Сергей Еримия - Маяк туманного мыса

Лужа быстро увеличивалась и скоро достигла пальцев ног, я брезгливо отпрянул. Краем глаза уловил движение позади и чуть левее, было или не было, понять не успел, в глазах внезапно потемнело, я упал на окровавленное тело, чувствуя липкую скользкую теплую массу, что обволакивала меня. На мгновение сознание удалилось, громко хлопнув дверью. Благо, лишь на мгновение. Я широко открыл глаза и закричал от ужаса – пульсирующий фонтан крови бил у самого моего лица, капли щедро орошали лоб и щеки. Отшатнулся, попытался встать, не получилось, ноги не держали. Стал на четвереньки и, преодолевая сопротивление упрямых конечностей, отполз в дальний угол «дизельной», где вжался в стену, не в силах отвести взгляда от ужасающей картины.

Время шло, я лихорадочно соображал. Меня раздирали противоречивые чувства. Часть меня, малая часть, отличающаяся рациональным подходом и трезвостью мышления, почти ликовала, понимая, что все закончилось, что соперника больше нет, а потому нет проблем. Она упорно твердила, мол, подожди совсем немного день-два не больше и все вернется на круги своя. Надя будет твоей и ничьей больше! А вот другая часть, эмоциональная, влияние которой все увеличивалось, была с ней категорически не согласна. Нет, она не жалела того, чье тело лежало на полу совсем рядом, она переживала за меня. Нашептывала, намекала на то, что случится, если кто-нибудь войдет. «Ага! Что он подумает, да и что он может подумать? – пульсировала она, назойливая. – Правильно, решит, что это твоих рук дело. Тут еще всплывут твои отношения с Надей. Вне всяких сомнений о вас известно! Правильно, на этом идиллия и закончится. Ведь как бы ты ни старался, а противопоставить вполне логичной версии о том, что убийца ты, тебе просто нечего. Что у тебя есть? Шаги у входа, скрипящий снег, но было ли это на самом деле?».

– Надо что-то делать, причем уже сейчас, пока никто случайно сюда не забрел… – в меня вселился суетливый демон паники. Меня колотило, бросало в дрожь. Я метался по «дизельной», в поисках выхода. Неожиданно он нашелся, блеснула мысль и вылилась в произнесенные вслух несколько слов: – Аппарат для измельчения мусора! А ведь это вариант! Тем более для него…

Трудно поспорить, это действительно был выход, более того, реальный выход. Выбегая за водой и снегом, краем глаза я заметил большую бочку у двери. Пусть сразу не удалось идентифицировать устройство, не догадался я что это, но теперь все стало на свои места. Там стоял мощный агрегат, который сделает фарш из всего, что попадет в его прожорливую пасть-воронку!

Терять время не стоило, его и так потеряно немало. Схватив тело за ноги, я подтащил его к столь полезному устройству. Бросил на пол. Подошел к машине, внимательно ее осмотрел. Похоже, с подобными устройствами я когда-то уже сталкивался. Неважно. Во всяком случае, все выглядело просто и логично, надо забросить «отходы» в воронку и нажать кнопку включения, правда, для начала придется убрать ограничители, не позволяющие заталкивать внутрь большие куски, к примеру, целые трупы…

Тело дернулось. Конвульсия? Спазм? Он все еще жив? Я задрожал, но отступать было слишком поздно. Головой вниз, то, что совсем недавно было человеком, погружалось в машину. В ее глубине довольно заурчал двигатель, готовясь переварить новую порцию пищи. Чувствуется, что он голоден, вот я его сейчас и накормлю.

Урчание превратилось в плотоядное чавканье. Тот, кого я считал мертвым, вдруг забился в судорогах, заставив меня почувствовать себя убийцей, хотя, скорее всего, то были лишь рефлексы, последние рефлексы.

Вот собственно и все…

– Вопрос решился сам собой, – я медленно обернулся. – Тела нет, следовательно, нет и проблемы. Остается только прибрать тут все. Пол помыть, стенами заняться. Кстати, как он мне тогда сказал? Скоро здесь будет грязно? Не знаю, что он имел в виду, но оказался прав. Начнешь задумываться, уж не предчувствовал ли он свою смерть и не догадывался ли, что умрет таким вот способом…

В тот момент, когда, казалось, все в полном порядке и волноваться более не о чем, звук работы измельчающего агрегата изменился. Что-то внутри него громко звякнуло, противно заскрежетало. Сопровождаемая сильным хлопком, оторвалась верхняя крышка с воронкой. Она подпрыгнула на метр вверх и отлетела в сторону, чудом не задев меня. Из образовавшегося отверстия, просто праздничным фейерверком, выплеснулось все содержимое машины для дробления отходов. Стены около нее в одно мгновение покрылись удивительно живописным слоем измельченной свежей плоти. Меня тут-таки вырвало, но это вряд ли было заметно на общем фоне.

Стоило немного успокоиться, на смену рвотным рефлексам пришел смешок, мой, страшный, нервозный, пугающий…

Я оттирал стены, отмывал пол, потолок. Так увлекся, что не заметил кардинальных изменений. А стоило.

Понемногу гул уменьшался, отходил на второй план. Его место занял протяжный вой. Тускнели яркие лампы, исчезали, скрываясь в густеющей дымке. Вслед за ними во тьме растворились оба двигателя. Потускнели и исчезли стены. В помещении осталось одно светлое пятно, которое коконом укутывало меня. Но и этот, скорее всего, воображаемый свет также тускнел, не позволяя уследить за тем, как быстро высыхают капельки крови на одежде, как исчезает мерзкое чувство свежей плоти на лице. Я продолжал монотонно работать, поднимая куски человеческого мяса один за другим…

Лишь после того, как был поднят с пола последний крупный фрагмент тела, но я не смог его разглядеть, глаза мои мигнули и замерли широко открытые. Я удивленно застыл, пришло понимание того, что в руках моих воздух, перекладываю я пустоту. Огляделся в полной темноте. Пожал плечами. Задрожал, как осенний лист, ощущая возвращение страха, того, цепко хватающего за горло, парализующего.

Гул двигателей перешел куда-то в другое измерение. Там, где был я, оставался лишь вой. Знакомый звук, я сразу понял – его порождает ветер, резвящийся там, снаружи. Особо резвые его порывы влетали в распахнутые двери, кружили в машинном зале, огибая остовы двигателей, выгоняли из помещения остатки тумана, забирали его и из моего сознания. Пришло ощущение того, что что-то меняется, притом кардинально. Страшно захотелось бежать как можно быстрее, бежать куда угодно лишь бы подальше от страшного подземелья с его не менее страшными тайнами.

Свежий воздух, слишком свежий. Позади меня, сопровождаемая сильным хлопком, закрылась тяжелая дверь. Ветер встретил меня шквальными порывами и колючими снежинками. Они прогнали все мысли, оставив одну – нужно спрятаться, как можно быстрее спрятаться и переждать. Все переждать, и непогоду тоже. Надо отлежаться, отдышаться. Ведь, несмотря на то, что ветер старается, не выветрить ему тот сладковатый привкус измельченной человеческой плоти, который налетом скопился на языке, комом стоял в глотке.