Альбина Нури - Другие хозяева [СИ litres]

Но тут наплевала на все. Мне нужно было выспаться, прийти в себя, и мой план сработал. Последующая ночь тоже не принесла сюрпризов, тем более что я решила не ходить по ночам мимо того зеркала (заодно прекратила ночные забеги в сторону холодильника).

Однако с мочевым пузырем справиться сложнее. Мне уже удалось заставить себя поверить, что отражение покойного Пети в зеркале было иллюзией, но все же в ванную ночью я заходила с опаской. И не зря.

Он поджидал меня прямо там, в зеркале над раковиной, что висело прямо напротив двери. Я потеряла не то что дар речи, а, кажется, саму способность открывать рот, шевелить языком, артикулировать.

Как и в прошлый раз, отражение было отчетливым, не размытым, а за спиной у мертвеца была клубящаяся темнота. Губы его не были сомкнуты: они шевелились, он говорил что-то, но слов не было слышно.

Я выскочила из ванной, захлопнув за собой дверь. Конечно, до самого рассвета заснуть так и не смогла. Ходила по комнате из угла в угол, не зная, что думать, как успокоиться.

Знали бы вы, чего мне стоило поутру открыть дверь ванной! Как сильно я боялась увидеть там Петра! Но зеркало отражало лишь мое бледное, помятое лицо. Нужно было что-то делать, с кем-то посоветоваться. Но кто мог бы выслушать и понять, не крутя пальцем у виска?

В общем, мне пришло в голову единственное, как казалось, возможное решение: обратиться за помощью к тем, кому положено общаться с запредельным.

Я пошла в церковь, куда изредка заглядывала.

Моя вера в Бога всегда была условной. Я полагала, как и многие, что «нечто такое есть», однако Библию не читала, христианских канонов не придерживалась, традиций не соблюдала. Библейский Бог был мне неведом, скорее уж я верила в некий абстрактный Высший Разум, толком не понимая, что или кто это.

В той ситуации выбора особого не было, и я отправилась к отцу Феофану, который отпевал Петю. Мой муж несколько раз довольно щедро жертвовал на восстановление храма, они были неплохо знакомы с отцом Феофаном, так что и я могла рассчитывать, по крайней мере, на участие с его стороны.

Вокруг да около я ходить не стала, сразу, без лишних слов заявила, что в последнее время покойный муж стал мерещиться мне в зеркалах. Священник, пожилой мужчина с седой бородой и усталыми глазами, взглянул на меня сканирующим взором, пытаясь оценить, в своем ли я уме.

– Я не алкоголичка, не наркоманка, не состою на учете у психиатра, не верю в привидения и не пытаюсь привлечь к себе внимание всевозможными способами, – сказала я. – Говорю как есть: видела Петра своими глазами, как вас сейчас. Ни за что не пришла бы, но, понимаете ли, это пугает. Вы же на короткой ноге с духовным миром, скажите, что мне делать?

Священника, как видно, покоробил мой тон, потому что он слегка поморщился, однако ответил ровно и спокойно:

– Со дня смерти вашего супруга давно минуло сорок дней. Согласно христианскому вероучению, душа его сейчас…

Я испугалась, что он углубится в религиозные дебри, а потому прервала:

– Простите, святой отец, как вы думаете, это мог быть мой муж? Или это нечто… демоническое?

Отец Феофан вздохнул и посмотрел на меня.

– Вы верующая?

Простой вопрос оказался сложным.

– Не знаю. – Я не стала врать. – В том смысле, который вы вкладываете в это понятие, скорее всего, нет.

– Жизнь не кончается со смертью тела. После земной кончины нас всех ждет дальнейший путь – верите вы в это или нет. Тому, что ушедшие способны навещать родных после смерти, не найдено прямых доказательств; то, как ведут себя, что делают души в загробном мире, доподлинно никому не известно. Церковь дает свои пояснения, но вам ведь они не нужны?

Я неуверенно кивнула.

– Однако есть проверенные веками правила поведения для тех, кто остается. Одно из важнейших – не следует хоронить себя вместе с умершим, слишком сильно горевать, постоянно бывать на кладбище. Это может иметь печальные последствия. Знаете, как в старину говорили? Им там горько от наших слез. А еще говорили: если слишком цепляться за покойных, они могут и утянуть за собой.

– Хотите сказать, моя скорбь не дает Пете покоя?

– А вы сами как думаете, отпустили вы супруга или нет?

Все его рассуждения сводились к тому, что я из эгоизма не могу нормально проститься с Петром и жить дальше, потому он мне и мерещится. Именно мерещится! Это всего лишь реакция моего сознания.

Отец Феофан посоветовал поставить свечи в церкви, дал молитвы, которые следует читать каждый вечер перед сном, а еще оказался человеком отзывчивым, в тот же день пришел и помолился в квартире, побрызгал святой водой по углам (и о зеркалах не забыл). Провел что-то вроде обряда очищения.

– Успокойтесь, не нужно бояться, – сказал он мне напоследок, принимая оплату за труды. – Делайте, как я вам сказал, и верьте: покойный супруг вас больше не потревожит.

Он улыбнулся всезнающей, немного снисходительной улыбкой, и я поверила ему. Напрасно поверила.

Закрыв дверь за священником, я вернулась в гостиную, чувствуя дурацкое умиротворение: мне показалось, проблема решена. Помню, что думала об ужине, вина хотела выпить, а еще про генеральную уборку были мысли, про то, что надо бы позвонить в клининговую компанию.

А потом я посмотрела в окно. У меня в гостиной огромные окна, я вечно забываю занавесить их на ночь. Да и смысла особого не вижу: семнадцатый этаж, домов напротив нет. Петя в последние дни постоянно задергивал шторы, боялся тех, кто может следить за ним из темноты, а я еще посмеивалась над ним, не зная всего…

Ладно, сейчас не о том. Я посмотрела в окно и увидела его в черном прямоугольнике, словно в огромной раме. Это не выглядело так, будто мой умерший муж стоит снаружи. Нет, то было его отражение – совсем как давеча в зеркале. Только теперь наши отражения находились рядом: Петр стоял за моей спиной, словно на старинном семейном портрете.

Я застыла, превратившись в фигуру изо льда, что строят в нашем городе на главной площади к Новому году. Стояла и смотрела на мертвеца, которого так и не удалось прогнать из моего дома, из мыслей, из жизни…

Смотрела, пока он не поднял руку и не положил ее мне на плечо. Я видела его ладонь в отражении, но когда резко повернула голову влево, то не увидела ничего, и это отдельное, параллельное существование зазеркального и нашего миров напугало меня сильнее всего.

Я закричала, не узнавая своего голоса, и выбежала из комнаты. Рванула с вешалки пальто, схватила сапоги, сумку… Ночевала в ту ночь в гостинице. Если администратора и удивил мой неопрятный облик, она не подала виду, положила на стойку ключи и пожелала хорошего вечера.