Сергей Богатырев - Чужая жизнь
- Название:Чужая жизнь
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2022
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Богатырев - Чужая жизнь краткое содержание
Дальше произойдут совершенно неожиданные события, которые перечеркнут прежнюю жизнь Степана, заставят его стать другим человеком, столкнут его с загадочной реальностью.
В повести поднимаются темы долга, выбора, ответственности, смысла жизни. При этом сохраняется острая приключенческая линия с привкусом мистического реализма и в какой-то степени темой "попаданчества".
Читайте повесть, если хотите узнать: какую цену заплатит главный герой за то, что прожил долгую, но чужую жизнь? Как замкнется образовавшаяся временная петля?
Чужая жизнь - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Утром, 23 июня, когда маленький отряд лейтенанта Куприянова вышел из лесу на пыльный полевой проселок, чтобы пересечь его и нырнуть в следующий лесной остров; вдруг, из-за поросшего лещиной поворота раздалось характерное тарахтение и почти тут же на поле выскочили один за другим три немецких мотоцикла. Раздались автоматные очереди. Уйти удалось только четверым, и снова Степан и Федор оказались везунчиками.
***
«Да, отбегался Федька, – мысленно повторил Степан. – Оно, конечно, свой, односельчанин, как говорится, да только может оно все и к лучшему, так-то будет. Тапереча мне прямой ход – в Еловку! Оно хоть и немец кругом, да хватит уже, навоевался. Вот только б до хутора какого добраться, чтоб Федьку сдать, да подъесться малость перед долгим путем, опять же одежонкой какой крестьянской обзавестись. А то, ведь, в форме до Еловки вряд ли дотопаешь. Правда, люди тут – в Белорусском полесье больно злые, не то на Советскую власть люто обиженные, не то просто характера такого вредного. Да только я ж им – не Советская власть. Хоть и одежа на мне красноармейская, а только ж я не по своей воле туточки в их лесах оказался. Если копнуть, так я ж такой крестьянин, как и местные, и мне от советской власти тоже большой радости не предвидится. Я помню, хоть и пацаном был, как до тятьки моего пришла комиссия; либо в колхоз ступай, а добро все по своей воле сдай, либо готовься всей семьей в Сибирь, как кулацкий элемент. А Зойкиного дядьку таки сослали все же, так и сгинул со всем семейством. Да, Зоя-радость тапереча девка свободная, – Степан снова окинул оценивающим взглядом осточертевшего Федора. – А раз оно так, то, чем я не жених, наоборот, самое – жених. Покуда я до Еловки-то доберусь, то уже и войне край придет, и в Еловке новый порядок будет. Ну, так я не против, я только – за. Мне, ежели разобраться, лучше власть немецкая, чем советская, землю опять же взад повертают, вот и выйдет, что батя мой – Полуян Андрианыч – самый первый хозяин на селе окажется, а я егойный единственный сын. Отчего ж не пойти Зойке за меня? Очень даже интересно ей за меня выйти будет. А об Федьке я ей и вспоминать не позволю. Вот так-то вот получается. Так что главное на хутор выйти, а там договорюсь как-нибудь. А не договорюсь, так у меня аргумент имеется, – Степан вытащил из кармана блестящий немецкий Вальтер, доставшийся три дня назад, – а к аргументу еще два патрона прилагается. Не захотят бульбаши проклятые по мирному, возьму, что мне надо, силой. Они тут, почитай, уж больше месяца под новым режимом живут, стало быть, документы им от новой власти иметь полагается. Вот мне б таким документом разжиться. А что, я ж не задаром, я им вон – Федьку оставлю. А они, ежли хотят могут его немцам и предъявить, вот, дескать, отловили беглого красноармейца. Так их еще за это и наградят».
