Адам Нэвилл - Под неусыпным надзором [litres]

Это произошло после долгого дня, потраченного впустую. Дважды за этот день я принимала успокоительные и стимулирующие препараты. После второй дозы меня ужасно тошнило, я чувствовала себя испуганной и преследуемой. Но когда в тот вечер я прилегла, я почувствовала, что буквально поднялась над кроватью. Между моим телом и сознанием было не менее двух футов.

Во второй раз я опять была совершенно измотана, как физически, так и морально, и внезапно обнаружила, что парю над кроватью и сверху смотрю на себя. Я заглянула в свои собственные глаза и сразу поняла, что меня там нет.

Я села, но мое тело продолжало лежать. Я легла и дважды повторила это действие, находясь отдельно от тела.

Имя этой женщины встречалось еще по меньшей мере на дюжине отчетов за два года. Себ предположил, что она была местной пациенткой или участницей эксперимента. Или, может быть, вся информация собиралась добровольцами и предоставлялась для анализа этому самому ОПИ.

[ОПИ. Том 16. Факт № 79. 1964. Миссис Руби Мак-Дугл]

Я видела комнату такой, какой она и была, только четче, яснее, как будто каждый предмет был подсвечен изнутри и выглядел более ярким, практически сияющим. Пылинки в воздухе перед окном походили на золотой дождь. Больше всего меня удивило мое лицо. Без сомнения, на подушке лежала моя собственная голова, но лицо было совсем не таким, каким я привыкла видеть его в зеркале.

В комнате, где я уснула, было темно, но во время эксперимента комната как будто купалась в божественных лучах лунного света или была освещена отблесками мягкого волшебного ночника. Нежный опаловый свет. Но когда я увидела себя, лежащей на кровати, я запаниковала и резко проснулась. Я открыла глаза – в комнате было темно. Ничего не было видно.

Себ обнаружил, что эта женщина смогла достичь ошеломительных результатов, овладев вершинами мастерства.

[ОПИ. Том 12. Факт № 29. 1965. Миссис Руби Мак-Дугл]

Я стояла в комнате, наблюдая за занятием. Все всё еще сидели в кругу, пытаясь сосредоточиться и повторяя про себя то, что могло помочь их отрешению. Но я уже покинула свое тело и стояла позади него.

Я инстинктивно почувствовала присутствие Х. и, повернувшись, увидела его и Кэти. Они были за пределами комнаты, у окна, и улыбались мне.

Первый раз в своей жизни я почувствовала свое превосходство над другими. Внезапно я поняла, что должна смириться с желанием моего мужа уйти. Вот для чего мы пришли сюда. Вот ради чего я осталась. Все наши жертвы не напрасны. Мое чувство успеха и принадлежности к чему-то более высокому вызвало такие бурные эмоции, что я мгновенно вернулась в свое тело и резко очнулась. Я огляделась: я снова сидела на полу среди других участников моей группы. Я посмотрела на окно, но никого не увидела.

Как Кэти и Х. удается на такое долгое время выходить из своих тел? Пусть это убьет меня, но я этому научусь!

Себ отложил Руби и занялся пациенткой, которая, как он потом обнаружил, фигурировала более чем в сотне отчетов.

[ОПИ. Том 18. Факт № 31. 1964. «В»]

Я отправилась за пределы комнаты: весь дом был освещен все тем же туманным сиянием цвета жемчуга с оттенками серого. Чувства мои стали, как их называет Х., «суперчувства». Я могла видеть все вещи, что находятся в доме, и смотреть сквозь них, если того хотела, сквозь любую стену. Я чувствовала, что могу разглядывать любые предметы как снаружи, так и изнутри, при этом инстинктивно понимая их форму и текстуру. Не было никаких препятствий. Если что-то появлялось за моей спиной, я немедленно узнавала об этом, даже не оглянувшись. Это были непередаваемые ощущения.

Мир был тем же, но – совсем другим. Казалось, что он заряжается какой-то внешней энергией.

Я чувствовала себя воплощенной радостью. Само мое существование было предметом ликования, я властвовала над всеми четырьмя измерениями.

Когда я подумала о своем муже, который остался в нашей кровати, я немедленно оказалась рядом с ним. Я стояла рядом с кроватью и смотрела, как он лежал рядом с моей физической оболочкой. Этого никогда не случалось прежде, мне было жалко свое бедное тело, я ощущала некую пустоту, но при этом мне очень хотелось разбудить мужа, чтобы он увидел, какая я.

Мой разум никогда не был таким ясным, как в ту ночь, таким активным, незапятнанным и тенью сомнений. Все мгновенно стало ясно: я сама, мир, мои взаимоотношения, прошлое, суть всех вещей. Я была невероятна и в то же время пассивна, простой наблюдатель: во время этого эксперимента я не анализировала то, что меня окружало.

Я видела три другие тени, пролетающие в коридоре рядом с нашей комнатой. И мы были светом! Мы, призраки, освещали это место. Но мой шок оттого, что я увидела других, прекратил мое проецирование. Когда я вернулась, у меня было ощущение, что мой мозг внезапно наполнился тенями и был опутан хорошо знакомым мне чувством дискомфорта, порожденным страхом и напряжением. Мои старые страхи вновь вернулись ко мне.

Тем не менее Диана была очень довольна моим утренним отчетом. Она сказала, что моя жизненная сила свободна, и немедленно выделила меня среди прочих адептов. Я никогда в жизни не была так взволнованна. Она говорит, что хочет предложить мне попытаться совершить еще более далекое путешествие: выбраться в поле, на одну из тестовых площадок, и по возвращении рассказать, что я там видела.

Х., Диана, адепты, тестовые площадки … Мозг Себа пытался нащупать что-то более конкретное и связное, но подоплека всего этого оставалась неясной. Документы были сфокусированы исключительно на ощущениях испытуемых и на самом опыте этих любопытных расщеплений личности в пределах сознания пациента. Себ предположил, что им не было нужды объяснять цель, теорию и историю этого проекта самим пациентам, так как они уже были знакомы с ним.

Его интересовало то, как эти документы попали в руки к Юэну: все отчеты ОПИ были написаны либо до его рождения, либо когда он был еще ребенком. Но как раз об этом материале шла речь, когда Юэн просил Себа переработать рукопись: он просил добавить все это в его автобиографию.

Себ вытащил все папки из первой коробки. Он аккуратно разложил их в хронологическом порядке на полу кабинета. И начал читать с самого начала, складывая папки вокруг своих ног по мере прочтения.

Когда он закончил читать содержимое первой коробки, уже наступила ночь, но он даже не заметил, как пролетело время. Он встал, ощущая неудобство оттого, что открытые настежь окна и незакрытые жалюзи будто выставляли его напоказ, и передвинулся к бару, чтобы приготовить себе чего-нибудь покрепче.

Холодный запах моря наполнил верхний этаж дома. Себ закрыл балконные двери и опустил жалюзи.