Сергей Богатырев - Чужая жизнь
- Название:Чужая жизнь
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2022
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Богатырев - Чужая жизнь краткое содержание
Дальше произойдут совершенно неожиданные события, которые перечеркнут прежнюю жизнь Степана, заставят его стать другим человеком, столкнут его с загадочной реальностью.
В повести поднимаются темы долга, выбора, ответственности, смысла жизни. При этом сохраняется острая приключенческая линия с привкусом мистического реализма и в какой-то степени темой "попаданчества".
Читайте повесть, если хотите узнать: какую цену заплатит главный герой за то, что прожил долгую, но чужую жизнь? Как замкнется образовавшаяся временная петля?
Чужая жизнь - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Прозрачная березовая роща, в которой располагался военный лагерь их батальона, находилась всего в нескольких километрах от городка с поэтичным названием Августов новообразованной Белостокской области. И хотя отсюда было рукой подать до германской границы, это никого особо не тревожило, ведь с Гитлером у нас был Пакт о ненападении, и вдобавок, на каждом политзанятии комиссары различных рангов рьяно убеждали бойцов, офицеров, да и самих себя в нерушимости этого договора.
***
– А места тут совсем глухие, – помолчав какое-то время, подал голос Степан, – почитай уж второй день идем, а жильем человеческим и не пахнет.
– Так это хорошо али плохо? – судорога боли пробежала по лицу Федора.
– А хрен его знает, – снимая хромовые командирские сапоги, чтобы дать подышать ногам, честно ответил Степан. – Однако, думаю, на немцев тут вряд ли наскочим, это – одно, а другое то, что ежели все-таки на какой дым выйдем – деревня ли, хутор, все едино, то, может и не погонят нас селяне.
– Да, может и не погонят, – согласился Федор, и тут же добавил: – только эт как повезет.
***
Один раз им уже повезло. Двадцать первого июня, в субботу, бойцы второй роты рядовые Дронов Степан и Щедров Федор заступили в очередной наряд по кухне. Великая армейская несправедливость – попасть в наряд с субботы на воскресенье; первые лучи нарождающегося дня пробивались в каптерку столовой, где они втроем, вместе с молчаливым казахом Жайбалсумовым, заканчивали чистить огромную гору картошки на весь батальон, когда первым же снарядом – прямым попаданием – был уничтожен летний павильон, в котором квартировала их вторая рота. Совершенно не понимая, того, что происходит, скорее на инстинктах, нежели на разуме, они под шквальным огнем, превращающим еще мгновения назад сонный лагерь в кучу обугленных досок, выбитых кирпичей и мертвых тел, бросились в березняк. Жайбалсумов, бежавший чуть впереди, упал, как подкошенный. Нырнув в рощу и отмахав еще метров двести, можно было остановиться и перевести дух, снаряды ложились очень кучно. Правое плечо Степана было в крови, он так и не понял, чем его задело. Через двадцать минут все стихло так же резко, как и началось.
– Что это было? – ошалело прошептал пересохшими губами Федор.
– Война, – металлом прозвучало у него над плечом.
Позади, с бесполезным сейчас пистолетом в руке, стоял без сапог и гимнастерки командир разведвзвода лейтенант Куприянов.
***
– Ну что, вздремнем малость? – предложил Степан.
– Угу, – согласился Федор, уже успевший смежить воспаленные глаза.
Война быстро приучила мгновенно проваливаться в нервный неровный чуткий сон. Инстинкт самосохранения так тонко настраивал интуицию, что она пропускала любые, даже очень громкие звуки, если они не сулили опасности, и, наоборот, впрыскивала в кровь здоровенную дозу адреналина даже от хруста тоненькой веточки, если этот хруст таил какую-то реальную угрозу.