***
Гибель лейтенанта Куприянова и почти всего его отряда обошлась немцам дорого. Оказалось, что совсем рядом, меньше чем в трехстах метрах, залегала еще одна группа красноармейцев, пытавшаяся организованно то ли отступать, то ли продержаться до подхода мифических основных сил. Услышав стрельбу, они ввязались в бой, к сожалению, немного позднее, чем хотелось бы, но фашистских мотоциклистов уничтожили. Вот так и прибились Федор со Степаном к группе майора НКВД Гольца. Под рукой у этого деловитого командира было более полусотни бойцов и целых два пулемета. А еще у него была карта, и он не просто пытался идти на восток, как большинство разобщенных стихийно образовавшихся групп и отрядов красноармейцев, он пытался вывести своих людей в район Сокулки – Белосток, полагая, что именно там проходит сейчас линия фронта. Но уже через пару дней перед Гольцом и его сподвижниками стала открываться во всей своей жестокости нежелательная и горькая правда – фронт ушел далеко вперед, немцы везде и повсюду, а, значит, приходится иметь дело не с локальным ударом по расположению Третьей армии, а с мощным, и главное, – успешным наступлением врага по всем направлениям.
Настроение в отряде было подавленным, и, хотя Гольц пытался держать железную дисциплину и не допускать никаких пораженческих мыслей, а уж тем более, слов, простые солдаты все чаще и упорнее шептались о том, что подмоги ждать не от кого, что война, как пить дать уже проиграна, что умирать, бегая по лесам от зондеркоманд не хочется, что, может быть, умнее всего было бы сейчас покориться вражеской силе и сдаться. Федор, было, тоже прислушивался к этим разговорам, но после того, как Гольц перед строем шлепнул одного из активных «пораженцев», стал снова соглашаться со Степаном, который твердил, что «война войной», а дом родной – в Еловке, вот туда и надо стремиться. А Гольц, дескать, нам не указ, пока по пути, так и хорошо, а дале – посмотрим. После той самой расправы перед строем пара бойцов как-то незаметно отбилась от отряда, то ли случайно сгинув в пуще, то ли нарочно. А отряд продолжал сквозь белорусские леса и недружелюбные деревни упорно продвигаться на восток, и у каждого его составляющего была своя на то причина: кто-то, как Степан и Федор мечтал попасть поскорее домой, кто-то, и таких было, все-таки, большинство, стремился присоединиться к регулярным частям, чтобы мстить безжалостному врагу за поруганную Отчизну, а сам Гольц за всей свой пламенной идеологической правильностью, берег последнюю пулю для себя, поскольку с его именем-отчеством попадать в плен к нацистам в любом случае не следовало.
***
– Отдохнули и годе, – произнес Степан, тормоша Федора.
– А я думал – проснусь, а тебя уже и нету, – проморгавшись, сказал Федор.
– Хватит дурить, я ж сказал – не кину…
Взгромоздив товарища на спину, тяжело вздохнув и сплюнув, Степан, слегка пошатываясь, побрел вдоль лесного оврага, думая про себя, что Федька прав, надо его оставлять в лесу, если… до вечера не попадется какого-либо хутора.
***
Деревни, которые попадались по пути, отряд Гольца старался обходить стороной; во-первых, всегда была опасность нарваться на крупный отряд немцев, а во-вторых, почти в каждой деревне были организованные команды полицаев, и, именно они, за два неполных года пребывания в составе СССР не только не успевшие полюбить советскую власть, но, наоборот, успевшие ее люто возненавидеть, проявляли особое рвение в ликвидации «краснопузых недобитков». Приходилось с этим считаться, и скудные, но необходимые запасы продовольствия делать на небольших хуторах, благо хуторов, состоящих из одного-трех домов, в Полесье было достаточно в отличие от Центральной России, где выселки встречаются редко среди людных сел и деревень. Хуторяне, хотя и смотрели злобно на нежданных гостей, но перечить силе смелости не имели, и с большой неохотой отдавали им пищу, посылая вслед уходящим проклятия. И частенько после ухода отряда, хозяин садился на бричку и ехал в соседнее село, чтобы сообщить местному полицмейстеру о «большевистских бандюках», шляющихся по лесу.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: