Кэсс Морган - Воронихи [litres]

Скарлетт продолжала спешить между деревьями к танцующему пламени. Все глубже во тьму, но все ближе к подруге. Или к тому, что от нее осталось.

Вначале Виви почувствовала что-то твердое, впивающееся ей в бок, как будто она заснула на своем мобильнике. Потом пришел холод. Она начала дрожать, но даже от такого легчайшего движения тела в голове что-то болезненно затрещало.

Страх пронзил девушку, как удар тока, когда она, неожиданно ощутив тревогу и отчаяние, резко вскинулась, но что-то помешало ей подняться на ноги. Казалось, будто к рукам и ногам привязаны невидимые простым глазом гири.

Виви повернула голову вбок и ощутила, как щеку царапает жесткая трава. Девушка все еще была на поляне, но небо успело стать черным, как деготь. Единственный свет исходил от мерцающего пламени свечей, которые были расставлены вокруг нее. По идее, такая картина должна была ее успокоить, но это были не белые конусообразные свечи, к которым она привыкла, а черные, толстые. Они составляли какой-то неровный узор и напоминали окровавленные зубы. А белые кости, которые она заметила раньше, были аккуратно воткнуты по окружности, и от этого казалось, что она лежит внутри какой-то огромной жуткой короны.

Коленопреклоненная Далия стояла в нескольких ярдах от нее, размазывая что-то по траве. В слабом свете Виви удалось мельком увидеть ее красные ладони. Она поняла, что делает Далия, и дыхание оборвалось у нее в груди. Президент рисовала пентаграмму. Кровью.

А Виви лежала в самом ее центре.

С отчаянно барабанящим сердцем она снова попыталась сесть, но запястья и лодыжки стреножила неведомая сила. Виви пробормотала заклинание освобождения, которому научила ее Скарлетт, но, когда она попыталась дотянуться до своей магии, кончики пальцев не отозвались знакомым зудом. Она повторила попытку, но действия показались пустыми и бесполезными – все равно что водить пальцем по экрану смартфона, у которого разрядился аккумулятор.

– О-о, вот и ты, – любезным тоном произнесла Далия, будто Виви только что спустилась к завтраку в Доме Каппы, а не очнулась от беспамятства в лесной чаще.

– Далия? Что происходит?

Глупо, конечно, но какая-то крохотная часть Виви все еще верила, что всему этому найдется какое-нибудь логическое объяснение. Например, что происходит какой-то ритуал «прописки» новенькой сестры, а президент просто немного с ним переусердствовала. Но потом она уставилась на шею старшей девушки, и страх ударил ее, будто бичом.

Потому что там она увидела талисман Геносис.

– Так ты хотела взять его себе, – слабо пробормотала Виви, и ей припомнились слова Скарлетт: «Чтобы забрать силу другой ведьмы, ее нужно убить».

Далия пожала плечами:

– Надеюсь, ты понимаешь, что ничего личного в этом нет, не то что с Гвен. Пу́гала… карты Таро… Гвен бы так просто не остановилась. Она даже с зашитым ртом умудрялась поднимать шум. Мне пришлось избавиться от нее до того, как она уничтожила Дом Каппы и всех в нем.

– Ты убила Гвен? – К этому времени Виви уже понимала, что так оно и есть, но в ее голосе все равно звучало изумление. Далия, президент Каппы, прикончила другую ведьму, чтобы забрать ее силы.

Далия потянулась к чему-то, лежащему на земле, и подняла длинный ржавый кинжал с прилипшими к клинку сухими листьями.

– Ага, и получила от этого удовольствие. С тобой все иначе, честное слово. На самом деле я вовсе не хочу тебя убивать.

– Так и не убивай. Ты вовсе не обязана это делать. – Виви изо всех сил старалась, чтобы эти слова прозвучали взвешенно. Она чувствовала, что отчаянная мольба не слишком подействует на девушку, которой уже доводилось забирать людские жизни.

– Извини, Виви, – печально сказала Далия, – но ты самый сильный Пентакль из всех, кого мне доводилось встречать. – Она провела пальцем вдоль лезвия, стряхивая с него жухлую листву, а потом шагнула к своей жертве и прижала острие ножа к ее горлу. – Мне нужны твои магические силы. Обещаю, я очень постараюсь сделать все быстро и безболезненно. – Тут она замолчала и нахмурилась. – Ну уж быстро-то точно. Не думаю, что можно вытащить у человека бьющееся сердце так, чтобы ему совсем не было больно.

Паника, которую Виви до сих пор старалась сдержать, взяла над ней верх, и она завопила так, что эхо разносило крик по всему лесу, пока его не заглушил громовой раскат.

Далия вздохнула и убрала нож.

– Ори сколько влезет. Тут тебя все равно никто не услышит.

«Надо, чтобы она болтала и дальше», – в отчаянии подумала Виви. Чем дольше продлится разговор, тем больше шансов у Вороних будет ее найти.

– Зачем тебе мои силы?

– Для кое-каких заклинаний, которые не получатся без магии всех четырех мастей. Теперь мне не нужно будет ждать полнолуния для этих мерзких ритуалов. Не нужно будет заимствовать силу у других или выпрашивать ее.

– Значит, все, что ты говорила про связь между сестрами, это чушь? Ты не веришь в то, что вместе мы сильнее?

– Связь между сестрами? – Губы Далии искривила презрительная ухмылка. – Когда мне больше всего были нужны эти так называемые сестры, ни одна из них не пришла на помощь. Я молила их помочь своей магией, а они отвернулись.

– Каппы любят и чтут тебя. Но даже если бы и нет… ни с кем нельзя так поступать, этому нет оправданий. Как насчет Тиффани? – спросила Виви, готовясь узнать ужасную истину. – Ты ее убила? Ты забрала ее силы?

От мысли о том, что по жилам Далии бежит магия мертвых ведьм, Виви чуть не вывернуло наизнанку; это же все равно, что вырвать у кого-то глазное яблоко и сунуть в свою глазницу.

– Знаешь что? – заявила Далия. – Я думаю, что с меня хватит твоей болтовни, больше я ее не вынесу.

С этими словами она щелкнула пальцами, и губы Виви словно склеились. Та попробовала закричать, но попытка обернулась мучительной болью. Подняв как можно выше связанные невидимыми путами руки, она неловко провела тыльной стороной ладони вдоль рта и обнаружила, что он зашит суровой ниткой.

– А теперь просто расслабься, – почти пропела Далия, держа длинный нож над пламенем одной из свечей. – Через минуту все закончится. Мне нужно будет только удержать твое сердце достаточно долго, чтобы перемещение завершилось. А после этого я сразу быстренько тебя убью. Честное слово, мне совсем неинтересно растягивать твои страдания.

Волна тошнотворного ужаса нахлынула на Виви, когда она представила, как лежит, распластавшись, в центре пентаграммы и в отчаянии смотрит на Далию, которая вонзает нож ей в грудь и вынимает трепещущее сердце. Может быть, от боли она лишится чувств? Или так и останется в сознании, истекая кровью, пока не умрет одна-одинешенька в этом лесу, покинутая сестрами, которых она так подвела?