Валентина Осколкова - По всем частотам. Сборник

Смешно, но он до сих пор не мог привыкнуть к тому факту, что собирается жениться на сестре лучшего друга. То есть, в их с Юлькой взаимных чувствах он ни капли не сомневался, но перед Русланом всё время тянуло оправдываться, хотя никакой вины за Олегом не было.

Кто виноват, если у лучшего друга и сестра оказалась – лучшей на свете девчонкой?!

– Да всё у них хорошо, ждёт она тебя. Вот вернёшься, сыграете свадьбу…

– А шофером… тьфу, шафером пойдёшь?

– А позовёшь – пойду!

– А зову!

– Ловлю на слове!

И друзья, переглянувшись, рассмеялись.

Было в этом что-то дикое: вот так планировать свадьбу – посреди войны, накануне сложной операции, торча посередь авиабазы в чужой стране…

Но они же с Русланом всегда такие были – самую малость «с дубом рухнувшие». В конце концов, из самолёта с ранцем со спиной не всякий добровольно выпрыгнет! И не свяжет с этим всю жизнь – голубым беретом.

Олег спохватился и заново прикурил потухшую сигарету. Жестом предложил другу: будешь?

– Курить – бесам кадить! – со смехом мотнул головой Руслан.

– Тяжело же вам… святым, – фыркнул Олег.

– Ну хоть ты не начинай, да? Не святой я, не святой, просто не курю.

– Да чего тебе ещё для святости-то не хватает? Этого, как его… ореола над головой, что ли? – Олег, позволяя себе немного дурачества, окинул друга наигранно внимательным взглядом. – О, смотри, сияет вроде!.. А, нет, это фонарь сзади светит.

– Ну, хватит, – мягко оборвал его Руслан. И неуловимо посерьёзнел: – Все хотят святыми стать, Дуб. Но не все об этом догадываются.

– Да ну тебя… – Олег загасил окурок. – Может, чаю пойдём выпьем? Просто чаю, ты не думай, нам обоим завтра голова здоровая нужна… Отпросись у взводного своего, а?

Прозвучало как-то жалобно. Расставаться с обретённым другом не хотелось.

И думать о завтрашней операции тоже.

– Ну давай, – легко согласился Руслан. – Вон идёт, кстати, значит, ща размещать нас будут… Вещи закину – и двину, ты только скажи, куда.

У «сверхсрочного» сержанта свои преимущества… Руслан в армию именно что вернулся, спасибо дедовому благословению, отцовским знакомым и собственному бараньему упрямству, которое его выручало с детства. Такого попробуй не пустить.

Тем более, что рвался Руслан не просто «в армию»…

Он никогда не говорил, – а Олег не спрашивал, – связано ли это было с тем, что заехавший к другу в отпуск Олег похвастал поданным рапортом.

Тем самым, судьбоносным – «афганским».

…Чай горчил. Так это, пожалуй, и отпечаталось в памяти Олега: задумчивая улыбка Руслана, темнота за окном, горечь на губах – и горечь внутри, от расставания, тревоги и неизвестности.

– Давай, свидимся ещё, – обнял он товарища на прощание. Как бы ни хотелось просидеть так до рассвета, выбора не было.

Армия не знает слова «хочу», в армии есть только «надо».

– Обязательно свидимся! Береги себя, Дуб, тебя Юлька ждёт.

– Тебя тоже! – И вдруг вырвалось помимо воли: – Так что ты уж без меня не помирай, понял?

– А с тобой, выходит…

– Хватит! – Олегу самому стало не по себе.

Не накликать бы беды неосторожными словами.

– Не боись, Дуб! – усмехнулся Руслан. – Я тебя не брошу. Обещаю.

– Эх, был бы ты в моём взводе…

– Боже упаси!

От притворного ужаса в голосе Руслана оба расхохотались – и горечь отступила.

Обнялись ещё раз – и резко разошлись. Спиной чувствуя Русланов взгляд, Олег заставлял себя твёрдо шагать вперёд по тёмному военному городку – луна, ещё минуту назад заливавшая всё серебряным светом, скрылась за тучей.

И почти как наяву слышал вслед мягкое: «Помоги, Господи…»

Сердце беспричинно кольнуло тревогой.

Когда он обернулся, темнота уже проглотила Руслана без следа.

Ночью Олегу снится сельский аэродром. Выгоревшая трава, нагретые бетонные плиты, команды инструктора – и Руслан, как всегда рядом, как всегда лихой, загорелый:

– Ещё выше хочу! Что толку одну и ту же высоту каждый раз брать, а? Надоело!

Остатки сна, тая, смешиваются с явью – за мгновенье до подъёма.

«Высоту брать…»

Здесь другие высоты и берут их по-другому.

Так что прочь лишние мысли из головы, сжал зубы – и вперёд, в новый день, в гостеприимно распахнутое чрево «вертушки».

При всей своей любви к небу, вертолёты Олег ненавидит. За напряжение каждого нерва, за чувство собственной беспомощности, пока тебя болтает в железной летающей коробке, и проплывают мимо скалы, стелется внизу до головной боли зазубренная по аэрофотоснимкам местность.

Где-то там, внизу – опасность. Враг.

Туда-то вам и надо…

Вниз, вниз! Высыпаетесь, как горох, со злыми матами, прямо под выстрелы «духов».

Вниз, стреляя по пещерам следом за открывшими огонь вертушками.

А потом по мосту через реку – вверх! Пулемёт душманов, что поджидал у моста, подавили из АГСа, переправились и – вперёд, вперёд, всё выше и дальше. Почти к самому небу, туда, где тишина и не хватает воздуха.

В горах всё просто: кто выше – тот и прав. А значит, умри, но займи высоту.

Так что вперёд, по горным тропам, по коварным склонам, в любой момент ожидая выстрелов, задыхаясь, дорожа каждым глотком воды во фляге, напрягая все мыслимые и немыслимые силы…

Олег уже ни о чём не думает, ни о маршруте, ни о душманских засадах, только знает одно: отключиться первым нельзя, он офицер, он командир. А значит, надо шагать. И шагать. И шагать.

На плато вместо долгожданного «полегче» только сильнее грызёт тревога, впившись в затылок ощущением чужого взгляда – это мозг, проанализировав местность, осознал, насколько беззащитна группа, если кто-то займёт позицию повыше.

«Духи» ждать себя и не заставили – вдарили из пулемётов с двух сторон…

Чудом и такой-то матерью отбились, даже слегка пощёлкали душманов, а там уже ночь. Глухая, горная, полная ярких, бесконечно чужих звёзд и ледяного ветра.

Завернувшись в плащ-палатку, Олег растянулся на хранящих дневное тепло камнях, подумал мельком о своём «кунаке»: как он там? Наверное, им не слаще приходится, но, может, к горцу горы будут помилосердней? Здесь не Кавказ, но…

И провалился в сон. Резко, как лампочку в голове выключили.

Снились ему горы – всё те же, что и вокруг.

Снился ему бой.

Снился ему Руслан.

Какой-то очень радостный и торжественный, словно не бой вокруг, а праздник, он кричал что-то Олегу, но Олег никак не мог разобрать за грохотом стрельбы вокруг, и от этого брала дикая досада.

– …к Юльке! – долетело наконец. – Живи, Дуб! Уцелей! А уж я помогу, как сумею…

И вдруг наступила тишина. Та самая тишина парашютного поднебесья.

…Тут Олег проснулся, потому что кто-то тряс его за плечо. Это Сашка, радист, разыскал командира – штаб вызывал.