Руслан Передельский - Чугунные облака

Огромные глаза заглядывают в душу. В них перемешано всё – ум, страх, уверенность, доброта, холод, тепло. Я вижу всё по отдельности, а в месте куча отдельных качеств складываются в неповторимый портрет человека, сидящего передо мной. Она наклоняется ближе и табак с карамелью уходит на второй план. Её духи – произведение парфюмерного искусства. Обволакивающие, притягивающие, точно подходят ей.

Мы заказываем молочные коктейли и салаты. Долго ждать не пришлось – мы не успели даже разговорится.

– Я читаю сейчас «Загадочную историю Бенджамина…» (вставьте сюда шутку про батон). Конечно, самый первый рассказ был интригующий, но не самый сильный. Мне гораздо больше понравились «Волосы Вероники» и «Танцы».

«Так «Волосы Вероники», «Танцы»», бубню я про себя, пытаясь вспомнить о чём были эти чёртовы рассказы. Ничего не приходит на ум. А книжку я прочёл от корки до корки.

– «Танцы» вроде бы в самом конце… Ты так быстро читаешь?

– О да, вчера до часу ночи пожирала истории Фицджеральда. – она ловит мой удивлённый взгляд. Теперь я понимаю, откуда эти характерные синяки под глазами – Что? Ночь чересчур длинная чтобы тратить её на сон. Особенно когда вокруг люди придумывают столько удивительных новых историй.

Что правда то правда.

– Всё равно, книга в четыреста страниц за ночь – это много.

– Да ладно, я все книги читаю быстро. – наконец, Ева приступает к салату. Накалывает рукколу на вилку и отправляет в рот – Исключение из недавних – «Над кукушкиным гнездом». Тяжело читать повествование от лица сумасшедшего индейца, знаешь ли…

– Кто из дому, кто в дом… – начинаю я.

– … Кто над кукушкиным гнездом– заканчивает она и начинает смеяться. Её смех – волшебный звук. Горловой, громкий, искренний. Слыша его, я начинаю смеяться вместе с ней. Выходит само собой.

Мне принесли салат с грушей и сладким соусом. Сверху небрежно накинуты тонкие кусочки прошутто. Как точка над этим всем, закопанный в горе зелени стоит поджаренный каммамбер. Корочка мягкого сыра хрустит на зубах.

На удивление вкусно.

Французский сыр и сладкий соус в сочетании дают радиоактивную бомбу в ротовой полости, в самых хороших пониманиях этого выражения. Вкусовые рецепторы растеряно теряются в догадках о том, что ты запихиваешь в рот. Должно быть, в этом и фишка салата.

У Евы типичный греческий. Куча фета и где-то дюжина крупных зелёных оливок с косточками. Она аккуратно выплёвывает их приставляя бумажную салфетку к губам.

Мы едим и болтаем одновременно. Темы: воздушная сахарная вата, крупный шар вздымающийся в воздух. Мы не привязаны к месту, к здешним местам и событиям. Она прекрасно понимает насколько мне неприятно о них вспоминать, хоть и видно, как ей чертовски интересно.

Вместо этого обсуждаем грядущий «Оскар» и самых амбициозных претендентов на статуэтку за лучший фильм. Я же строго убеждён что выводы делать рано.

Далее в ход идёт «Грэмми». Тут уже итоги кажутся более безоблачными.

Темы разбавляются шутками и Ева начинает смеяться. Это лучший момент, кульминация – белоснежная, лучезарная улыбка. Рот приоткрыт. Глаза прищурены. У меня стойкое ощущение того, что я хочу прикоснутся ладонью к её щеке. Интересно, какая она на ощупь?

Может быть я сумасшедший фетишист, но мне всё рано.

Сдерживать руки под столом и подавлять желания ужасно непросто. Но я убеждён что сейчас не момент, что сейчас я всё испорчу. Разрушу нашу магию взаимопонимания.

Разрушу слившийся симбиоз двух родственных душ. Мы дополняем друг друга, чувствуем отдачу и переходящую потоками исходящую энергию. Надеюсь это взаимно, ведь я ощущаю именно это.

Хочется вскочить на стол и поцеловать её. В глазах как тексты устаревшей рок-группы вертится:

«Эй! Давай! Каждый день ты просыпаешься и думаешь, как бы сегодня не сдохнуть. Так что не откладывай. Действуй!»

Но я не решаюсь. Мы продолжаем общаться и не стихаем ни на секунду, даже когда я представляю как ласково поглаживаю её волосы.

«Эй! Ты же уже так делал в эту субботу!»

Да? А всё помнится как во сне – мутно и будто не со мной.

Хочу повторить эти ощущения.

Гигантский розовый коктейль (она не отпила ни капли) с пенящимися сливками и коктейльной вишней наверху скрывает половину её лица. Меня это бесит. Она хочет показать фотографию с актёром «Ривердейла», залезая в фотоплёнку и опуская глаза. Я наконец отодвигаю чёртов коктейль, и опять имею счастье наслаждаться её лицом во всей красе:

– В июле я была в Лос-Анджелесе. Знаешь «Six Flags”? – киваю – Там есть ресторанчик на самом входе. Бургеры, картошка и прочая дрянь… Никогда не скажешь что там едят актёры. И вот я значит сижу у самого входа, вдали рёв горок и визг напуганных людей, а рядом он…

Она протягивает телефон. На экране – селфи с тем самым парнем из «Ривердейла». Не помню ни имени его персонажа, ни имени актёра:

– Точно! Он там играл гея – вскрикиваю я.

– Именно.

Дальше колесница нашего общения постепенно сошла с дороги. Возможно, потеряла одно колесо. Ева начала расспрашивать за мажоров. После этого появилось ощущение будто тебе пукнули под нос, вроде бы не смертельно, но неприятно. Я её не виню. Её вопросы весьма тактичны. Конечно же, ей будет интересно чем живёт самая популярная компания города.

А я же, вроде как, вхожу в неё.

«Кхм-кхм, входил!»

Я ей поведал о нашей соре с Андреем. Она выслушала с мастерством дорогого психолога.

– Всё образумится. Вы же братья. – это всё что она ответила.

– Прости, может быть следущий вопрос тебе не понравится. – начинаю я. Может быть, не так обходительно как Ева – Лилит – она вздрагивает при звуке её имени. Быстрый бегающий взгляд потухает и опускается вниз, пяля на перечницу – Она была твоей подругой в прошлом году. – должно быть, говоря утвердительными предложениями я выгляжу как допрашивающий – Говорят она вздорила с Андреем & company, прежде чем уехать из города.

– Она вздорила со всеми – на бледном лице заблестела мрачная улыбка – О да, Лилит. Мы втроём были не разлей вода. Звёздное трио. Мне сейчас тяжело без неё, если честно. Какой бы она не была – правдорубкой, скрытной, ужасной. С нами она была собой, и поверь, она, Лилит без всех этих стервозных штучек и сплетен, долетавших до неё со скоростью ветра, просто прекрасна.

Ты хочешь знать чего она вздорила с твоей компашкой? – кивнул. Прозвучало едко – Она не боялась скрывать свое мнение и выставлять чужое напоказ. Ей доставалось от них, и она со своей злопамятностью отбивалась как могла.

– Как именно?

– Выкладывая их секреты в «Подслушано» через язвительные посты. Да, язвительности ей не занимать… – Ева наконец отхлебнула свой коктейль – Вкусненько.