Илья Колесников - Муравьи

Заметив, что охотники приближаются к моему укрытию, я решил залезть на дерево. Я наблюдал, как они подошли к нему вплотную. Теперь я мог разглядеть их лица более детально. Всмотревшись, я увидел, что они совершенно спокойны. Это единственная эмоция, которую описывали выражения их лиц. Родители стояли у дерева и медленно осматривали место, на котором я только что стоял. Вдруг они подняли головы кверху. Я спрыгнул на них, выбив оружие из рук. Быстро вскочив на ноги, я коснулся их обоих часами и побежал что было сил. Бежал я недолго, ведь вскоре упал. Мне показалось, что от выстрела, но, кажется, я просто споткнулся.

Во время приземления я потерял сознание. Когда очнулся, уже был день. Я все еще лежал в траве на острове. Я встал и осмотрелся. Не было ни одного человека. Остров стоял на месте. Лес как будто исчез. Трупов не было. Точнее, их было всего два. Мои родители… До сих пор не верится, что их не стало. В кармане отца я нашел счастливую монетку, которую мне подарили в детстве. Я взял ее, вернулся в Дрезден и после отправился туда, где живу последнюю неделю – в Кассель. Пережитое заставило меня осознать, насколько дороги были мои родители. Конечно, я их не выбирал при рождении, и они не были королями, как мечтают многие дети, но они были моими, всем, что у меня было. Ведь не что иное, как время, проведенное вместе определяет значимость человека для тебя. Какие эмоции испытывают люди, вспоминая о родных? Только лишь теплые и нежные. Никто не помнит плохого о своих близких.

Теперь я думаю, всякий раз, когда мама или папа сердились на меня, правильно ли я поступал, что сердился на них в ответ? Разве я не мог переосмыслить свои поступки и посмотреть на ситуацию со стороны своих родителей? Теперь я понял, что мог, мог обнять их и сказать, что я больше так не поступлю, мог сказать те самые три слова, которые люди таят в себе, не желая показывать миру свою душу – я тебя люблю.

Я полюбил не только своих близких, но и этот мир, я увидел его в новых красках не потому, что много путешествовал, а потому, что познал его часть. Также и другой человек должен познать любовь ко всему, и тогда он сможет почувствовать себя свободным.

На этом история заканчивается. Наверное, это последняя запись в дневнике…

Запись 9.

Не могу поверить, но я снова в поезде. Еду в Кенигсвинтер. Как только я написал прошлую запись, в дверь постучали. Я открыл и увидел молодого парня лет двадцати пяти в длинном плаще и перчатках. Он сказал: «Быстрее, идем за мной!». Не знаю, что со мной произошло, но я молниеносно собрал вещи и вылетел из квартиры, чуть не сбив с ног моего нового попутчика. Сейчас он сидит на сиденье напротив и смотрит в окно. Напоминает меня в первые дни моего путешествия… Но сейчас не об этом. Есть очень важная вещь, которую он мне рассказал. Мы подъезжаем к платформе, но я успею записать его слова. Он сказал…

8 мая 1939 г.

Я заканчиваю дневник Экхарта, как и обещал ему перед тем, как он исчез. Это произошло в замке Драхенбург. Сейчас нет смысла раскрывать тайну, о которой не успел рассказать автор дневника, но я все же скажу. Я понимаю, что мое имя ничего не значит, но у нас с Экхартом оказалось кое-что общее: мы оба обладали вещью, способной убивать практически касанием.

Я буквально шел по следу Экхарта, и, в итоге, застал его пишущим в этот самый дневник. Также в замке я нашел газету, которая, по-видимому, представляет какую-то ценность для Экхарта. Я вложу ее в дневник.

Мы отправились в Кенигсвинтер, недалеко от которого располагается замок Драхенбург. Кто меня туда направил, сказать не могу, ведь, если дневник вернется к автору, это может его шокировать.

Экхарт попросил меня закончить его историю. Теперь она наша, но это не так важно. Ну что же, я напишу все, что помню.

Мы прибыли в замок. Я знаю, что Экхарт любил их описывать, но на это нет времени. Как и не было у нас. Ворота были закрыты, и мы решили осмотреть окрестности. Не нашли следы людей, но мой напарник учуял странный запах. Он сказал: «Очень знакомый». Запах доносился из подвала, как отметил Экхарт. Вскоре мы нашли решетку, запечатанную в стене. Было видно, что в помещении, отделенном от нас железной сеткой, горел свет. Экхарт стал искать какие-то нажимные плиты. Он вернулся с пустыми руками. Им была найдена только гравировка быка с двумя перекрестными топорами. Она висела на стене. Я тем временем нашел железку и не без помощи молотка, который всегда ношу с собой, выбил решетку.

Отверстие было не очень большим, но мы сообразили, что человек сможет протиснуться. Экхарт оказался не из робких и полез первым. Вскоре он дал мне знак, что можно спускаться, и я последовал его примеру. Мы оказались во влажном небольшом помещении. С потолка капала вода. Экхарт сказал, что бывал в таком месте. Я ему поверил, умолчав, что знаю про Ульм. Он быстро сориентировался и нашел какой-то проход в стене. Он вел наверх. Мы вскарабкались и оказались в одной из комнат замка.

Побродив по другим помещениям, мы поняли, что это лабиринт. Он состоял из множества комнат с не меньшим количеством дверей. Мы бродили около часа, как вдруг наткнулись на закрытую дверь. Выломав ее привычным мне способом, мы вошли внутрь. В центре прямо на полу сидел какой-то старик. Он сказал: «А, ты привел друга. Так нечестно». Сразу после этих слов он щелкнул пальцами. Экхарт вдруг начал исчезать. Я услышал, как мой друг прошептал: «Вот мы и снова встретились». Он достал из сумки дневник и сказал: «Закончи историю», после чего отдал его мне и окончательно исчез.

Я написал, что обладаю вещью, убивающую касанием, но это не совсем так. У Экхарта были часы, но у меня был дар. Мои руки – вот мое оружие. Я коснулся старика. Теперь я понимаю, что это было ошибкой. Он умер, но ненадолго. Я уже уходил, как вдруг услышал позади: «Уже уходишь?». Я обернулся и вместо старика увидел гигантскую собаку, озлобленно смотревшую прямо мне в глаза. Я побежал. В лабиринте меня преследовали жуткие крики разных животных. Я испугался, но все еще был в уме. Вдруг я вбежал в комнату с окном. Открыв его, я залез внутрь и оказался в таком же помещении, но без дверей. Окно позади меня исчезло. Теперь это была комната, в которой не было ничего. Я стал искать выход, прощупывая стены, но затея оказалась безуспешной. Крики стихли. Я остался совсем один. Просидев около часа, я вдруг вспомнил, что сумка все еще при мне. Стена не устояла перед моим молотком и вскоре я оказался снаружи.

Но на этом кошмар не кончился. Да, я убежал, но в обычной жизни стал видеть такие ужасы, которые не видел даже в кошмарах. Так было до того момента, пока я с кое-какой помощью не нашел настоящего старика в Ульме, где меня впервые ночью заметил Экхарт. К моему счастью, он не разглядел моего лица, хотя к нему я явился в том же плаще. Но это уже более не важно. Там я застал этого монстра врасплох и избавил от него наш мир. Закончив дело, я сразу же принялся за дневник.