Ольга Шумская - Темная история

В ночных улицах и освещенном фонарями безмолвии было свое умиротворение, и, сложись события чуть по-иному, Габриэль вполне могла бы прошататься по ночному Берлину до рассвета.

Но ощущение слежки, появившееся вскоре после выхода из кафе, никак не оставляло, и Габриэль немедленно прониклась шпионским духом, нарочито петляя и сворачивая в странные тупиковые переулки, чтобы высмотреть того, кому внезапно приспичило стать ее тенью. Она не чувствовала потусторонней угрозы, как это было в Лондоне, и уже одно это превращало загадочную слежку в подобие увлекательной игры. В самом деле, что могло ей грозить – в Берлине?…

Преследователь никак не желал попадаться на ее уловки, и разочарованная Габриэль вскоре бросила попытки, по-простому свернув на Александерплац, чтобы прогуляться по прямой, освещенной, усеянной камерами главной улице Берлина. Здесь опасности можно было не ждать – и именно поэтому у нее захолонуло сердце, когда из-за памятника Фридриху выступил объемный силуэт.

– Да уж, заставила ты меня побегать, – ворчливо сообщил растрепанный полноватый парень в кожаной куртке и джинсах. Габриэль, в первый миг не на шутку встревожившейся, хватило пары секунд, чтобы опознать «цвета» на его куртке. Она раздраженно вздохнула и обогнула парня по дуге:

– Да сколько вас в Берлине, ребята?…

– Много, – мирно откликнулся парень, разворачиваясь и без особых усилий попадая ей в шаг. Они были почти одного роста, и, точно так же, как и от Филиппа, от него не исходило никакой угрозы. – Не надо так быстро идти, я уже достаточно набегался, при моей комплекции это, пожалуй, вредно.

Габриэль не сдержала смешка и, смилостивившись, замедлила шаг. Над их головами раскинули свои кроны старые липы; луна скрылась за облаками, и воздух отчетливо пах сыростью и вероятным дождем.

– Тебя послал Филипп? – Вопрос, который должен был прозвучать равнодушно и мрачно, вышел полным надежды, и она тут же возненавидела себя за столь явно показанные чувства.

– Угу, – без особого выражения хмыкнул парень, ковырнув ботинком брусчатку и одобрительно кивнув, словно мастерство неведомых каменщиков вполне отвечало его ожиданиям. – Меня зовут Вальтер. Твое имя я знаю – Габриэль.

Она остановилась и развернулась к нему.

– Вальтер? Так это тебе он оставил ключи от дома?

– Верно. – Он не сдержал удивления ее информированностью. – Ты там была?…

– Да. Тем утром. – Признаваться, зная, что ей не за что стыдиться, было легко. Особенно после того, что произошло у Собора.

– Ух ты, – неразборчиво и непонятно выразился Вальтер, зацепив пальцем карман куртки. – Вот это поворот.

– Что такое?… – Габриэль нахмурилась, скрестив руки на груди. – Я просто ночевала у него в доме, ничего такого.

– Да знаю я, – хмыкнул растрепанный Ангел, против всяких ожиданий сразу и безоговорочно поверив в ее слова. – Фил не стал бы…

– Не стал бы – чего? – в ее голосе прозвенела опасная нотка, грозящая перерасти в полноценное выяснение отношений, и Вальтер предупреждающим жестом вскинул ладони вверх.

– Эй, он мой друг. Я его знаю, ладно? Он никогда бы не обидел человека, которому оказал гостеприимство. – Почти старомодная, уклончивая фраза невольно утолила ее закипающую ярость, заставив Габриэль по-новому присмотреться к своему ночному спутнику.

Он был другом Филиппа… и, если верна была старая поговорка, выбранные друзья могли многое рассказать о человеке.

– Да, мне тоже так показалось, – уступила она, слабо улыбнувшись Вальтеру. Тот отзеркалил улыбку, по-хулигански подмигнув ей, и с искренним интересом осведомился:

– Как вы познакомились?

– Ох. – Габриэль злодейски прищурилась и понизила голос: – Я разбила бутылку о голову его противника.

– …Неслабо. – Вальтер изумленно хохотнул и покосился на нее с новым уважением. Некоторое время они шли рядом, в приятном, почти компанейском молчании, затем Габриэль повернула голову и осведомилась:

– …Так что, ты будешь бродить за мной до утра?…

– Я бы предпочел просто проводить тебя до дома и пойти спать, – честно признался байкер, пригладив растрепанные вихры. – Что-то подсказывает мне, что это не первая моя дебильная услуга Волчонку.

– А почему вы его так зовете? – Интерес Габриэль взял верх над всем прочим; она лукаво наклонила голову, показывая Вальтеру, что приняла к сведению его пожелания и, в принципе, не против последовать его плану. Тот с облегчением выдохнул, сообразив, что платой за его сон будет откровенный рассказ.

Впрочем, Габриэль не сомневалась, что полной откровенности не дождется: какой друг вот так, с нахрапа, выдаст что-то интересное впервые встреченной незнакомке?…

– Потому что у его отца прозвище – Волк. Значит, Фил – Волчонок, – с охотой просветил ее Вальтер, без усилий попадая ей в шаг.

– Зверинец, – почти кисло сказала Габриэль, ожидавшая чего-то более изобретательного. – …А кто такая Сабрина, и почему ей нельзя было давать ключ?

– О, ты встретила Франка, – лохматый байкер хохотнул и с явной смешинкой в глазах покосился на нее. – А почему ты спрашиваешь?

– Отвечать вопросом на вопрос – моветон. – У нее появилось ощущение, что Вальтер на порядок умнее того же Франка, и в разговоре с ним следовало, пожалуй, соблюдать осторожность.

– Допустим, – совершенно не по-уличному отозвался друг Филиппа. – Что ж, твоя печаль, если хочешь многое знать. Сабрина – бывшая девушка Волчонка, а давать ей ключ было нельзя, потому что Фил не любит, когда в его доме появляются посторонние.

А как же я?

– Исключая тебя? – Габриэль скептически задрала бровь. Она помнила свое смутное ощущение, что дом Филиппа – обитель одиночки, но не в силах была сопоставить это с развеселой ордой байкеров и вероятным списком бывших девушек.

Филипп не был похож на человека, который смог бы стать своим среди Ангелов. В нем была какая-то странная, завораживающая цельность, чистота, и ей было неприятно от мысли, что она могла ошибиться.

– И тебя. – Его взгляд был лукавым, и у Габриэль вновь появилось ощущение, что у Вальтера какая-то своя цель в этой ночной прогулке и разговоре. Допрос обернулся чем-то обратным, и теперь она не знала, как избавиться от его внимательного взгляда.

– А почему она стала бывшей? – идиотский, банальный вопрос, за который Габриэль тут же мысленно выругала ту часть себя, что все еще не могла избавиться от чар МакГрегора.

– Потому что нашла другие пастбища, – сухо ответил Вальтер, в одночасье становясь смертельно серьезным. – Фил не умеет прощать. И тебе лучше знать это заранее. Мы пришли.

Габриэль, со странным ощущением холодных мурашек слушавшая его слова, не сразу осознала, что за разговором они дошли до отеля. Вальтер прислонился к решетке, терпеливо ожидая, пока она откроет калитку и зайдет на территорию.