Руслан Передельский - Чугунные облака

Звучный сигнал пронёсся эхом по полю, разбудив сидящих на крыше ворон. Громко повозмущавшись, они поднялись в небо и принялись выписывать тёмные круги в воздухе.

Дверь открыла милая седая дама. Милая, скорее из-за отработанной ухмылки. Оглядев стоявшую на пороге дома девушку улыбка превратилась в гримасу жалости:

– Дитя моё, что с тобой случилось?! – на красивом молодом лице красовались несколько пухлых шишек. Руки стёртые в кровь, ноги изувечены шрамами, в волосах виднеются палки и запутавшиеся листья. Девчонка напоминала, как бы вам объяснить… Лару Крофт! Версию 2013 года: побитую, грязную, напуганную, но при этом ослепительно красивую и миловидную.

– Я… я… На меня напали… Нужно звонить… В полицию… родителям – Адриана, не веря своему счастью начала реветь, попутно пытаясь сказать членораздельное понятное предложение. Но ничего не выходило.

– Погоди, переведи дыхание и скажи, кто на тебя напал? – старуха жалобно смотрела в её глаза.

Адрианна всхлипнула, слёзы покатились с новой силой.

– Тише, тише… Зайди домой, у меня для тебя стоит недоеденный ужин. Хочешь индейку? – старуха, пропустив Адриану за порог провела её, мимо бесконечных мрачных коридоров, увешанных старыми фотографиями и пыльными реликвиями, в столовую.

Невысокие здания в пять-шесть этажей и не думали заканчиваться. Нескончаемыми линиями, таким себе тетрисом, они плотно прижимались друг к дружке, оставляя лишь узенькие тёмные улочки для нас – людишек. Эти серые дома из кирпича нагнетали.

И без них в голове бушевал штурм.

Окей, логика, ты должна помочь. Сорок минут назад в церкви случился тотальный треш – мать мёртвого Виктора вырвала. Согласен, звучит не так «тотально». Всему есть логическое объяснение. Ведь так?

И её горящим оживлённым глазам, после того как зелёная рвота фонтаном брызнула на холодный мрамор. И безучастному поведению священника. И прихожан.

Всё имеет объяснение, если ударится в бесконечно глупые теории.

Мать Виктора свихнулась от горя. Город не впечатлила эта картина. Окей? Окей.

Но что произошло дальше – вот это стопроцентный тотальный треш.

Из церкви толпой повалили улыбающиеся и жизнерадостные люди. До сих пор облачённые в траурные чёрные наряды, они, казалось, совсем забыли и о кровавых убийствах, и о горе потерявших детей соседей. Улыбались. Женщина с дочкой даже хохотала, и её смех эхом разносился по площади.

Потом вышли мои родители. Папа приобнял маму за талию, а она, кажется, вот-вот и пустится плясать тектоник. Довольными глазами они осмотрели меня, ненароком спросив:

– Исповедовался?

Вопрос до смешного глуп. Они прекрасно знали, что я вышел из церкви и пропустил исповедь. Но это не помешало мне бесстыдно солгать.

– Вот и славно – обронил папа, роясь в кожаной сумочке, разыскивая ключи.

«Вы чё, бухие?» – в непонимании хотел спросить я, залезая в машину. Но мужественно сдержал бестактный вопрос.

Сейчас, меня искренне удивляло то, как невинно папа рассказывает маме пошловатый анекдот о Путине, Трампе и Меркель. То, как громко она хохочет.

«Наркотики?»

Нет-нет-нет. Возможно, у них были опыты с ними в молодости. Но мои родители не могли обкурится в церкви. Безумие.

«Гипноз?»

А почему нет? Возможно, я столкнулся со случаем самого настоящего массового гипноза. Загипнотизирован весь город.

Однажды, где-то лет в восемь я наткнулся на безумную документалку на одном из каналов, вечно гоняющих фильмы вроде «Бейонсе – королева иллюминатов», «Фараоны на самом деле марсиане» или «Дисней – приспешник Сатаны». Диктор, явно переигрывая и смешно надрываясь, поведал миру о том, что группа «Битлз» на самом деле опытные гипнотизёры.

«Если пустить их пластинку задом наперёд – услышим гимн Сатане» – рассказывал он. Помнится, тогда мой отец смеялся добрых пол часа. Мне казалось что такие программы специально создаются смеха ради. Сейчас все варианты кажутся вполне себе реальными.

И вот, конец до ужаса длинного анекдота сопровождается маминым смехом. Громким, безумным. Мне кажется, сейчас она сходит сума. Ни дать, ни взять «Сияние». Вот-вот возьмёт топор и порубает меня на стейки.

Суть анекдота, понятное дело, прошла мимо меня. Но как я понял, мимоходом проскользнула шутка про накладные волосы Дональда (а как без этого?)

И моё терпение лопнуло:

– С чего такое веселье? – буркнул я, оборвав мамин смех.

Знаю-знаю, со стороны я выгляжу как эгоцентричный выродок, которому смех родителей кажется омерзительным. Сейчас я сам себя раздражаю. Но внутри царит настолько мрачная и удручающая неопределённость, что любое проявление радости сходит за абсурд.

– Чего нам не веселиться, Влад? Мы живы, любим друг друга и это просто чудесно! – да, мои родители, в отличии от других пар среднего возраста любили напоминать о своих пламенных чувствах. И меня это восторгало. НО НЕ СЕЙЧАС.

– То что любим друг друга, это ты хорошо подметила – папа оторвался от дороги и подмигнул маме. Ну просто сказка, а не семья. Всё будет идеально, только кто-нибудь, пристрелите этого недовольного малолетнего ублюдка на заднем сидении.

Выдохнув, я распластался на кресле и задумчиво загляделся в окно.

Улицы стали шире. Мостовые просторнее. Мы проезжали мимо очень киниматагрофичного района. Тут запросто можно было отснять короткометражку, и выдать за какой-нибудь французский Нант. Или Ля-Рошель. На каннском фестивале все бы повелись.

Такие же уютные ресторанчики с открытыми летними площадками. Кафе, в котором подают густое итальянское мороженое. Лавки с антикварным хламом. Изрисованные граффити закоулки. Рай хипстера.

Жаль, что в воскресное утро эта красота пустовала.

Я уверен, что на данный момент живу в красивом городе. Разнообразном, неординарном, скажем так, с харизмой. Но назвать его хорошим язык не поворачивается, честное слово.

– Эта женщина, рыдающая на коленях перед Ростиславом…

– Убитая горем мать, Влад. После смерти сына это нормально.

«Если только смерть сына может считаться чем-то нормальным»

– А нормально то, как неожиданно она врывала и сразу же стала спокойной?

– Ей, скорее всего, стало плохо – равнодушно объяснил папа, и посмотрев влево, радостно воскликнул – Давайте остановимся и съедим по замороженному йогурту! Можем сразу взять чизкейк для твоей новой подружки!

– Зачем? – под нос буркнул я.

– Ну как же, мы не можем идти в гости с пустыми руками, ведь так?

Честно говоря, я в ступоре. Кажется сцена в церкви, как и всё происходящее вокруг, никак не волнует моих родителей. Алло! Опомнитесь! Вы скоро пойдёте на рекорд, забирая сына с полицейского участка как пострадавшего в десятый раз!