Руслан Передельский - Чугунные облака

Посуда разлетается по комнате со скоростью мелких ловких мошек. Она как сгущающиеся тучи выбирает самые людные места: пара стаканов летит к нам с Евой.

Она в шоке проводит их взглядом, сжимая мою руку ещё сильнее. Мне кажется, сейчас мои кости треснут.

Но а я в шоке наблюдаю как медленно разваливается наше свидание, идёт под откос. Пора привыкнуть, что каждый вечер в этом городе превращается в бал в аду. Но я хотел ЭТОТ вечер. ЭТО свидание. Я рассчитывал на него: специально нарочито тихое место. Тише не бывает. Подвал мрачного здания в центре, что может быть спокойнее?

Но нет, Влад. Выкуси-вкуси. Теперь каждый иной вечер будет походить на сон укуренной фанатки фильмов ужасов.

Рыжий ловко соскакивает со стойки. Он проходит в центр «партера», с восторгом рассматривая летающие по залу предметы. Так смотрит гениальный изобретатель на своё творение. Так смотрит безумец на стекло, которое должно с минуты на минуту мелкими осколками усыпать несчастных отдыхающих людей.

И тут до меня доходит.

Всё, что летает когда-то должно упасть.

Я тяну Еву в сторону:

– Уходим отсюда. Срочно. – шепчу я. Безумец нас не замечает. Он вскочил на деревянный табурет и пальцем прикасается к лезвию ножа. Потом хохочет. Б-р-р, жуткий тип.

Ева кивает. Я восторгаюсь её пониманием. Казалось бы, девчонка. Сейчас она должна визжать и рвать волосы на своей голове. Грызть длинный маникюр. Рыдать, в конце концов. Вместо этого она, не отпуская моей руки, следует в коридор. Вдали виднеется узкое окно. На улице мрак сумерок.

Рядом с нами мужской туалет. Чтобы выйти отсюда прийдётся идти через гопников.

Зато сюда не долетела посуда (о Господи, я не верю в то, что пишу).

– Что происходит? – истерично шепчет Ева. Я прислонил ей указательный палец к устам, молча прося её замолчать. В крупных глазах слёзы и непонимание. Я и сам ничего не понимаю, хоть вижу подобное не впервые.

Я подкрадываюсь к углу коридора и незаметно выглядываю. Парень хохочет стоя на стуле. Тени вальяжно развалились сзади.

Посетители сидели в немом шоке. Официанты стояли в немом шоке. Один из них резко бросился к рыжему, обхватив его ноги.

«Ох, зря»

Очередной молодой парень подвергся мучением.

Бокал для вина свалился на его голову, разлетевшись на мелкие осколки. Раздался звонкий глухой звук. Ева последовав моему примеру прислонилась к стенке и высунула голову за мной. Удивлённо вздохнув, она не отрывала глаз от официанта как от весёлого телевизионного шоу.

Он грохнулся на пол без сознания. Рыжий захохотал ещё больше, кедом пнув парня по животу. Никакой реакции.

– Я думаю никто не возразит, если мы это заберём – рыжий кивнул на синий потрёпанный рюкзак. В ответ молчание. Он расплылся в фирменной улыбке, сойдя со стула и подойдя к дружкам.

«Сейчас точно уйдёт»

Посуда оставалась висеть в воздухе.

Схватив рюкзак, рыжий топнул. Палубная доска издала мучительный скрип. Вся посуда, парившая в воздухе обрушилась на головы зрителей и посыпалась мелкими осколками.

Ева вскрикнула. Я вздрогнул. Дыхание перехватило.

Ресторан превратился в седьмой круг ада. Стены зашевелились от стонов боли. Бутылки с алкоголем затряслись от визга женщин, в кожу которых врезались осколки.

Я взял себя в руки, достав телефон из кармана. Быстрый звонок в «911», просьба о помощи максимально тихим голосом. Ева прикрыла рот и уставилась на меня, будто умоляя оператора:

«Пожалуйста, быстрее, быстрее…»

Несколько стеклянных осколков подкатились к нашим ногам.

