Кэсс Морган - Воронихи [litres]

– Но его не существует, это миф, – переводя взгляд с президента на встревоженные лица остальных сестер, возразила Мэй.

– Ведьм тоже вроде как не существует, а мы ведь есть, – ответила Далия.

– У нас всего три дня. – Скарлетт сдавила пальцами виски. – И если мы не найдем Геносис… – она не могла даже заставить себя передать словами ужасные мысли, бродившие у нее в голове.

– В прошлом Воронихам уже удавалось совершить невозможное. Мы сотни лет оказываемся хитрее и умнее наших врагов. Даже самая черная магия не может противостоять нашим общим усилиям. Тиффани – наша сестра, и мы спасем ее все вместе. – Далия вздернула подбородок и посмотрела на каждую из сестер.

Хейзел сжала губы и кивнула. Бледное лицо Виви выражало решимость. Сонали смотрела невесело.

– Все вместе, – повторила Мэй и сжала руку Скарлетт.

– Все вместе. – Эти слова разнеслись по коридору, будто заклинание.

Все вместе.

Скарлетт заставила себя улыбнуться сестрам и повернулась к Далии.

– Я хочу поворожить на Тиффани, убедиться, что с ней все в порядке. В письме говорится, что нельзя прибегать к посторонней помощи, но ничего не сказано про то колдовство.

– Можно попытаться найти автора письма, – предложила Виви. – Должны же быть для этого какие-то чары!

– Я подготовлю кухню, – сказала Этта и кивнула Хейзел и Джулиет, чтобы те шли за ней.

– А я гримуар поизучаю, – развернулась на пятках Мэй.

– Через пятнадцать минут встречаемся в оранжерее. – Сестры поспешили заняться делами, а президент поймала руку Скарлетт. – Скар, ты со мной?

– Далия, я ее не чувствую, – прошептала Скарлетт.

Далия крепче сжала ее ладонь.

– Это же Тиффани. С ней шутки плохи. Помнишь, как ее заперли в гробу на Адской неделе? И когда она не смогла выбраться с помощью колдовства, то сделала это без намека на магию. Она настоящий боец.

Скарлетт мотнула головой:

– Ты же видишь, сколько тут крови. Хорошо, если она вообще в сознании, куда уж ей сопротивляться. Мы же каждой кандидатке твердим: «То, что ты можешь колдовать, не делает тебя неуязвимой».

– У Тиффани есть стержень, Скарлетт, – возразила Далия. – И сейчас ей нужно, чтобы ты была сильной.

– Мы должны спасти ее.

– И мы спасем . Если похититель ищет Геносис… что ж. Все мы помним, что случилось с Эвелин Вотерс. Нам нужно быть осторожными, Скар. Если что-то пойдет не так…

– Тогда мы общими силами сможем это преодолеть, – продолжила Скарлетт с уверенностью, которую на самом деле вовсе не чувствовала.

Чтобы найти ее лучшую подругу, им понадобятся все их силы.

Дождь барабанил по крыше оранжереи, будто тысячи птиц с острыми клювами долбили стекло, пытаясь его разбить. До рассвета оставалось еще несколько часов, снаружи царила кромешная тьма, звезды скрывались за тяжелыми грозовыми тучами. Однако, хотя большинство Вороних только что проснулись, они вовсе не казались сонными, когда, расставив белые свечи, встали в круг и взялись за руки. Некоторые девушки выглядели испуганными, некоторые – рассерженными, но лица большинства ветеранов светились холодной яростью. Они собирались с силами и сосредотачивались, чтобы выполнить первоочередную задачу – обнаружить Тиффани.

Виви стояла рядом с Арианой, и та так сильно сжимала ее ладонь, что даже кости заболели.

– Всего сутки назад мы сидели с ней тут, и она учила меня, как улучшить заклинания Младшего Аркана. А теперь ее… не стало, – проговорила Ариана, едва сдерживая слезы.

– Ничего подобного, она просто нуждается в том, чтобы мы ее нашли, – твердо сказала Виви.

Тиффани была Старшей Арианы, и девушки очень сблизились за время подготовки кандидаток к ритуалу. Однако потрясение Младшей не шло ни в какое сравнение с тем, что чувствовала Старшая самой Виви, которая стояла сейчас напротив. Видно было, что она дрожит, наблюдая, как Джулиет зажигает свечи.

Виви хотелось, чтобы кто-то поколдовал над яркостью свечей – их слабое пламя почти не рассеивало тьму за пределами оранжереи. Стоя среди стеклянных стен, девушка чувствовала себя слишком заметной и уязвимой, хоть ее и окружал ковен могущественных ведьм. Кто-то ведь сумел пробраться в Дом Каппы, несмотря на всю магическую защиту! А значит, такое может произойти снова. Не это ли предвидела мать Виви несколько недель назад? Или всех их ждет нечто еще более ужасное?

Решение не обращаться в полицию встревожило ее. Она понимала, что Далия хочет соблюдать перечисленные в записке условия. К тому же тот, кто похитил Тиффани, кем бы он ни был, сделал это при помощи губительной магии, а в такой ситуации от органов будет мало толку. Но ведь их сестра пропала, а ее пленитель гуляет на воле и к тому же грозится вернуться за новыми Воронихами!

В центр круга вышла президент и опустилась на колени рассмотреть содержимое котла – Этта наполнила его зельем из красного вина, полыни и кедра, которое усиливало дар ясновидения.

– Сестры, – проговорила она, поднимаясь, – подойдите ко мне.

Круг стал сдвигаться, пока все не оказались настолько близко к Далии, насколько это вообще возможно, плотно прижавшись друг к другу плечами. Над их головами ливень самозабвенно долбился в стеклянную крышу.

– Сегодня мы ищем ту, что у нас украдена. – Далия подняла руку, держа что-то зажатое в кулаке, и у Виви все сжалось внутри: это был клок белого атласного покрывала Тиффани, который стал почти черным от крови. – Мы ищем новости о нашей сестре, о том, кто сделал это с нею, и хотим знать, грозит ли ей до сих пор опасность.

Она разжала кулак и позволила куску материи упасть в котел; атлас пропитался вином, и те его участки, что оставались белыми, превратились теперь в насыщенно-красные.

Девушки, не разжимая губ, завели песню без слов, и Виви ощутила в груди знакомую пульсацию энергии. Впервые за все время ей было страшно выпустить эту энергию, позволить той заполнить собой все тело. Сегодня ночью она увидела уродливую сторону магии, а потому не горела желанием раскрываться навстречу тому, что может оказаться настолько опасным. Однако, сжимая руку Арианы, она напомнила себе, что ради спасения Тиффани можно рискнуть чем угодно.

– Я взываю к Королевам, древним, как восход, – шептала Далия, – от сестры пропавшей нашей пусть к нам весть придет.

Дождь усилился, и гудение, издаваемое девушками, почти заглушил рев ветра, который сотрясал стеклянные панели оранжереи. Затем котел стал светиться изнутри, жидкость закипела, пошла пузырями, темно-красное винное зелье стало густым и черным как смола. На этой неровной поверхности появилось лицо, и, хотя оно было искажено рябью и колыханием, сомнений в том, чье оно, не было.