Грей - Мальформ

– Выпейте, мисс, сразу станет лучше, – посоветовала она, непринужденно замерев на месте.

Эдит осторожно отпила. Кофе уже не горячий, самое то, чтобы быстро проглотить. Приторный до тошноты, но бодрящий и приводящий в чувство, напиток.

– И булочки просто объедение, – предложила Ханна, вернувшись к столику. – Я после своего вуаритета только и делала, что ела сладости. Больше ничего не хотела, – поделилась она, понимая каково сейчас юной мисс Эдит Милтон, – даже набрала добрый десяток фунтов! – Девушка похлопала себя по своей осиной талии.

– Не верю! – Эдит покачала головой.

Ханна выглядела очень стройной и подтянутой. А еще она крепка как скала. Строгое длинное платье ализаринового цвета с высокими нарукавниками и едва заметной бахромой кружев скрывало под собой корпус истинного атлета. Это все дар ее мальформа. Ханна невероятно сильна, она может согнуть чугунную кочергу или даже поднять экипаж. Подобная мощь неестественна для столь хрупкого создания, но мы живем в мире, где это возможно.

– Правда-правда, мисс.

Между их разговором и завтраком Ханна порхала по комнате, быстро все прибирая и поправляя. Не могла она стоять или сидеть на месте – настоящая красная пчела, запертая в тесном пространстве Милтон Хаус.

Эдит немного приободрилась. Вчерашний день казался таким же кошмаром, как и завершивший его сон. Крепкий и чрезмерно сладкий кофе вырывал ее из плена дремы, возвращая ясность мышления.

– А еще вот что нужно сделать – обмыть вашего мальформа овутическим раствором, его оставила формовая акушерка, и покормить остатками овума. Одними мыслями сыт не будешь!

Эдит заметила на письменном столе, где все еще лежали сборники стихов с высушенным цветами меж страниц, незаконченная вышивка, нотная тетрадь и ее прочие прежние детские увлечения, оставшиеся во вчерашнем дне, два флакона: один с красным порошком, другой – с сосудистой пленкой – та точно медуза плавала в желтоватой жидкости с мутью багрового осадка. Ну и мерзость!

– Ой, а ты мне с этим не поможешь? – Эдит действительно требовалась помощь со всем этим уходом, а заодно она собиралась кое-что проверить.

– Лучше, если это будете вы самолично, мисс, – вежливо отнекивалась Ханна. – Для обычного ребенка еще можно нанять кормилицу, но тут… Тут другое дело. Вам надлежит полюбить существо, которое вы не носили сорок недель под сердцем. А такая связь очень важна. Особенно в самые первые дни.

– Прошу тебя, Ханна! Пока ты не сказала про укрепление связи, я даже об этом так не думала. Вот что значит опыт.

– Ну-у-у… – протянула горничная.

Эдит знала, той любопытно взглянуть на ее мальформа, ведь тогда она станет второй, увидевшей это дитя в доме, после самого Аддерли.

А ей действительно требовалась помощь. Слова Ханны что-то в ней сдвинули, но их все равно недостаточно для того, чтобы нужным образом заработал инстинкт ренвуара (если таковой вообще существует). Про материнский же и речи быть не могло. Куинси говорила, что организм женщины меняется и во время беременности, и даже после родов. Все эти метаморфозы происходили, дабы мать заботилась о своем малыше, любила его и оберегала. Но в ее теле ничего не поменялось. Она все та же девчушка, только с ношей, которую ей одной не вытянуть. Эдит искренне убеждала себя, что ничего не переменилось ни в ее теле, ни в сознании, где мальформ изрядно покопался в поиске материала для собственного воплощения в этом мире.

– Я не справлюсь, мне точно нужен опытный наставник в таком деле, – давила юная мисс Милтон. – Формовщица что-то говорила, но я не пребывала в состоянии… Ну, ты понимаешь, милая Ханна…

– Ладно, мисс. Смотрите и запоминайте. Все эти процедуры нужно будет производить в первые дни, затем все, хм, как с обычным ребенком…

Ханна – самая молодая из всех ренвуаров в Милтон Хаус, точнее, являлась таковой до вчерашнего дня. Эдит, само собой, не застала ее вуаритет. Она вообще никогда не видела своими глазами этот процесс, пока это не коснулось ее саму.

Даже в пансионе ни с одной из девушек такого не произошло, хотя учились там те, кому уже исполнилось семнадцать, а значит потенциально они могли начать рожать прямо на уроке СОРМ – светского общения с ренвуарами и мальформами. Но нет, такого не случилось. Жизнь приготовила Эдит Милтон сюрприз, не подготовив при этом ее саму.

Что же касательно появления Ханны, – приступила мисс Стюарт к службе уже вместе с маленьким мальформом, а случилось это лет шесть назад. Вернувшись с обучения в пансионе на каникулы, Эдит уже встретила здесь новую горничную и ее Трумана.

Есть еще, правда, конюх Харпер, тоже моложавый на вид, его возраст Эдит неизвестен, но он точно старше Ханны. И его вуаритет она тоже не видела. Парень заменил своего престарелого дядю, ушедшего на покой. Он приступил к службе, тоже уже будучи ренвуаром.

Без мальформов их бы сюда и не взяли. Или взяли… но при условии – будь они кем-то из детей местных слуг. В итоге сложилось так, что есть в имении два молодых ренвуара, а теперь она заставила их подвинуться, заняв это место.

У всех остальных обитателей имения Милтонов мальформы уже имелись годы и годы. Если бы только она стала свидетельницей всего этого, тогда бы, как знать, может ей все не казалось таким ужасным? А может и вовсе наоборот…

Горничная уже бодро двинулась к колыбельке, сверкая начищенными до блеска красными туфлями, и откинула кружева.

Рот ее открылся в неподдельном изумлении, после она как-то многозначительно выдохнула:

– Х-а-а…

Эдит наблюдала, оставаясь в стороне и притворившись, что возится с накидкой. Она задумала небольшую проверку. Вчерашний тяжелый во всех планах вечер с визитом Аддерли мог явить ее сознанию преломленную действительность. А при свете дня все чудовища исчезают.

Эти догадки подтвердило выражение Ханны. Она выглядела озадаченной, удивленной, но вовсе не испуганной.

– Какая прелесть! – пропела она.

“Чего уж тут прелестного?” – Эдит наконец закончила изображать путаницу со своим нарядом подобным сорти-де-баль и подплыла ближе. То же самое сказал Аддерли.

На руках у Ханны оказался младенец. Самый обычный, что ни на есть обычный, младенец. От вида таких Куинси начинала визжать от восторга. Маленькие ручки и ножки, крохотные пальчики с такими же, подумать только, ноготками. Само упоминание младенцев, их запаха и будущей возможности наряжать тех точно куколок во всевозможные миниатюрные наряды приводило подругу Эдит в неописуемый восторг. А самое главное – акушерки помогали людям и всему этому чуду сбыться! Куинси, конечно, выглядела так, будто это она помогла всем этим крохам явиться на свет, а еще она забывала про формовщиц, ведь те творили такое же чудо. Эдит прекрасно понимала, что жили в мире молодые люди, которые не могли иметь своих детей. Или их дети умерли. Первозданное в таком случае давало им шанс обрести этот дар, хоть и по-своему… Другое дело она: девушка, которая этого не просила и не молила об этом. Она к этому не готова и не хочет всего этого.