Руслан Передельский - Чугунные облака

– Ну да. – я прохожу к Ярославу и сажусь рядом. Осмотрев сидящих за столиком с облегчением понимаю, что рыжего тут нет.

Я бы не выдержал его жгучий взгляд.

Александр.

Александр.

Александр.

Злость к нему так и не прошла. Запихиваюсь картошкой и даже не слышу Ярослава, увлечённо рассказывающего какую-то увлекательную историю про курение на парковке. Все мои мысли на синяке, оставленном рыжим придурком. Нет. Я так просто этого не спущу.

Поднимаюсь с места и бросаю своему новому приятелю:

– Мне нужно кое-что закончить. Я мигом.

Взгляд быстро находит козла по яркой рыжей шевелюре. Она выделяется среди волн голов, ходящих по столовой. Он сидит у окна вместе со своими приятелями. Локти на столе, жрёт гамбургер и неторопливо потягивает колу в пластиковом стаканчике.

Срываясь с места быстрым шагом иду к нему. Некоторые люди уже обратили на меня внимание. Застываю над его столом. Он поднимает взгляд на меня, неприкрыто удивившись. Солнце, проникающее внутрь сквозь окно слепит глаза. Чтоб не щуриться, опираюсь ладонью об стол и наклоняюсь к обидчику:

– Если у тебя какие-то проблемы, почему бы нам сразу в них не разобраться?

– Я предпочитаю включить игнор на тебя, мудак.

Его компаньоны заливаются смехом. Звучное горловое «МУ-ХА-ХА».

Его слова, низкий бас эхом проносится в голове: мудак… мудак… мудак… Нет, ну вы слышали? Он назвал меня мудаком!

Дыхание перехватывает и я ощущаю как заливаюсь красной краской. Сцепив зубы, сомкнув рот я пытаюсь подавить злость.

Не выходит.

Резко выхватываю стаканчик из-под рук рыжего. В голову лезут воспоминания: я в сладкой жидкости, униженный, подавленный сижу в центре столовой. Я знаю, насколько это неприятно. Насколько это унизительно. Я прошёл через эту боль, и теперь хочу поделиться ею с окружающими.

– А я предпочитаю сделать так – выливаю всю оставшуюся колу из стакана на его торчащие в разные стороны патлы – Так твоя укладка будет выглядеть свежее.

Я ошарашил его. Шокировал всех сидящих за столом парней. Первые секунды он не знает что сказать, жмурясь от стекающей по лицу липкой жидкости. Он хватается за волосы, трогая их руками будто проверяя что они на месте.

Волосы.

Ну конечно волосы.

Должно быть для него это самое дорогое.

– Ты охерел? – это первые слова что вылетают из его пасти. С открытием для себя, я останавливаюсь на мысли что мне нравится наблюдать за тем, как вся столовая смеётся над униженным парнем. Как он осматривается по сторонам, не зная что делать. Как пытается справится с привалившей растерянностью и ошарашенностью.

У него не получается.

Он хватает со стола салфетки и оттирает напиток от лица. На них остаются влажные следы.

Он поднимается и выходит ко мне. Не долго думая, толкает меня липкими руками прямо в плечи.

Агрессия прикатила вновь, как поезд на пирон Нью-Йорского вокзала. Кулаки сжимаются. Всё тело напрягается. Я замахиваюсь и бью парня прямо в нос.

А что? Теперь я баскетболист, могу закатывать драки в столовой.

Рыжий хватается за шнобель и сразу же наваливается на меня. Его лицо красное от злости и блестит от колы. Полностью искажённое от гнева. Раньше он был «хитрожопым ненавистным Александром», теперь «покрасневший разъяренный Александр».

Его руки обхватывают мою шею и начинают меня душить. От него доносится сладкий запах газировки. Руки чвякают на моём горле.

Я кашляю. Вся столовая поражено смотрит, даже и не пытаясь как обычно подбодрить дерущихся. Действия развиваются слишком неожиданно. Возможно, я устроил самую неординарную драку за последние несколько лет.

И когда я начал об этом думать?

Его толстые пальцы-сосиски впитывались нестрижеными ногтями мне в кожу. Я чувствовал как колония микробов высаживается мне в кровь.

– Надо же, брутальный Александр царапается прямо как скользкая сука во время месячных! – кашляя выкрикиваю я и бью его ещё раз. Кулак попал в челюсть. Кажется, я услышал отчетливый хруст.

Драться у меня всегда выходило неплохо. Особо на практике я не применял свои умения, но точно это знал.

Ладно, тут я позволю себе включить перемотку. Удар за ударом, я попадал по лицу и кулаком чувствовал все его кости. Рыжий только лишь беспомощно царапался. Видя его физиономию перед собой я чувствовал, как сила злобы наполняет моё тело. Прямо как в аниме, терпеть его не могу, когда в мультике японский персонаж открывает свои чакры.

Мне казалось, что в этот момент я мог бы убить этого парня. И от этого сейчас становится страшно. Тогда, в столовой, это восторгало. Я был настолько силён и уверен, мог бы взять нож со стола и вонзить ему в живот. Дикость, но я мог бы.

Мысли затуманились. Дыхание перехватывало от восторга. Я видел как синяки покрывали его лицо, как струйка крови полилась из носа, и мне это нравилось. Мне нравилось причинять боль этому человеку, которого я видел, от силы, раза три.

Тебя захлёстывает ненависть гребнем волны. Ты с головой окунаешься в неё.

Я ощущал такое раньше, взяв стакан в руки и разбив его об голову хулигана. Я готов был делать это ещё и ещё, пока он не отключится навсегда.

Колошматя его я видел, как опомнились все и начали относиться к нам как к обычным дерущимся. Достали телефоны, записывали на видео.

Александр выглядел жалко.

Когда между нами влез Макс я рассмотрел его лицо. Уверенность вытерли как мел с доски влажной губкой. Он дрожал, но всё также оставался красным от злобы. И даже когда Макс придерживал меня уперевшись ладонью в грудь, я всё равно лез в драку выкрикивая:

– Ты способен только из-под тишка толкаться, а когда дело выходит до выяснения отношений то ты только в силах царапаться! Трус! Ты жалкий подлый двуличный трус!

Слова соскакивали сами с языка. Я не контролировал себя.

Кажется, этот город меня меняет. Я чувствую изменения внутри, и становится не по себе. Будто тело больше не находится в моей власти. Я другой, и изменения охватывают меня полностью.

Тот мрачный симбиоз под названием страх, бок о бок живший со мной всю жизнь захватил меня полностью. Он впитывается в тело, стягивает конечности превращая в марионетку. Я не понимаю смену своего настроения, не могу разобрать эмоции и чувства. Теперь они словно звучат на незнакомом языке.

Внутри меня всё изменилось. Всё перевернулось вверх дном. И конечно же, хочется обвинить в этом кого-то другого.

Этот город. Всё происходящее в нём. Они виноваты, не я. Все они предвестники того, кем я стал.

Или я всё усложняю?

Нет, тут усложнить невозможно. Я стал другим человеком, готовым стереть с лица земли стоящего передо мной такого же парня.

Вообщем, всё закончилось тем, что биологию я провёл в кабинете директора. И конечно же, из-за моих кровных уз я вышел сухим из воды. Виноватым оказался Александр, он сидел в кресле рядом и проглатывая обиду выслушивал воспитательную беседу.