Рыжего просто распирало от смеха. Сейчас он находился в созданном им же царстве боли и мучений. Он наслаждался. Он радовался как ребёнок, получивший «X-box” на день рождение – искренне.

– Посмотрите на меня! – громко крикнул он, бас эхом отбился от стен. Никто не обратил внимания корчась от боли – Я СКАЗАЛ ВЗГЛЯНИТЕ В МОИ ГЛАЗА! – истерично завопил он. Бас превратился в визг. Наконец, все сидящие тут нехотя повернули головы к рыжему подонку.

В кармане джинс раздалась вибрация. Я опустил глаза, взглянув в телефон и параллельно слушая визгливый голос:

Сообщение от Алексея

«Значит, в столовой подрался? Да-да, я знаю, не удивляйся»

«Ты нарочно сплагиатил чувака из шайки Дымящего?»

Как же не вовремя.

– Взгляните мне в глаза. Вы ничего не вспомните из того что произошло, вы не вспомните меня и моих друзей. Последним воспоминанием будет то, как вы мирно сидели в этом ресторанчике и вели свои тупые беседы о ваших тупых жизнях.

«ЩЁЛК!» – раздался щелчок.

Я выключил в телефон и спрятал его обратно в карман. Ева зажмурила глаза, будто всё это время смотрела на сварку. Я осмотрелся по сторонам: все сидели с зажмуренными глазами. Некоторые в крови, некоторые не пострадали – выглядят точно так же, как и до этого злосчастного ужина.

Выглядываю из-за угла. У барной стойки никого. «Адидасы» бесследно исчезли, унеся за собой столовое серебро.

Ева открыла глаза и вцепилась в мой рукав:

– Что тут произошло? – растерянно спрашивает она слыша десятки стонов.

– Какая боль! – женщина держится за виски, с которых водопадом стекает кровь.

– Чёрт, что произошло? – вздыхает отец парня со школы. Его бровь рассечена, капая алыми каплями на зелёный бильярдный стол.

– Откуда… Откуда… ОТКУДА ЭТИ УЖАСНЫЕ ПОРЕЗЫ? – завопила дама в коротком тёмном платье. Слава Богу, пострадавших оказалось не так уж и много. Все остальные отделались промежуточным отсутствием памяти.

Как Ева.

Все остальные, кроме меня. Похоже, я единственный кто помнит о случившемся.

Что же это было?

Гипноз?

Телекинез?

Всё в одном флаконе?

Кто этот рыжий?

ЧТО, МАТЬ ЕГО, ПРОИСХОДИТ?

– Влад, ответь мне! – кричит Ева.

– Что ты помнишь последнее из этого вечера?

– Мы сидели и держались за руку, а дальше, дальше… Я стою. Даже и не понимаю как я тут оказалась и откуда столько осколков?

Я всегда был хорошим лжецом. При вранье даже не краснел. Чешу что-то языком и не замечаю, что выдумываю полную несуразицу.

Но тут другой случай. Для моей подруги будет лучше не знать об этом ужасе. Я знаю, какого это, всё знать. Я знаю что это за тяжёлые ощущения, когда вся твоя голова забита не решаемыми вопросами. Я знаю, как это терзает.

И я решаюсь уберечь её от этого. Она мне правда нравится.

– Я тоже ничего не помню – отвечаю я абсолютную ложь и заключаю Еву в крепкие объятия. Слышу её стойкий аромат парфюма. Ощущаю как она дрожит. Такая хрупкая.

Она кладёт голову мне на грудь. Сейчас, именно она помогает мне не уйти вновь вглубь своих переживаний. Помогает не сойти с ума от криков боли, заполняющих «Жирную Русалку».

И хорошо, что она ничего не знает. Я хочу чтобы она жила обычной, но такой прекрасной жизнью. Даже в таком городе как этот.