Илья Рашев - За бесконечность времени. Рассказы | Книга первая

Отец присел на лавку рядом со мной. Я не чувствовал никакого тепла от него.

Я попытался взять его за руку, но она прошла сквозь меня.

Отец держал в руках маленькую бутылку водки и стопку. Налив в нее немного водки, молча выпил.

Остатки из стопки он вылил мне на могилу.

– Привет Андрюха, – закурив сигарету, сказал папа, – как ты тут?

Я смотрел на него, но он меня не видел.

– Я к тебе сегодня не с мамой, – отец опустил голову вниз и тяжело вздохнул.

– Не хотели тебе говорить… Вернее собирались, но не успели. Мы с мамой расходимся.

Папа пожал плечами.

– Давно уже как-то не клеилось у нас. Ну, ты парень взрослый уже – поймёшь, – отводя, как будто от стыда, в сторону глаза, закончил он.

– Как же надоел этот дождь, – кутаясь в пальто, проворчала женщина.

Она была моложе отца, и это было видно.

– Может сигарету ему прикурить?

– Он не курил, – буркнул в ответ папа.

Достав вторую стопку, он налил и в нее, и в свою, водку.

Поставив ее под крест, сказал: – Давай, Андрюха, выпьем, – и махом выпил.

– Милый, ты за рулём, не пей много, – забеспокоилась женщина.

Я смотрел на отца, на его новую спутницу и мне было чертовски обидно и больно это слышать. Обидно было за маму.

– Может, пойдем? – чуть позже, обратившись к отцу, спросила женщина, – холодно.

Она все куталась в свое тонкое пальто.

Отец, поднявшись, поставил бутылку мне под крест. Она была почти полна.

Папа был явно чем—то взволнован.

– Андрюх, на следующей неделе памятник тебе поставлю и оградку, – он положил руку мне на крест. – Ну, давай, пойдем мы. Люблю тебя. Земля тебе пухом и царства небесного.

Потом отец повернулся к женщине, обнял ее сзади за плечи, и они ушли.

Я сидел молча и смотрел им в след.

«Да уж пухом, – подумал я, – опять сегодня в сырости этой спать. За царство спасибо, только вот нет его, к сожалению».

Потом они сели в машину и уехали.

А я всё думал.

От этой новости мне было совсем не хорошо.

М-да уж, моя первая весть, полученная здесь, и сразу вот такая.

Я сидел молча и смотрел в одну точку.

Как и сказал вчера Михаил: – Они здесь как на исповеди, а нам приходится это слушать и принимать, другого нам теперь ничего не остаётся.

Чуть позже я услышал детские голоса.

Подняв голову, я увидел двух девочек, чьи могилки мы сегодня видели.

О чем они говорили, я не разобрал.

Девочки прошли мимо, держась за руки, не обратив на меня никого внимания.

День подходил к концу. Дождь, слава богу, к вечеру совсем перестал лить и в тучах появились просветы.

Михаила до сих пор не было. Наверное, задержался у Николаича. А может быть и ещё к кому зашел, не знаю.

Водку, которую оставил отец, я так и не трогал.

Посидев ещё немного, так и не разобравшись в своих мыслях, я полез обратно в могилу.

Буду снова ждать…

Больше мне ничего не остаётся. Как и всем, находящимся здесь, по эту сторону жизни.

Только ждать…

В этом теперь и заключается наша суть умерших. Ждать и иногда сниться им – живым.

Всё хорошо, я был дома.

Из кухни доносился приятный запах еды. Это было воскресенье и мама, как обычно, стряпала в этот день пироги.

Из телевизора на кухне доносилась музыка.

Мама любила слушать по Муз-тв передачу «Золотая лихорадка».

Там звучали песни групп: «Мираж», «Ласковый май» и других – песни времен ее молодости.

В окно моей комнаты светило яркое летнее солнце, штора едва колыхалась от лёгкого дуновения ветра в приоткрытую форточку.

Мне пятнадцать лет. Каникулы.

Я неспешно потянулся.

В комнату с полотенцем на плече вошла мама.

– Проснулся уже?

– Да, а сколько времени, мам? – потягиваясь, спросил я.

– Одиннадцать утра.

Мама раздвинула шторы шире, и солнце ещё ярче осветило комнату.

Я прищурил глаза.

– Ну, раз проснулся, то вставай. Одевайся, умывайся, чисти зубы и завтракать. Скоро на дачу поедем, – и с этими словами она вышла из комнаты.

Я не очень любил дачу и моё настроение резко упало, когда мама сказала про неё.

Опять эти комары, весь день без связи и интернета. Такое прекрасное утро было испорчено на корню.

– Мааам, ну зачееем? – гнусаво протянул я.

– Вставай! – уже немного сердито крикнула из кухни мама.

Но мне было лень, и я продолжал лежать в кровати.

Вскоре я снова уснул, разморенный солнцем.

– Андрюха, хватит дрыхнуть, – через какое-то время раздался уже папин голос. Он тряс меня за плечо.

– Андрюха, вставай, – папа тряс меня всё сильнее и сильнее.

Мне еле удавалось открыть глаза.

– Да встаю я, встаю. Надоела мне уже ваша дача! – не отойдя ещё от сна, ворчал я.

Отец смотрел на меня и улыбался.

– Какая дача? Вставай, говорю, – и продолжал меня трясти за плечо.

– Да встаюююю яяяяя! – все так же раздражённо продолжал гнусить я.

Я смотрел на отца, а он, улыбаясь, на меня. Потом его лицо стало менять облик, но он не переставал меня трясти.

Очертания комнаты стали размываться, музыка отдаляться и приятный запах от пирогов тоже стал ощущаться плохо.

Было уже не так комфортно, как пару минут назад. Я не понимал, что происходит.

Я кое-как все-таки открыл глаза.

– Какая дача, Андрюх? – улыбаясь, спросил меня мужичок, – по картошке соскучился?

Это был Михаил. Он спустился в мою могилу, чтобы меня разбудить.

– Давай выбирайся наверх. Я тебя там буду ждать.

Погода на кладбище, несмотря на осень, сегодня была солнечная. Чистое синее небо и легкий ветерок создавали ощущение летнего морского бриза где-нибудь на берегах Турции. Пестрые осенние листья, вперемешку с искусственными цветами, походили на морские кораллы.

Вот только деревянные покосившиеся кресты и памятники вернули меня обратно в реальность – на кладбище.

Мы, как и предыдущие два дня, сидели на той же лавке рядом с моей могилой.

– Крепкий сон у тебя, – прикуривая сигарету, начал разговор Михаил, – тяжело разбудить. Даже завидую.

Он сделал пару коротких затяжек и выпустил дым вверх.

– Думаю, день такой хороший, проспишь всё. Вдруг после обеда опять погода скурвится, а ты и не погреешься напоследок. Вот и разбудил.

Я ещё не полностью проснулся и зевал, прикрывая рукой рот.

– Сейчас бы кофе, да? – ухмыляясь, сказал Михаил, – как раньше, – и он снова затянулся.

– Вчера, думал, дождешься меня, посидим, расскажешь мне, как с гостями посидел. Я прихожу, а тебя нет, – развел мужичок в сторону руки, – не поздно вроде и пришёл.

Я опять зевнул.

– Да ничего особенного, – я махнул рукой, – они недолго и были. Посидели и ушли.

Я не особо хотел рассказывать Мише про вчерашнюю встречу с отцом и его новой спутницей. Мне была неприятна эта тема, и я хотел ее как можно скорее забыть.