Илья Колесников - Муравьи

Я исполнил желание Экхарта и волю моего заказчика. Теперь я свободен, так же как и Экхарт, когда записывал свои последние слова… Мне хочется закончить дневник некой правдой и признанием от меня, но я не могу. В заключение скажу лишь то, что мы оба поймем, ведь мы видим мир зеркально: tnag ut nbort ed npag tan , cevet , trahkce .

***

– Где я?

– Это Эдемиссен, мой мальчик. Ты что, потерял родителей? – добродушно сказал дедушка.

– Что? – спросил Экхарт, отпрянув от человека, протягивающего ему руку.

– Пойдем со мной, – настаивал дедушка.

Экхарт перестал отходить назад и вдруг заметил лужу рядом с ним. Он заглянул в нее. В отражении он увидел пятилетнего мальчика со светлыми растрепанными волосами, в рубашке и серых штанах. Экхарт понял, что оказался в теле незнакомого ему мальчика. Дедушка взял его за руку и проводил к небольшому деревянному дому. Родители с распростертыми объятиями встретили мальчика. Они очень обрадовались, когда он зашел в дом, и после нескольких «не убегай далеко» и «мы волнуемся» принялись его кормить. Наевшись, Экхарт сказал, что хочет пойти погулять, но родители не отпустили даже под предлогом того, что он далеко не пойдет.

Экхарту пришлось остаться дома. Он сидел на стуле и поворачивал голову из стороны в сторону. Взглядом он нашел две кровати, на одной из которых спала мама, а на другой старая бабушка. Также в доме были печь, стол, большой ковер и широкий шкаф для хранения одежды и посуды. Больше ничего Экхарт не приметил, разве что небольшое окошко сразу за печкой.

Папа поцеловал маму и куда-то вышел, надев перчатки и сапоги. «Пошел колоть дрова» – решил Экхарт. Мальчик встал со стула и подошел к окну. Он выглянул: на заднем дворе был сад. Убедившись, что мама все еще спит, он отрыл окно и кое-как вылез через него на улицу.

Сад оказался прекрасен. Каких только цветов в нем не было. Экхарт не узнал ни один. Ему показалось, что растениям нет конца, что они растут везде и всюду. Но он решил, что это оттого, что сам по себе ниже любого цветка. Пройдя сквозь небольшой куст, он вышел на тропинку. Экхарт услышал щебетание птиц. Оно успокаивало и в то же время придавало уверенности. Тропа привела его к большому дереву, верха которого, казалось, не было видно. Не успел он подойти к нему, как вдруг услышал голос:

– Ты хочешь узнать, кто ты?

– Но я знаю, кто я, – ответил Экхарт.

– И кто же? Маленький мальчик, испугавший своих родителей? – вопросил голос.

Экхарт посмотрел на свои маленькие руки и, подняв голову кверху, сказал:

– Скажи мне, кто я.

– Ты – это твоя душа, твое сознание. А человек лишь сосуд.

– Но кто есть люди?

– Я могу дать тебе ответ, но чем ты готов пожертвовать, чтобы узнать правду? – спросил голос.

– Всем, – твердо сказал Экхарт.

– Тебе дарована новая жизнь, но ты хочешь ее отдать за знание, которое не сделает тебя счастливым?

– Неужели смысл жизни в счастье? – спросил Экхарт.

– Это твоя жизнь и тебе ею распоряжаться, – спокойно сказал голос.

– Почему самопознание не может быть целью моей жизни? Если я узнаю, кто я, то моя жизнь прожита не зря, – убеждал Экхарт.

Возникла небольшая пауза.

– Ты не думал, что мог однажды узнать правду?

– Я уже был здесь? – спросил Экхарт после недолгого молчания.

– И не единожды. Что интересно, в этот раз Германия пошла настолько далеко, что сунулась на самую границу с врагом. Порой мне даже кажется, что люди могут быть непредсказуемыми… О чем это я? Ах да, каждый раз ты стремишься выполнять чью-либо волю. Ты не надеялся на себя, но на других. Почему? – спросил голос.

– Потому что я ищу ответы и верю, что именно люди помогут мне найти их. Но раз я их находил, то неужели правда настолько страшна, что я не смог ее принять?

– Экхарт, я вижу, что ты веришь в то, что твоя судьба предопределена и ты всегда оказываешься здесь. Но на самом деле, ты вершишь свою судьбу. Каждый раз я предлагал тебе узнать правду, но ты отказывался. Теперь ты понимаешь, что значит быть человеком? Ты приходил сюда, несмотря на то, что не помнил прошлых событий. В твоей жизни есть только два исхода: жизнь или смерть. Ты можешь сделать выбор, который отсрочит неизбежное. Ты можешь даже спрятаться или бежать, но исход всегда один. Так почему же не прожить жить ради счастья? Почему бы не жить ради того, что тебе дорого, что заставляет тебя вставать с утра и радоваться каждой прожитой минуте? Неужели ты готов провести всю жизнь в поисках единственного ответа, который не даст тебе ничего, кроме вечных скитаний, разочарования и осознания неизбежности?

Экхарт помолчал, но вдруг сказал:

– Всю жизнь я верил в других людей и полагался только на них, но теперь мне хочется поверить в себя.

– Я вижу, что ты жаждешь правды больше, чем когда-либо. Но я все же спрошу тебя. Что ты выберешь: новую счастливую жизнь или правду?

– Скажи мне, кто я, – твердо ответил Экхарт.

– Когда ты приходил ко мне раньше и верил в людей, но теперь я вижу, что ты поверил в себя. Ты…

Дерево засияло ярким белым светом, который усиливался с каждой секундой. Мальчик сощурился и свет окутал его целиком.

Экхарт проснулся в кресле. Он неспешно открыл глаза и взглянул в окно напротив: виднелись высокая стена и башня. Впереди стоял столик. На нем лежал его дневник. Он открыл его и обнаружил обрывки бумаг и газет. Экхарт приподнялся и посмотрел на них: это были листы, собранные им во время путешествия. Он выложил их на столе так, что они образовали круг. Экхарт прочитал названия по порядку: « Ulmer S ́tadtmauer », «Márienburg schloss», « S chloss Morit́zburg», « Schloss Dr á chenburg ». Последний он не припоминал. Посмотрев на стол, он вдруг вскочил, отыскал глазами сумку, лежащую неподалеку, достал из нее карту Германии и стал лихорадочно обводить карандашом места, которые он посетил. Он отметил все, кроме последнего. «Edemissen» – подумал Экхарт. Не заметив ничего необычного, он провел линии между точками на карте в порядке, в котором листы лежали на столе. Проведя последнюю линию в город Ульм, он в испуге отошел от столика: получилась перевёрнутая пятиконечная звезда.

Прильнув к столу вновь, он вдруг заметил, что ударения в заголовках стоят в странных местах. Экхарт прочитал четыре буквы «Sata». Оставалась последняя. Его взгляд пал на Edemissen. Экхарт начал перебирать варианты: «Satad», «Satam»…

– Satan, – тихо произнес он.

– Ах, газеты… – вдруг прозвучал мужской голос позади Экхарта.

Писатель тут же отскочил на пару метров от стола и обернулся. Перед ним стоял мужчина в дорогом на вид костюме с зеленой рубашкой и галстуком, на котором виднелась буква «D». Экхарт сразу узнал незнакомца, которого он встретил когда-то в трамвае.