обнаружили это во время Адской недели, когда им пришлось собирать на кладбище паутину для заклинаний. Гвен кричала и плакала там от страха, как трехлетка.

– Ну и зловредная ты ведьмочка, – сказала Скарлетт, но не смогла сдержать смех, когда они взялись за руки и прошептали заклинание.

В первую секунду ничего не произошло, а потом Гвен с леденящим кровь криком принялась скакать по балкону, размахивая руками в воздухе. Никто больше ничего не видел, но для нее повсюду кишели пауки, они пытались забраться на нее и копошились на каждой поверхности. Все присутствующие повернулись к ней и наблюдали за происходящим.

– Уберите их от меня! – кричала Гвен.

– Что за дичь? – спросила Далия.

Некоторые парни расхохотались, один вытащил телефон и начал снимать телодвижения Гвен. Тиффани с громким смехом пробралась сквозь толпу, Гвен заметила ее со Скарлетт и явно все поняла. Глаза ее сузились, губы быстро-быстро зашевелились, кулаки сжались – она начала творить заклинание. Однако девушки были к этому готовы. Как только до них докатилась волна магии, Скарлетт толкнула ее обратно, да так сильно, что чуть не сбила Гвен с ног.

Та пронзила Скарлетт взглядом, который заставил остолбенеть, такая незамутненная ненависть в нем читалась, а потом сильнее сжала кулаки, снова собирая свою колдовскую мощь. Подруги взялись за руки и ударили в Гвен новой волной силы, чтобы помешать той ворожить. Как раз когда это произошло, на балкон вышла Харпер и тронула Гвен за плечо, явно в попытке успокоить. Она хорошо относилась к Гвен, и, самое главное, ее заботил имидж сестринства.

То, что произошло дальше, трудно описать словами. Должно быть, Гвен отвлеклась посреди заклятья, утратила сосредоточенность, ее магия хлынула неконтролируемым потоком и столкнулась лоб в лоб с новым заклинанием Тиффани и Скарлетт. Встретившись, эти две силы вызвали взрыв, который смел все вокруг.

Прежде чем хоть кто-то сумел шевельнуться, даже прежде чем Скарлетт успела вздохнуть, окрестности огласил металлический лязг, балкон обвалился и с грохотом ударился оземь. Гвен и Харпер распластались на бетоне, будто тряпичные куклы.

Харпер погибла сразу в момент удара. Вокруг нее натекла лужа крови, и этот образ по сей день преследовал Скарлетт. Когда она подняла дрожащую руку, чтобы остановить кровь, ей помешала Тиффани.

– Увидит же кто-нибудь, – зашипела она с огромными, дикими глазами.

– Надо им помочь, – возразила Скарлетт.

Ей было все равно, что подумают другие, ее вообще не волновало ничего, кроме пострадавших сестер. Она снова начала тихо бормотать заклинание, но Тиффани опять прервала ее, заставив опустить поднятую руку, и прошептала:

– Они мертвы, – и крепко прижала подругу к себе.

Тут парень, который проверял пульс у Гвен, воскликнул:

– Она жива!

И Гвен спешно увезли в больницу. Ее состояние было критическим.

Потрясенная Скарлетт совсем обезумела от чувства вины. Ей удавалось держать себя в руках только из-за Тиффани: она никогда прежде не видела подругу такой уязвимой и несчастной.

В тот же вечер перед общим собранием сестер Тиффани сделала ей признание.

– Скарлетт, знаешь, из-за чего мы с Гвен поцапались? Я нашла у нее в спальне сердце оленя и гримуар с темными ритуалами. Она не хотела, чтобы об этом узнала Сэди, и я, хоть Гвен мне дико не нравится, решила не стучать на сестру. На балконе она начала какое-то губительное заклинание. Не вмешайся Харпер, неизвестно, чем бы это все закончилось. – И Тиффани разрыдалась.

Скарлетт стала так тошно, что она тоже заплакала, снова и снова прокручивая в голове всевозможные «если бы только». Если бы только Тиффани рассказала ей про оленье сердце… Если бы только они не затеяли этот идиотский розыгрыш… Тем не менее, что сделано, то сделано. Они входили в самый могущественный ковен страны, но все равно не могли вернуть Харпер к жизни.