Валерий Карибьян - Район мертвых

В общем, Иваныч Ксюху кормил, одевал, возил в школу на зеленой Копейке 5 5 « Жигули » ВАЗ-2101 – советский легковой автомобиль типа седан. Первая модель была выпущена на Волжском автомобильном заводе. В народе именовался «копейкой». , которую еще в перестроечные времена отстоял в очереди по инвалидности, и все в таком роде. Ксюха папу любила и до шестнадцати лет была совершенно обычной девчонкой, не создающей никаких проблем. Училась хоть и не на одни пятерки, но твердые тройки и четверки приносила домой почти каждый день. Все время ей чего-то не хватало: то от невнимательности сделает опечатку там, где прекрасно знает как правильно писать; то от волнения забудет слова у доски, хотя видно, что предмет учила и знает его хорошо. Как-то неполноценно у нее все получалось.

А потом деваху понесло по кочкам так, что карму эту Иваныч до конца своих дней с трудом расхлебывал, вращаясь в хитросплетениях колеса беспощадной сансары.

Закончилась средняя школа, и дочка Ксюша пустилась во все тяжкие: мальчики, компании, шатания по ночевкам, подворотня… И стакан. Прямо как начала в свои неполные семнадцать горько пить, так до своей пропажи и не просыхала. Через год родила Машку, которую навещала поначалу раз в неделю, а после уже, дай бог, хорошо если раз в месяц с ней виделась. Уходила всегда второпях, в очередной раз выклянчив у отца деньги и ни разу не обняв на прощание свою единственную дочурку. А Машка, надо сказать, очень этого ждала и расстраивалась… аж до слез. Потом замыкалась в себе и рисовала в альбоме счастливые семейные картинки купленными дедушкой карандашами.

Так и дух Ксюхин постепенно испарился.

Иваныч дочку не искал. Ее пропажа не была ему безразлична, просто старая чуйка подсказывала, что человек она уже пропавший, и ничего с этой жестокой реальностью поделать нельзя. Надо Машку ставить на ноги, не поддаваться жестоким провокациям судьбы и беречь спокойствие, чтобы не слечь от какой-нибудь нервозной болезни или инсульта, думал он.

Но внучка, к несчастью деда, в какой-то степени пошла по стопам матери. На стакан или чего похуже Машка не села, но по части нахождения придурков, умело ее использовавших, матери давала фору. И вот тут Иваныч действительно отчаялся и подломился. Он ведь внучку, как и мать, вы́ходил несмотря на трудности, отказывая себе во многом – да почти во всем. А тут такой расклад. Житуха снова безжалостно ударила под дых, отправив старика в долгий нокаут. Иваныч даже гадал, в кого это они такие могли пойти? И он сам и его покойная супруга к спиртному относились холодно. Употребляли «как все» – чуть-чуть и лишь по праздникам. За родственников жены Иваныч только сказать ничего не мог, поскольку та детдомовская была. А вот среди своей родни алкоголиков и антисоциальных персонажей он не наблюдал, и поэтому продолжал недоумевать из-за всего этого беспредела.

Сдал ему в итоге Дёмин за символическую плату гостевой домик на своем участке. Домик – громко сказано. Бытовка обычная, на кирпичах держалась, даже не на сваях. Халупа, одним словом. Иваныч даже стих про нее как-то в одиночестве сочинил:

Зато в его домике котел с душем стоял, который дровами нагревался – единственное на тот момент место для купания.

Дёмин брать с него денег вообще не хотел, но старик настоял. Потом они все-таки договорились, что Иваныч присмотрит за участком в меру своих сил, и этого будет достаточно. Благо служба в стройбате многому его научила по части хозяйства и строительства. Недаром есть анекдот про американского инструктора спецназа, который напутствует в учебном классе своих подопечных, переключая слайды с видами советских войск; остановившись на картинке стройбатовца с лопатой в руках, он объясняет:

«А это вообще такие звери, что им даже автоматы в руки не дают!»

«Сторож мне не помешает», – отшучивался Дёмин, когда еще жил с семьей в городе и время от времени наведывался в деревенский дом детства.

Жена, кстати, в последние два года перестала с ним ездить. Слишком скромные условия для Танюхи были на даче, хотя раньше она не жаловалась. А вот Юлька иногда приезжала, причем охотно. Закрывалась на втором этаже и читала пропитанные сыростью книги со старых покосившихся полок. Даже на свежий воздух с великом ее было трудно выгнать. Дёмин еще удивлялся, как это странно, что дочка учится плохо и прогуливает, а книжки взахлеб читает. Причем из последних она поглотила «Мертвые души» Гоголя буквально за пару дней.

Так и помер Иваныч в своем пристанище, которое за пару лет до смерти успел облагородить с помощью Дёмина, превратив халупу в скромное, но уютное жилище со всем необходимым убранством и новенькой печкой.

Умер ночью. Тихо. В постели. Скорее всего, во сне. Говорят, так уходят хорошие люди.

Дёмин обнаружил труп старика рано утром, когда в очередной раз зашел его проведать. На лице у покойника застыла легкая улыбка и хитроватый прищур. Казалось, что маска смерти Иваныча даже какое-то облегчение выражала.

Дёмин вызвал участкового, тот произвел осмотр и выдал необходимую бумажку для соответствующих инстанций.

29 августа.

Съехав со МКАД, вместо новенькой федеральной трассы «М4-Дон» Газель продолжила путь в направлении Воскресенок по старой дороге. Дёмин и Волков решили, что так будет лучше, потому что необходимо было потянуть время дотемна.

Иваныч покоился в гробу, закрепленный в крытом кузове прочными тросами.

Волков специально вел машину небыстро. Остановившись по нужде на одной из заправок по пути, они заскочили в придорожный фаст-фуд и набрали бургеров на ночь. Кофе купили чуть позже в другой забегаловке, чтобы не сильно остыл, и разлили его в два больших термоса.

На подъезде к Ступинскому району смеркалось.

– Уже третья колонна грузовиков с личным составом на юг идет, – заметил Дёмин, высунув голову из окна.

– Тут это дело обычное, – ответил Волков, не отводя глаз от дороги. – У нас же теперь неспокойная граница. Да и в нашем районе несколько воинских частей располагаются. По слухам, даже какая-то засекреченная база в глубине леса с подземной лабораторией имеется – туда на вертолете только попасть можно или пешком надо протопать несколько километров, если не заблудишься или в грязь не засосет. Но говорят, по периметру базы стены неприступные с вышками стоят, а на подступах – специальные группы «работают», так что хрен подступишься.