Кэсс Морган - Воронихи [litres]

Что-то оборвалось у нее внутри. Она никогда не чувствовала себя такой опустошенной, такой бессильной. Вот и все. Она подвела Младшую. Она подвела Далию. Она подвела всех.

И тут она почувствовала, будто плечо сжала чья-то рука, успокаивая и поддерживая. Скарлетт быстро обернулась и никого не увидела, но ощущение дружеского прикосновения лишь усиливалось, согревая и бодря. Кожа загудела от прилива энергии – так бывало, когда они с сестрами колдовали все вместе.

И мгновение спустя сестры ее нашли. Первой на поляну вырвалась Мэй, по пятам за ней следовала Джулиет. Воронихи одна за другой выбегали из леса, и на их растерянных или усталых лицах появлялась ярость при виде Скарлетт и Виви.

Тиффани сердито ощерилась, но Мэй и Хейзел взяли Скарлетт за руки, и у той исчез страх. Она больше не чувствовала холода ночного дождливого воздуха. Она вообще больше не чувствовала ничего, кроме растущей внутри энергии, которая лилась в нее со всех сторон. Ее сестры были с ней. Она ощущала необузданную, сумбурную магию Джулиет и уверенный поток сдержанной, но хирургически точной магии Джесс. И магию Мэй, неизменно прохладную, освежающую. Скарлетт даже подумала, что может уловить след магии Далии, которая всегда издавала легкий дымный аромат, особенно если подпитывалась сильным чувством.

– Справедливость и Суд, к вам взываю, зло исправить я вас умоляю, – снова произнесла она, и на этот раз ее голос не был заглушен ревом ветра. К нему присоединился хор других голосов, заставляя заклинание звучать глубже, объемнее. Это были голоса ее сестер.

– Справедливость и Суд, к вам взываю, зло исправить я вас умоляю.

Грозовые тучи начали рассеиваться, небо рассекла одинокая молния. Вспышка осветила Тиффани, и Скарлетт увидела, что ее лицо искажено страданием, а рот открыт в беззвучном крике. Она попыталась нащупать талисман – тот парил перед ней в воздухе, натянув цепочку в сторону Виви. Потом цепочка вдруг обвисла, и Тиффани отшвырнуло назад, а Младшая упала на землю. Кровь с ее футболки вроде бы исчезла, и ужасная темная масса больше не выпирала, а втянулась обратно в грудь.

Как только стопы Виви коснулись травы, она открыла глаза. Совсем не похоже было, что она мгновение назад находилась на волосок от смерти. На самом деле Скарлетт никогда раньше не видела ее настолько живой. Кожа Виви сияла, а темные глаза, казалось, источали свет, когда она проговорила что-то, чего Скарлетт не расслышала, и подняла руки.

Огромное дерево за спиной у Тиффани стало раскачиваться, когда его корни вырвались из земли и потянулись к ней, как разъяренные змеи. Они обвились вокруг лодыжек девушки и потащили ее вниз, но она, кажется, почти не замечала этого, пытаясь нащупать талисман, который начал дергаться и извиваться. Цепочка на шее у Тиффани раскалилась добела, и каждое ее движение оставляло на коже красный ожог.

Геносис светился теперь еще ярче, а потом его с треском разорвало вдребезги. Осколки стекла полетели в разные стороны. Тиффани взвизгнула – это был скорее животный, чем человеческий звук – и обмякла, а на поляне воцарилась тишина. Ветер перестал, торнадо исчезло во тьме. Заклинание Вороних сработало, освободило запертую в талисмане магию, а она уже исправила зло. Однако сила этой магии оказалась слишком велика для Тиффани; у той оказалось недостаточно могущества, чтобы ей противостоять.

Хейзел упала на колени, дрожа от усталости, Джесс согнулась пополам и громко выругалась, а Сонали с Арианой бросились к Виви. Стоявшая рядом со Скарлетт Джулиет, тяжело дыша, рассматривала почерневшие кончики собственных пальцев, опаленных волной магии. Сама Скарлетт застыла на месте и с колотящимся сердцем глядела на Тиффани, не в силах перевести дух. Даже с такого расстояния, даже при том, что лицо лучшей подруги скрывалось в тени дерева, она без тени сомнения знала, что та мертва.

Скарлетт была единственной из обитательниц Дома Каппы, которая долго спала той ночью. Когда они, грязные и вымокшие, шатаясь, вывалились из леса, она просто рухнула прямо на подхватившую ее Мэй. Та колдовством сделала ее легкой, как перышко, и отнесла домой. Виви умудрилась преодолеть путь на своих двоих, поддерживаемая Джесс, на лице которой было мрачное выражение, и встревоженной Арианой. Пока сестры пробирались среди корней и сломанных веток, Риган объяснила, что заклинание, призвавшее тень Тиффани, в какой-то момент перестало работать, и ведьмы, опасаясь самого плохого, отследили путь сестры до поляны.

Едва они вошли в дом, как Скарлетт немедленно свернулась калачиком на диване и, сделав большой глоток приготовленного Эттой сонного зелья, уснула, хотя по звукам, которые она издавала, и выражению боли на лице можно было сказать, что спится ей вовсе не безмятежно.

Виви устроилась в кресле и с благодарностью пила чай, который не уставала приносить ей все та же Этта. У нее возникло подозрение, что в напиток было добавлено что-то еще, потому что с каждым глотком потрясение отступало, а дыхание чуть-чуть выравнивалось.

Как только к ней вернулся дар речи, девушка изложила Воронихам краткую версию случившегося и поделилась ужасными новостями, которые не могли ждать, – что и Тиффани, и Далия мертвы.

Во время импровизированных поминок по утраченным сестрам весь ковен втиснулся в гостиную, разместившись на полу и на всех свободных поверхностях. Обычно стойкая Джесс рыдала на плече у Джулиет, а та гладила ее по голове. Хейзел отсутствующим взглядом смотрела в пространство, Этта и Мэй сидели на диване и, дрожа, шептались о том, как сообщить ужасные новости семьям Тиффани и Далии. Сонали и Ариана сидели напротив Виви на полу и не сводили с нее тревожных глаз, будто боялись, как бы ее не украли прямо у них из-под носа.

Она попыталась ободряюще улыбнуться подругам, хоть и знала, что те почти в буквальном смысле видят ее насквозь. Тиффани и талисмана Геносис больше не было, непосредственная опасность миновала, но потери потрясли Каппу до основания. В это трудно было поверить, но Далия погибла. Их любимого бесстрашного президента не стало. И пусть с болью от смерти Тиффани все было не так просто, она не уменьшалась оттого, что и эта сестра была для них потеряна, причем больше, чем в одном смысле.

Марджори Винтер, мать Скарлетт, приехала в районе трех часов ночи. Виви не знала точно, позвали ли ее Воронихи, или она поняла, что дочь в ней нуждается, своими колдовскими способами. Наверное, второй вариант все-таки был ближе к истине, потому что незадолго до рассвета в дверь опять постучали: это прибыла Дафна.

Почему-то Виви совсем не удивилась, увидев мать на крыльце. Она даже не потрудилась спросить, откуда та знает, что случилось. Такой уж была ее мама, она всегда все знала, и на этот раз Виви только порадовалась такому положению вещей.