Мария Микийчук - Чубушник. 2020

Таня зажмурилась и позволила солнцу успокоить и убаюкать себя. Дорожку между домами она знала и с закрытыми глазами. В последнее время часто хотелось просто замереть и раствориться без остатка в настоящем моменте, потому что, по ощущениям, будущего у неё не было. С работой ничего не получалось – её тыканье в идеалистические советские профессии показало, что времена изменились, так что приходилось работать круглые сутки за гроши, да ещё и с постоянными нагоняями, к которым Таня относилась очень болезненно. «Сделать бы для таких, как я, теплицу, – подумала Таня, жмурясь на солнце. – Чтобы мы не уезжали в Исландию». Это было последнее лето перед принятием серьёзного решения – переучиваться на рабочую профессию или выбирать что-то и вовсе непрофессиональное, вроде уборщицы. Разум беспомощно метался между жемчужной глазурью и лёгким разгулом творчества в кондитерском мастерстве – и мыслью о продаже ледяного кофе в ларьке «Кофе с собой». Как бы она в белом фартуке царила посреди запахов кофе и вкусно пахнущих сиропов!.. Но Таня даже в моменты отчаяния понимала, что видит идиллическую моментальную картинку, в которую не включены настоящие трудности профессии. Все эти мысли давили со всех сторон, деньги были на исходе, а талантов всё ещё не наблюдалось, поэтому иногда Тане хотелось просто спрятаться куда-нибудь в угол и оттуда вообще не вылезать никогда.

Вернее, как, Таня могла переводить с английского, достаточно быстро и грамотно печатать и писать, рисовала, снимала и монтировала маленькие любительские ролики, быстро разбиралась в технике и хорошо общалась с детьми и взрослыми, но если внутри не было маленького конферансье, способного красиво представить это с выгодной стороны, умения из красивой витрины превращались в груду хлама. Или закопанное на необитаемом острове сокровище.

Таня поджала губы и постаралась сосредоточиться на солнце и вкусном запахе сливового компота из домика тёти Паши. Она обещала сама себе больше не думать на эту тему ближайшие три дня, потому что мысль просто вхолостую металась по тупику, не находя выхода, а позволять себе паниковать в моменты отчаяния – последнее дело.

В траве что-то блеснуло. Таня подумала, что это стекло, и наклонилась убрать, чтобы никто из местных ребятишек не напоролся на него, но оказалось, что это не стекло, а тяжёлое металлическое кольцо в виде летучей мыши, обхватившей палец. Видимо, кольцо много носили – внутренняя сторона сверкала, на кольце было много царапинок, а во впадинах серебро почернело. Мышь мрачно раскрывала рот с клыками, но при этом выглядела почему-то не зло, а просто красиво.

Перебирая в голове местных подростков, приезжающих на каникулы, или их родителей, Таня поняла, что не может вспомнить никого, кто мог бы носить такое кольцо. Задумчиво она попыталась надеть его на палец – кольцо ладно скользнуло на безымянный палец правой руки, и так хорошо там остановилось, что Таня, повертев кольцо со всех сторон и улыбнувшись мыши, оставила его пока здесь, пообещав себе потом обойти все дома и найти хозяина кольца.

У края деревеньки Таня встретила бабу Нюру, полную добродушную бабушку, постоянно накидывающую на себя большое количество платков, словно она играла капусту в любительской постановке. Баба Нюра выкидывала собаке остатки каши из большой старой кастрюли.

– Баба Нюра, это не Вики кольцо? – спросила Таня.

– Нееее, – протянула баба Нюра, рассматривая кольцо. – Злая какая-то она. Вика такое не любит. А ты ж куда, дома продавать Лёве?

– Ага, – улыбнулась Таня. – Всё им покажу, всё расскажу.

– В лес их не води, – вдруг посуровела баба Нюра.

– В какой лес? – удивилась Таня.

– В лес за домами. И им скажи не ходить. Плохое это место, злое. Нельзя там быть.

– Хорошо. Скажу.

И тут Таня поняла, что, действительно, за всё это время, что она была здесь, ей ни разу не приходилось заходить в лес за коттеджами. Больше того, она, всегда заинтересованная в растениях и животных, даже не помнила, какие деревья растут за коттеджами. И ни разу не слышала от заядлых грибников рассказы о грибных подвигах в нём.

Может быть, там вообще нет леса, и баба Нюра просто решила её разыграть? Несмотря на то, что она часто была в коттеджах, Таня обнаружила, что может вспомнить только два ясеня и одну сосну, росших на участках коттеджей. А дальше… Скала? Хвойный лес? Березняк? Трасса? Поле?

Она всегда была так сосредоточена на домах, что попросту не обращала внимание на лес. Ну, ничего, всё равно туда было сказано гостей не водить. Да и зачем – есть, что посмотреть и в доме: одна лестница в комнату мальчишек чего стоит, красивая, витая, деревянная. И эти солнечные, похожие на разлитое масло, стены, от которых на душе становилось светлее. Если бы Таня могла выбрать себе место, где поселиться, она выбрала бы этот коттедж, поэтому ей хотелось рассказать о нём с особенным чувством.

Ну а что, если вдруг вдовец окажется симпатичный…

Сухая трава шелестела на ветру, сладко пахло сеном, как вареньем из сосновых шишек. Таня ещё не знала, что варенье из шишек по необъяснимой причине все дарят Агате, и она относится к этим маленьким баночкам с красивыми, чуть ли не домашними этикетками, особенно, добавляя ложечку тягучего зелья в чай вечером – почти ритуально.

Из-под ног прыгали кузнечики, пару раз к незаметным норам в сухой земле скользили прыткие и живородящие ящерки, юркие и сухокожные, с тонкими быстрыми кожаными лапками. «Если мир перевернётся, ящерицы продолжат держаться за него коготками», – подумала почему-то Таня. Хотелось бы ей тоже стать ящерицей. Или, ещё лучше, жабой. Сердитые серые жабы с ярко-рыжими глазами, которые передвигались, как мрачные старые сплющенные бабки, почти руки в боки, вызывали в ней совершенно необъяснимую симпатию. Если схватить такую жабу, она надувала мягкое светлое горло, пучила глаза и неожиданно жалобно крякала, как котёночек. А ещё они так смешно назывались на латыни – bufo bufo. Коричнево-серые пупырчатые сердючки, они были такими неимоверно милыми, вызвали столько восторга!

Но посредине пересохшего поля такую жабу найти было почти невозможно.

Таня вздохнула и стала подниматься на холм.

Дом стоял прямо на заасфальтированной и уже порядком запылившейся дороге, ведущей с основной трассы. Очень красивый коттедж с тёмно-рыжим первым и жёлтым вторым этажами, накрытый красной черепичной крышей. Белый забор, конечно, был чисто декоративным, но всё равно, как показывала практика, жильцы рано или поздно ставили свои заборы, так что всем сразу хотелось посмотреть на дом огороженным. Таня подумала, не полить ли сад, чтобы дом выглядел более зелёным и свежим, а от травы пахло дождём, но увидела на горизонте столб пыли и передумала, рассеянно крутя на пальце кольцо с мышью. Оно так ладно легло на палец, словно всегда было там.