Рита Лурье - Любовница бури

– Ничего, – хрипло проговорил Рихард, все еще тяжело дыша, – ты талантливая ученица. Жаль, что ты не хочешь узнать на что способна на самом деле…

Он смотрел на девушку с огромной гордостью и еще каким-то мало понятным ей чувством.

Его эмоциональное лицо было так близко сейчас, что она могла чувствовать на своих щеках его горячее, частое дыхание; пересчитать все родинки на коже. Поль невольно вспомнила разговор с Кэтрин и преисполнилась решимости – когда-то же нужно было начинать выполнять свою часть плана, как бы ей не хотелось забыть об этой идее, как о страшном сне.

Подруга была права и Поль все-таки была собой, она готова была неистово бороться за то, во что верила. И верила она в Кэтрин, а еще в то, что без ее помощи и участия, отчаянная американка просто глупо погибнет. К тому же Поль уже оценила перспективы с другой стороны – если ей удастся добиться более твердого расположения Монстра, в случае провала бунта Кэтрин, она сможет попробовать повлиять на решение участи маленькой революционерки. Как бы не было наивно на это надеяться. Но сопротивление вообще жило сплошными надеждами.

Поль неуверенно коснулась пальцами горячей щеки Монстра и удивилась мягкости его кожи. Она оценивала свои ощущения, когда мужчина накрыл ее руку своей, впрочем, всего лишь на мгновенье. Он как-то нервно отвел ее ладонь в сторону и встал, попятился в темноту. Поль так и осталась сидеть на полу, растерянная и смущенная.

В голове крутились все эти романтические сцены из книг, которые она успела перечитать в парижской квартире Паскаля, принадлежавшие его матери, большой поклоннице любовных романов. Там все эти трагические и измученные чувствами герои только и делали, что падали в чьи-то объятия, сминали губы в поцелуях и в итоге забывали, как дышать. На самом деле сама она абсолютно не знала, как себя вести и как добиваться подобного эффекта. Вероятно, нужно было и правда обратиться за консультацией к крайне опытной в делах сердечных Кэтти. Только слишком стыдно было об этом с ней говорить.

Поль шатко поднялась и попыталась снова сократить дистанцию между собой и Монстром, но он шарахнулся от нее, как от прокаженной, яростно сверкнув темными глазами. Сейчас он совсем не был похож на монстра или жуткого нациста. Самый настоящий сконфуженный и испуганный мальчишка – вот кем он был. Даже обычно бледные щеки порозовели.

– Не надо, – глухо сказал он, – я ничего такого от тебя не требую.

Поль захотелось провалиться в этот момент под землю, да хоть в тот темный подвал в Париже вернуться, лишь бы только не стоять в допросной с таким глупым выражением лица и ощущением собственной никчемности. Соблазнительница из нее явно никакая, если даже довольно устрашающий мужчина предпочитает держаться от нее подальше. Впрочем, она быстро нашла всему объяснение – она арестантка, с неизвестным происхождением, нищенка из глуши, да и к тому же вообще, скорее всего, пахнет совсем не аппетитно, да и сложно благоухать розами, когда обитаешь в грязном, переполненном людьми бараке. А тюремная роба, чумазая шея и криво по-мальчишески отросшие волосы совсем не то, что может поспособствовать созданию положительного впечатления.

– Я тебе противна, – вырвалось у девушки.

– Нет-нет, вовсе нет, – забормотал Шварц и нагнулся, чтобы поднять оставленную у дверей прямо на полу маску, – я не хочу, чтобы ты делала что-то против своей воли.

Ответить Поль не успела, потому что он быстро напялил свой жуткий головной убор, даже толком не застегнув его многочисленные застежки, и выскочил из допросной, словно за ним гналась стая волков.

Поль трудно было это признать, но она почувствовала себя разочарованной.

Verr à la morte e avr à i tuoi occhi

Cesare Pavese

Фреджене, весна 1959 г.

Дождь усилился и теперь ожесточенно моросил по крыше виллы. Стоило Поль увидеть Паскаля, она ухватила его за рукав покрытой каплями кожаной куртки, и потащила на террасу, прямо под холодные струи, льющиеся с неба. Это место показалось ей самым подходящим для серьезных разговоров, которые никто больше не должен слышать.

Непогода безопасно отделяла их от жителей особняка непроглядной стеной.

Расположившись у перил, она попросила у старого друга сигарету и блаженно затянулась терпким горьким дымом. Француз тоже закурил, хмуро вглядываясь в темные морские просторы.

– Я пропустил что-то интересное? – насмешливо спросил он и тряхнул мокрыми волосами.

– Нет, – буркнула Поль, все еще находившаяся под впечатлением после неловкого ужина и еще более неловких зажиманий в коридоре. По крайней мере, рассказывать об этом старому другу она не планировала, да и плохо понимала под каким соусом можно подать такую информацию, чтобы она выглядела адекватно.

Чтобы отвлечься, Поль тоже стала любоваться хмурым морем, в таком освещении казавшимся темно-фиолетовым. Ей захотелось даже спуститься к берегу и коснуться непослушных волн, но далеко уходить от особняка не стоило. Если подвыпивший Рудольф проснется и обнаружит жену на пляже в обществе главного объекта своей ревности, сложно будет объяснить ему, что Поль и француза связывают только деловые отношения.

Да и что ему сказать? Прости, дорогой. После войны мы вместе ловили беглых нацистов и вершили над ними самосуд, а теперь появилась возможность работать официально, даже спонсируют хорошо, наконец-то сама могу покупать себе духи и тряпки. Звучало отвратительно даже в голове.

– Я пробил твоего Кавьяра, – сказал Паскаль после долгой паузы, – вроде как действительно есть такой человек: Теодор Кавьяр, психиатр из Милана. Биография чистая, никаких связей с нациками нет. Ты точно запомнила фамилию?

– Не уверена, – соврала Поль, для которой информация, полученная от друга оказалась более, чем информативной. Ее предположения подтвердились: матушка Шварца похлопотала, подарив ему жизнь в послевоенном мире с новым именем и судьбой, так, что и не докопаешься. Если убить Майер или кого-то из ее сообщников можно было почти безнаказанно, то вот подставляться, запятнав себя кровью по бумагам невинного человека было сомнительной перспективой. Однако, Поль понимала, что даже это ее не остановит. Как только время придет, ее не остановит уже ничего. И девушка догадывалась, что этот момент настанет уже совсем скоро.

Поэтому нужно было отвлечься и переключить внимание на что-то другое. Кого-то другого.

– Что там мой рыжий кузен? – поинтересовалась девушка. Француз нахмурился и бросил скомканный окурок в траву, растущую за верандой. Он всегда был немного небрежным.

– В аэропорту его не оказалось. Я провел там целый день, пока до меня не докопались жандармы, – отчитался он, – пробил рейсы, на всякий случай, ничего интересного. Наверное, стоит вернуться в Рим и последить еще за прошлым адресом… Может, отправимся прямо сейчас?