Сергей Еримия - Маяк туманного мыса

– Витя! Я здесь, меня закрыли, помоги! – женский голос, который доносился из темноты, не мог принадлежать никому другому кроме как Даше.

– Разберемся! – бодро подскочил я. – Ты где?

– В радиорубке.

– Ясно, – кивнул я, будто знал где это. – Сейчас приду.

Несколько шагов по темному коридору. Пусть глаза уже немного привыкли к слабому почти отсутствующему освещению, ничего кроме размытых очертаний дверей разглядеть не удавалось.

Внутренний голос прошептал: «Здесь!», я застыл, прислушался, показалось, что тишину разбавляет звук, то ли писк какого-то оборудования, то ли опять-таки чей-то стон. Определить направление удалось почти сразу – помещение за ближайшей дверью по левой стороне.

Рука коснулась холодного металла. Пришло понимание – это дверь не из тех, которые выбивают плечом, да и коридор не то место, где можно разбежаться, тут нужен другой подход. «Предлагаю выбить сердцевину замка выстрелами из пистолета, – пробудилось воображение, подкрепляя мысль кадрами из старого фильма. – Две-три пули и дело сделано, надо только прицелиться, а это непросто».

Обе руки взялись за дело, тщательно ощупали гладкую поверхность. Почти сразу обнаружилась тяжелая латунная ручка, под ней овальное отверстие. Замочная скважина? Похоже на то. Значит, если не промахнусь…

– Даша ложись на пол! – скомандовал я и достал оба пистолета.

Грохот выстрелов в тесном помещении оглушал, но так продолжалось лишь несколько мгновений. Патронов оказалось меньше, чем я рассчитывал, но был и результат. Дверь сдвинулась. Сама собой. Оставалось лишь сильнее на нее надавить и все – проход свободен. Чувствуя себя героем, что освобождает красавицу, которую злодей запер в темнице и не в силах прогнать глупую фантазию, я смело шагнул в комнату.

То, что происходило дальше, сознание воспринимало как замедленное воспроизведение действительности, будто кадры кинопленки медленно двигались перед моими глазами. Вот дверь медленно распахнулась, тусклый отсвет одинокой лампы искрой влетел в мои глаза, ослепляя. В ярком с желтым оттенком освещении удалось разглядеть стол у дальней стены. На нем буквально наваленная на кучу какая-то аппаратура. Несколько металлических коробок различной формы. Приборы? Приемник? Радиостанция? Похоже. Неважно. В любом случае над всем этим хозяйством поднимался густой, белый, будто туман, что клубился за стенами здания, дым.

Из сплошной стены света просто на моих глазах формировался размытый силуэт. Он двигался, жил, менялся, медленно превращаясь в человеческую фигуру. Казавшееся обезличенным видение достаточно быстро обрело форму, превратилось в человека, стало женщиной, женской фигурой облаченной в белоснежный махровый халат.

Медленное до нереальности проявление наполовину живой наполовину вымышленной пленницы радиорубки так захватило меня, что я попросту растерялся. Нечасто увидишь подобные метаморфозы, порожденные медлительностью сознания.

Краем глаза я уловил другое преображение. Еще один силуэт, формирующийся из пустоты, но если девушка в халате собралась из яркого света, то новое явление породила сгущающаяся тень. Она покачивалась в углу коридора, практически незаметная на фоне уныло-темной стены.

Плененное процессом материализации женской фигуры сознание не спешило отвлекаться. Его занимало созерцание. Вторая же тень быстро превратилась в мужчину. Капитан! Он держал в руках предмет, который был мне очень знаком – огнетушитель. Именно эту вещь пытался использовать в качестве оружия один из матросов, тогда, так давно, еще до побега…

Темная фигура сформировалась окончательно. Тень капитана отделилась от густой темноты, выплыла из глухого угла. Медленно, но неуклонно она приближалась ко мне.

Следующее мгновение, следующий кадр – капитан в шаге от меня. Он уже не просто держал в руках тяжелый предмет, он поднял его над головой. Только теперь я смог переключить внимание на новое действующее лицо замедленной пьесы. Соображение заработало в другом направлении. Достаточно быстро удалось оценить ситуацию, стало понятно – надо как-то реагировать. Я дернулся, намереваясь ступить шаг в одну сторону и наклониться в другую, причем оба эти действия планировалось выполнить одновременно, но был ли в этом смысл!

Увы, раньше надо было думать. Огнетушитель, медленно, как и все, что происходило на границе между освещенной комнатой и темным коридором, опускался мне на голову. Я точно знал, что случится дальше, но знание не означало спасение. Это была неизбежность, в чистом ее виде.

Еще несколько ленивых мгновений и все происходящее вернулось к нормальному ритму. Причиной стал крик, душераздирающий женский крик. Кричала Даша.

Сферическое дно тяжелого огнетушителя коснулось моей головы и, как показалось, продолжило свое движение, сминая кости черепной коробки. Следуя вектору приложения силы, синхронно прогнулись обе ноги, я присел и начал падать, медленно и печально. В глазах заплясали кровавые блики, сквозь них с трудом удавалось разглядеть лицо капитана. Он смотрел на меня со странной смесью злобы и печали в холодных глазах. Еще мгновение, он укоризненно покачал головой, отбросил свое тяжелое оружие и плотоядно ухмыльнулся. «А ведь сомнения мои подтвердились, за всем этим стоял лично капитан! Такой вот ребус…» – промелькнуло в моей бедной голове.

Бесконечно долгое падение наконец-то закончилось. Я рухнул на пол, чувствуя, как сознание покидает меня. Еще несколько мгновений удавалось различать отдельные фрагменты, заполняющегося туманом помещения, но скоро все заволокло кроваво-серой дымкой. Дальше пришла сплошная чернота, тьма, что страшнее бесконечной заполярной ночи…

Открыв глаза, я искренне удивился тому, что они открылись. Надо же, а я ведь был почти уверен, что все уже закончилось! Думал, тот удар знаменует конец жизненного цикла. Оказалось, вовсе нет. Наверняка в этом заслуга моей головы. Хорошо она удар держит. Хотя, чему тут удивляться, в последнее время ей слишком часто достается.

Глаза лениво замигали. Пелена в первое время застилавшая взор постепенно растаяла, благодаря чему удалось осмотреться. Знакомый интерьер, но это не радиорубка, точно нет, скорее всего, пока я был без сознания, меня перенесли. С большой долей вероятности можно предположить, что это именно та «камера», из которой меня выпустила Даша.

В центре тесного помещения на стуле сидел я. Крайне неудобная поза, но попытка пошевелиться не увенчалась успехом. Ни одна мышца не пожелала подчиниться командам разума, ни один сустав не счел нужным согнуться. Просто-таки забастовка организма! Единственным признаком жизни оставались веки. Мигали они, добросовестно смачивая нежные органы зрения. Еще глазные яблоки поворачивались, не так правда энергично, как бы того хотелось, но лучше уж так…