***
Оставшихся в живых после артобстрела со всего батальона набралось около тридцати человек, из них две трети – легкораненые, но способные самостоятельно передвигаться и держать оружие. Все они собрались на руинах своего лагеря среди догорающих остатков построек и стонов тяжелораненых. Единственным выжившим командиром оказался лейтенант Куприянов, он и принял на себя командование тем взводом, в который превратился батальон. Первым его приказом было вооружиться, поскольку почти все, кто спасся, были кто в подштанниках, кто без сапог, но все без оружия. На месте развороченной снарядом оружейки, среди того хлама, в который она была превращена, удалось набрать на каждого по винтовке с обгоревшими прикладами. Следующей командой было – трупы сложить отдельно, а тяжелораненых отдельно. Среди раненых оказался комиссар батальона, с оторванной ступней и перебитым позвоночником. Связи не было, а над рощей пошли на Восток одна за другой – вражеские эскадрильи с тупоконечными крестами на крыльях. Еще через несколько минут раздался холодящий кровь стальной лязг, и послышались отрывистые команды на чужом языке.
– К обороне! – скомандовал Куприянов.
***
Степан открыл глаза. По щеке кто-то полз, он схватил заблудившееся насекомое огрубевшими пальцами, это оказалась божья коровка. Как там было в той мирной жизни: «Коровка, коровка – лети на небо…». Будет ли теперь мирная жизнь? Где сейчас немцы? Если такими темпами продолжают переть, небось, уже под Москвой, а может уже и взяли белокаменную. А там и до родной Еловки небогато сколько останется. А в Еловке – Зоя…
Как будто услышав мысли Степана, Федор во сне завозился, чуть изменил положение, и от этого тут же застонал, приоткрыл глаза с обгоревшими ресницами, и снова вернулся в дремотное свое забытье. «Вот какого черта я с собой его тащу? – снова вернулся к все больше свербившим его в последние дни мыслям Степан. – Только что свой да земляк. А все равно ведь околеет, вон, как ноги-то ему разворотило. Бросить бы его здесь…». Степан сорвал щекотавшую нос травинку, сунул ее в рот и стал машинально жевать, снова возвращаясь к своим невеселым думкам: «Не до дому ж его тащить? Ежели сегодня на людей не выйдем, оставлю его в лесу. Хотя, грех все ж таки. Нет, надо его до первого хутора дотянуть, а там пущай будет, что будет. Сдадут его хозяева немцам, так это уже не мой грех будет. А не сдадут, так он не жилец, вона какой горячий, да и ноги черные, отбегался Федька. Все одно ему – в белорусской земле лежать».
***
Лейтенант Куприянов погиб на второй день войны. Остатки батальона под его командованием вступив в бой на пепелище своей части, смогли продержаться всего-то минут десять, после чего были вынуждены уступить несметной силище, прущей на них из-за реки, и отступили, а вернее укрылись в лесу. Ни Куприянов, ни Степан с Федькой, ни остальные девять, оставшихся после первого боя в живых, бойцов не знали, что же случилось на самом деле. Они не знали, что их славная Третья армия, наполовину разбитая и деморализованная, уже безвозвратно застряла в капкане окружения. А родная 27 стрелковая дивизия доживает практически последние часы своего славного некогда боевого пути. Они не знали, почему в небе только немецкие самолеты и совсем нет своих – краснозвездных; откуда им было ведать, что вся авиация округа полыхала свечками на бездарно подтянутых к границе аэродромах, так и не успев взлететь. Они, воспитанные на звонких строчках песен: «Если завтра война, если завтра в поход, если темная сила нагрянет…» и «Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин…», нашпигованные по самое не могу на политзанятиях уверенностью в том, что победоносная Красная Армия будет воевать только на территории противника и только малой кровью, они не могли понять того, что происходило и почему. Отбиваясь от безупречно организованных, блестящих новенькими касками, немецких подразделений, они все еще наивно ждали лихого, все сметающего на своем пути, Сталинского подкрепления. Вот сейчас, думалось им, генералы в Белостоке и Минске узнают, на что немцы осмелились под Августовом, и обрушат на них всю ужасающую мощь Особого Западного округа. А пока нужно отходить на восток, чтобы как можно раньше встретиться с наступающими нашими частями и присоединиться к ним.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: