Валерий Карибьян - Район мертвых

– Чего?

– Это я про вероятность на жабу наткнуться.

– Сам-то привился? – Волков вернул тему разговора к вакцинации.

– Привился. И Юльку мою в школе тоже укололи. Причем без родительского разрешения… Вообще-то, английская королева недавно померла.

– Правда?

Вскоре в свете фар замаячил дорожный знак населенного пункта. Черными буквами на помятом белом щите, приваренном к двум металлическим столбцам, значилась надпись:

СТУПИНО

– Сверни вон на той развилке, – попросил Дёмин, когда впереди показался нужный поворот. – Припаркуемся в паре сотен метров от церкви. Там есть одно неприметное место. – Он посмотрел на электронные часы, застегнутые на левом запястье. – Время еще только десять.

– А нам сколько надо?

– Думаю, около полуночи точно все стихнет. Надеюсь, батюшка с бабками к тому времени спать уже будут.

– Че? – Волков вжал голову в плечи и приоткрыл рот.

– Я имел в виду, спать не вместе, а по отдельности.

– Да я не об этом. Смотри. – Он ткнул пальцем в лобовое стекло: рассекая небо поперек, длинной вереницей пролетели несколько вертолетов, издавая гул винтов.

– Это же Аллигаторы – ударно-разведывательные вертушки. – Дёмин всмотрелся в темную вдаль, разглядывая характерные очертания боевых летательных машин. – Говоришь – обычное дело?

– Только не в таком количестве, и не КА-52 , – пожал плечами Волков.

– Последний раз, когда я новости по телевизору смотрел, там западные СМИ вовсю кричали, что мы готовимся к военному конфликту. Показывали какие-то спутниковые снимки из космоса, на которых видна концентрация живой силы и техники у юго-западных границ.

– Это все политические игры. Каждый набивает себе ценник повыше и хочет выторговать более выгодные условия.

– Может, ты и прав. Но для них спровоцировать боевые действия, все равно что игру компьютерную запустить.

– Да не дай Бог. – Волков сплюнул три раза через левое плечо. – Войны еще не хватало.

Он знал, о чем говорил. Три года дороги войны контрактником во вторую кампанию протоптал. Насмотрелся такого, что зарекся больше за оружие по собственной воле браться. Сменив автомат на любимую гитару и семейную жизнь, Волков старался лишний раз не вспоминать об армейском прошлом. Под горячительное только иногда рассказывал безобидные солдатские байки.

Он свернул на съезд у развилки и повел машину в сторону железнодорожной станции. На том участке дороги, по которому двигался грузовик, дорожные фонари отсутствовали. Только свет от платформы Ситенка освещал вокруг себя некоторое пространство.

Грузовик проехал через рельсы на переезде, отчего Газель слегка тряхнуло, и через несколько десятков метров они вкатили в полную темноту.

Как только Волков отключил кондиционер, и они с Дёминым открыли окна, в салон ворвался свежий деревенский воздух. Сверчки стрекотали меньше обычного. Ветер приятно насвистывал, теребя листву, а в небе повис ярко-желтый месяц, на фоне которого проплывали ночные облака.

– Почувствуй разницу. – Дёмин глубоко вдохнул, смакуя приятные ощущения в груди.

– Что верно, то верно.

– Только привкус немного странный.

– Это так несет от йогуртовой фабрики, что паре километрах отсюда.

– Кажется, он смешался с каким-то другим запахом… Припаркуйся вон там, Колёк. – Дёмин показал на едва заметный слева съезд, ведущий к тупику возле густо поросшего поля.

Газель развернулась и встала в укромном месте, укрывшись за деревьями и кустами. Волков заглушил мотор и погасил фары. Не считая церковь и железнодорожную кассу, больше походящую на сторожевую будку, в радиусе пяти километров не было ни жилых домов, ни других построек.

В окне храма на втором этаже горел свет.

– По дороге в соседнюю деревню и обратно могут проезжать машины, но здесь нас никто обнаружить не должен. Даже если заметят, преступления мы никакого не совершаем. – Дёмин осмотрелся. – Но мы все равно лучше тихо посидим.

– Я и не замечал никогда этот карман для парковки, – сказал Волков. – И деревья тут так удобно растут… Тебя вроде не видно, а ты – видишь всех.

– Как в разведке.

– Как в засаде.

Каждый подумал о своем.

– Сам случайно обнаружил, когда за грибами сюда ездил. – Дёмин зевнул, прикрывая рот ладонью.

– Грибы-то нашел в итоге? Я тоже всегда хотел здесь проверить, но так ни разу не доехал.

– Один подберезовик и маленький подосиновик. Грибы лучше собирать там, где я тебе говорил.

– Где шахты с дотами?..

– Угу.

– Я туда тоже сто лет не ездил. Кстати, по поводу секретной лаборатории… Ходят слухи, что в Матвейково ставят эксперименты над живыми людьми.

– Чего делают? – удивился Дёмин.

– Подопытных держат.

– Типа кукол , что ли?

– Каких еще кукол ?

– Произведение есть одно, в нем КГБ тренируется проведению спецопераций на заключенных, которых под это дело «списывают в утиль». Перебежчик один написал.

– И куда твой перебежчик подался?

– Он не мой. То ли в Америку, то ли в Англию, не помню уже. Там и писал свои опусы про «страшные тайны» спецслужб СССР и застенки Лубянки.

– Не знаю, чего он там настрочил, но про заключенных ты в тему сказал.

– Что ты имеешь в виду?

– Говорят, иногда в Матвейково привозят смертников из мест лишения свободы. А еще говорят, что их смерть перед этим фальсифицируют. Якобы заключенный умер от какого-нибудь приступа, а на деле везут в ту самую лабораторию для проведения экспериментов.

– Каких экспериментов?

– Химию вроде тестируют. Вирусы там всякие, отраву боевую… Причем привозят самых отпетых подонков: серийных убийц, педофилов и прочий сброд.

– Смотри, на верхнем этаже погас свет. – Дёмин наклонился вперед, разглядывая церковь через окно Волкова. – Ждем полчаса, пока все заснут, и тащим гроб на погост.

– Не заколебёмся нести столько?

– Двести метров не осилим, что ли? Иваныч и при жизни Кащеем был, а сейчас и вовсе как пушинка стал – жидкости-то из тела улетучились.

– Ага. Гроб тоже как пушинка?

– Колёк, ты вроде почти в два раза масштабнее меня, а жалуешься во столько же раз больше. Приехали ведь уже. Чего канючить?

– Черт.

– И чертыхаешься вперемешку с матом, хоть и верующий. Куришь еще, выпиваешь периодически.

– Саня, я такой же грешник, как и ты. А уместный и дозированный мат – это иногда даже красиво звучит.

– Иваныч то же самое говорил: что грамотно и к месту вставленный мат – искусство. Под силу не каждому, а кто этим владеет – штучный экземпляр. Не то что малолетки извергают в подворотне, словно каках объелись.

Вдруг из кузова раздался одиночный глухой стук.

– Ёб!.. – Волкова передернуло, как током ударило. – Ты это слышал?!