Илья Колесников - Муравьи

Я собрался и пошел сразу на вокзал, твердо зная, что мне нужно именно туда. Еще издали я увидел, что в том же окне сидел все тот же кассир. Он рылся в ящиках стола, как и в прошлый раз. Когда я подошел ближе, кассир дал мне какой-то буклет, похожий скорее на вырванный лист из журнала. « S chloss Morit́zburg» – такой заголовок я прочел. Брошюру положил в сумку с надеждой, что завтра смогу ее там обнаружить. Купил билет в Морицбург. Кассир спросил меня, в который час мне удобно отправиться. Я удивился, но не подал виду. На часы смотреть не стал, прошлый опыт мне не понравился. Я назвал время на час позже шести вечера и отправился на платформу. Поезд приехал через десять минут. В вагоне никого не было, как я и подозревал. Я осмотрел сиденья, не нашел ничего странного и вскоре сел дожидаться отправления.

Замок я увидел еще издалека. Остановок было немного, но, несмотря на то, что никто не стоял ни на одной платформе, ни одной станции пропущено не было. Хотя я и избегал людей раньше, но настолько безлюдное место внушало скорее страх, чем спокойствие. К тому же, поезд ехал не сам по себе, так я себя убеждаю. Вот, я подъезжаю к станции и могу рассмотреть произведение архитектуры поближе.

Замок оказался красивым. Я бы сказал, он был не таким мрачным, как предыдущий. Было довольно темно, и мне показалось, что замок, изо всех окон которого горел теплый свет, висит в воздухе. Еще невооруженным взглядом видно, что он стоит на островке, соединяющем два берега. Я вышел на платформу и присмотрелся: у замка стояли люди, их было очень много. Я никогда не видел настолько большого скопления людей в одном месте. Записываю последнюю фразу, пока еще вижу, где писать. Отправляюсь в замок. Надеюсь, удастся прекратить этот кошмар с повторяющимся днем.

Запись 8.

29 апреля 1939 г.

Я пишу эту дату с невероятной радостью оттого, что все кончилось. Перечитав прошлые записи, я вдруг понял, что они выглядят как типичные записки сумасшедшего человека. Даже не знаю, поверит ли тот, кто их прочтет, но мистическая история может выйти неплохая. Поэтому я решил выпустить собственный мини-сборник своих же историй ужасов. Сейчас я нахожусь в тихом городке Кассель. Я приехал в это место неделю назад и с тех пор ни разу не пожалел. Мне надоели эти путешествия с жуткой начинкой и теперь я обосновался здесь. Поначалу я даже скучал по приключениям, но, похоже, от всего нужно отдыхать.

Часы все еще при мне, но я использую их только для того, чтобы узнавать время. Хотя, признаюсь, я бы отправился и в следующее мистическое место, но в замке Морицбург я не нашел никаких подсказок. К сожалению, я помню все, что произошло в этом проклятом месте, поэтому не стал спешить с тем, чтобы это записать. Об этих событиях мне будет напоминать очередная газета, которую я нашел в парке у замка. Для начала закончу свой сборник. В него также войдут истории, произошедшие только в моей голове и приправленные немалой долей фантазии, которой у меня теперь больше, чем нужно.

Я начал писать, но хотел рассказать миру не только об ужасах, произошедших со мной, но и о том, как пережил это эмоционально, и какие новоприобретённые убеждения помогли мне в этом. Почему-то чувствую себя человеком, вдруг узнавшим все, как если бы я был умственно отсталым, на котором опробовали чудодейственное лекарство, сделавшее меня гением. Я многое понял за все время путешествия, но мне кажется, что я так мало знаю. Недавно прочитал весьма занятное высказывание: «Чем больше ты знаешь, тем больше думаешь, что мало знаешь». Не знаю, как называется этот эффект, но теперь я имею много времени, чтобы его разгадать.

У меня даже закрадывается мысль написать свою собственную полноценную книгу, которая сможет совместить мою философию и фантазию в едином целом. К сожалению, я прочел слишком мало книг о человеке, чтобы о нем писать. Я практически не знаю истории и не знаком даже с половиной романов. Однако недавно в газете я обнаружил преинтересную историю о художнике, рисующем ногами. Это ли не доказательство того, что творчество должно исходить из души, а не из тела и ума человека. Я уверен, что важнее передать посыл, смысл того, что ты чувствуешь другим людям, чем удивить их красотой своего творения, подарив лишь мимолетное удовольствие, которое так сильно увлекает людей в последнее время…

Я могу лишь сказать, что обрел здесь настоящую свободу. Я знаю, кто я, и чего хочу. Решать судьбы людей теперь не мое призвание, это никому не подвластно: человеку оттого, что в нашем мире такие часы, как у меня могут быть всего одни, и я их уничтожу, когда найду способ; Богу из-за того, что никто иной, как он сам придумал заповедь «не убей». Я не человек, но и не Бог, ведь мне дана нечеловеческая сила, но и контролировать я ее не могу. Сейчас же я обычный писатель. Я сам решил свою судьбу, и никто не сможет ее изменить. Опишу события, произошедшие в замке Морицбург, если на это хватит сил. Вынужден проститься…

1 мая 1939 г.

Сегодня у меня отличное настроение. Мой сборник опубликовали, и он набирает популярность. Этой новостью меня обрадовал местный газетчик. Я не буду многословен о событиях, которые обещал поведать в записи от 29 апреля. Однако, составить общую картину читающему это обстоятельство не помешает.

Я отправился на территорию замка и вскоре оказался в толпе. Остров был окружен лесом, поэтому внимание всех людей было сконцентрировано на замке, стоящем в центре. Один худой и высокий мужчина сказал мне, что все пришли на охоту. Я попытался узнать, что за охота, но в этот момент меня прервал человек, стоящий все это время у входа в замок. До него было добрых метров двести. Ему принесли огромный громкоговоритель, которым он тут же воспользовался. Он сказал, что охота объявляется открытой. В этот момент остров вздрогнул и мне показалось, он начал движение по воде. Люди слегка засуетились. Из ворот замка вышли два человека с ружьями в руках. Они пальнули из оружия в толпу, и все бросились врассыпную.

Послышались крики и всплески воды, порождающие еще более громкие возгласы. Я спрятался за деревом, возле которого стоял все время, и стал наблюдать за двумя «охотниками». Они медленно приближались, с каждым шагом делая по точному выстрелу. Раньше бы меня точно хватила паника и ужас, но я стоял и смотрел, как если бы это был сон. Вскоре они настолько приблизились, что я смог разглядеть их лица. В этот момент я действительно испугался. Этими охотниками были мои родители. Они выглядели такими, какими я видел их в последний раз, то есть, два года назад. Слегка постаревшие, одетые в какие-то старые обмундирования охотников.

Я инстинктивно крикнул им, что это я, их сын. Но в ответ получил лишь выстрел в мою сторону. От дерева отлетели щепки. Я услышал, как они перезаряжают ружья. Вдруг стало тихо. Я аккуратно выглянул и увидел, что они плачут. Немного выйдя из-за укрытия, я присмотрелся к родителям внимательнее, как вдруг они одновременно сказали: «Нам очень жаль, Экхарт, но мы должны». После этого они резко вскинули ружья и выстрелили. Я спрятался за дерево, но оказалось, что стреляли не в меня. Я услышал крик, выглянул и увидел мужчину, бегущего на моих родителей с веткой в руке. Он не добежал до них пару метров, как остановился, упал на колени и приложился к земле. Недалеко от него лежала девушка, наверное, его жена.