Олег Кот - Письма к козьему богу. Ковчег

Когда им стало ясно, что ничего не вышло, в торговом техникуме, где я работал, появилась милиция Жовтневого РОВД города Мариуполя, диктофоны офицеров этого отделения на лекциях, диктофоны во время сессий с целью дачи мне взятки за экзамены – этим целый учебный год 2000–2001 года занималась внештатный сотрудник милиции Манина Наталья Григорьевна, мастер торгового техникума, совавшая мне в карманы свертки гривен номиналом одна, две и пять гривен. После четвертой попытки всунуть мне насильно взятку, из техникума мне пришлось бежать в середине первого семестра 15-го ноября 2001-го года. Ксерокопию трудовой книжки прилагаю. Из-за постоянного давления сотрудников милиции стал безвозмездным волонтером в церкви – невозможно посадить за должностное преступление – чистил и убирал восемь лет ежедневно подсвечники. Книга: стр. 189–192.

Через год с небольшим в церкви вновь появилась милиция. Староста и бухгалтер собора святого Николая Катерина Григорьевна(фамилию не знаю, умерла несколько лет назад – приход Маковского) заставила меня ходить с подносом во время службы, собирая милостыню. За десять лет милиция и подготовленные прихожане (актив) осуществили более тридцати контрольных забросов меченых купюр. Книга: стр. 225–228. Самый грандиозный по числу участников произошел 24-го июля 2013-го года в храме Святой Троицы города Мариуполя – участвовало десять прихожан и сотрудников милиции, в том числе и отставников – в честь дня ангела регента и матушки Ольги (Поп). Это превышение служебных полномочий органами МВД Мариуполя и протоиереем Маковским. Все постановки с забросом денег на тарелку во время сбора милостыни осуществлялись по прямому указанию тогдашнего начальника Жовтневого РОВДи личным просьбам протоиерея Николая (Маковского).

Все это угнетающе действовало на психику, поскольку параллельно усиленно распространялись слухи, что я профессиональный вор, обирающий наивных и бедных священников, люди в храме стали шарахаться от меня как от прокаженного. Последнее оклеветание из этой серии произошло после ограбления Никольского собора ночь с 19 на 20 августа 2014 года – деньги, несколько мешков, якобы украли я и моя мама. Маме сказал, она заплакала. Все это являлось частью хорошо спланированной травли.

За тринадцать лет меня выдавали за вора, педофила (мог подарить ребенку-сироте игрушку или конфеты в присутствии попечителей), русского шпиона, русского националиста, сталиниста, члена правого сектора в Мариуполе. В зависимости от ситуации и покровителей из органов МВД. В связи с этим постоянно насильно снимали на пленку во время богослужений, начиная с 1997-го года, затем эти фотографии уходили в МВД, где за эти годы было собрано целое досье, нелегальное и несанкционированное прокуратурой города.

Первыми фотографами были священники: протоиерей Владимир (Кальченко, умер в 2007), протоиерей Николай (Воркойников), Хельсинки, зять протоиерея Николая Маковского, снимал во время летних приездов с семьей в Мариуполь, протоиерей Александр (Бобков)во время его службы в соборе Святого Николая, иерей Иоанн (Поп)в бытность пономарем и диаконом на приходе Святой Троицы, пономарь и ведущий сайта www. lampada. in. ua Александр Николаевич Птица. Он снимал меня последним в марте-апреле 2014-го года для донецкой милиции и фирмы «ГеоргБиоСистем», Донецк. Врач-нейрохирург в мае 2014-го года, обследовав меня, констатировала полное нервное истощение. Справку-выписку прилагаю.

Отдельная тема ловушки, в которые загонял нас с мамой протоиерей Николай Маковскийв бытность моим духовником. В 2005-м году над нами наверху поменялись соседи – въехала семья моряка. Они сделали роскошный евроремонт, а к этому времени у нас год не было горячей воды. Но стучать, меняя все трубы на кухне и в туалете, когда жильцы сверху уже вселились, было себе дороже. Сказал об этой проблеме Маковскому, упомянув о мстительности чванливых мореходов. В ответ услышал странные слова: «Если не станете делать ремонт, вам еще хуже будет!». И так трижды. Нам пришлось подчиниться, ведь духовник, плохого не пожелает.

Стали делать: грохот, шум, треск и так далее. Ответ не замедлил себя ждать. С 25 ноября 2005-года соседи по ночам нам стали бить в потолок. Вскоре стали бить днем и ночью, хозяева двух квартир, оба греки. Все попытки замириться ни к чему не привели. К стукам днем и ночью добавились устройства из отделов прибамбасов – включаешь его в розетку и шарик на полированном столе начинает прыгать, издавая тошнотворные тамтамные звуки часами. Сами в это время уходили в другую квартиру, купленную в соседнем доме. Заливали грязную протухшую воду из стиральной машины в отверстия стоков в потолке туалета, в подвал под нами подбрасывали мертвых кошек – вонью душили нас, пока не догадался взять ключ от подвала и не нашел зарезанного красавца кота с соседнего дома и так далее.

Из подъезда стали бежать жильцы, продавая свои квартиры, двое умерло от сердечных приступов. Нам некуда было бежать, мы терпели, русским один удел – терпеть. За год мы с мамой стали ватные, я едва передвигал ноги, а утром в церковь – стоял и убирал подсвечники. Через три года таких боев в Мариуполе я спросил духовника, зачем он это сделал с нами. В ответ услышал циничное: «Терпите, это ваш крест». Мы бежали из города 10-го сентября. В эту ночь мы с мамой в последний раз слышали бой над головой, она в спальне, я на кухне, где спал на бетонном полу последние семь лет. Пытался спать и в прихожей, и в ванне, но меня везде находили и, пристроившись поудобнее, в наказание били прямо над головой всю ночь напролет.

27 июля 2010-го года меня отследили в ОВИРе (искал адрес консульства РФ в Харькове) с целью попасть в программу переселения и помощи соотечественникам— три года (1992–1995 работал учителем в сельской глубинке в Ивановской области, но разболелся от голода и был вынужден вернуться в Мариуполь) и через несколько дней прихожане храма Святой Троицы собрали письменные показания, что именно в этот день и в это время я изнасиловал и зверски избил девочку неполных пяти лет, дочь прихожанки нашего храма. 31-го июля к нам домой приехала следственная бригада с целью допросить меня. Я не открыл дверь, а моя мама поехала срочно в городскую прокуратуру, которая немедленно дала поручительство за меня.

Через три дня милиция нашла свидетельницу, видевЩую настоящего преступника, ее привезли в храм, где она меня внимательно, с ног до головы, изучила и заявила изумленным правоохранителям: «Не он!». С этого момента целая церковь в лице своего актива, чтобы оправдаться в клевете, начала терзать меня допросами прямо в храме во время служб, третировать, обливать грязью с единственной целью – морально сжить с этого света. Здоровье пошатнулось окончательно, стал лежачим под капельницами – открылся гнойный пиелонефрит, обострился хронический дисбактериоз, отнялась правая нога.