Лидия Навталян - Отражение души

Установившаяся неожиданно тишина, яркая вспышка света, последовавший за этим звук сдвигаемых стульев, привели обоих в чувства. Максим, все еще находящийся под впечатлением своих сомнений и переживаний, автоматически подхватил Лену под руку, другой рукой расчищая дорогу сквозь толпу, прошел в сторону, чтобы не мешать освобождать от стульев площадку для намечавшихся танцев.

− Никогда не думал, что в нашем госпитале столько людей, – для поддержания разговора, не найдя ничего лучше, сказал он, продолжая держать свою девушку за локоть.

− Ну что ты, это лишь часть всех тех, кто здесь лечится. Просто кто-то не смог прийти, кто не захотел, а так это очень серьезное учреждение, – отозвалась Лена, давая всем своим видом понять, что не об этом сейчас надо говорить.

− Такое впечатление, что все смотрят только на нас, – исправляя положение, выдохнул Максим.

− Может быть, ты у нас фигура необычная? Всем интересно посмотреть на восставшего из мертвых.

− Интересно, что они теперь подумают, увидев нас вместе. Наверное, завтра пойдут всякие разговоры.

− Не переживай. Ничего такого, кроме того, о чем уже давно перешептываются.

− То есть, ты хочешь сказать, кто-то уже успел что-то придумать про нас с тобой.

− А что тут придумывать. Все и так, как на ладони, просто некоторые, особенно одаренные, ничего, кроме себя, вокруг не замечают, – она одернула руку и, надув губки, притворно отвернулась в сторону.

Понимая, кому адресовано замечание, Максим немного замялся, не зная, что надо предпринимать в таких случаях, а потом решил, что не стоит ничего выдумывать, просто довериться своим чувствам, инстинктам. Нерешительно взяв девушку за плечи, небольшим усилием он развернул ее лицом к себе и, притянув ее поближе, примирительно прошептал ей на ухо:

− Не обижайся на меня, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть. Ты мне, правда, очень нравишься, просто я не знаю, как себя надо правильно вести… Прости, но у меня нет абсолютно никакого опыта.

− Я думаю, что это не проблема, – прошептала горячо она, робко поднимая глаза, в которых метались искорки радости. – Ты знаешь, большинство из тех, кто каждую субботу приходит сюда, делают это в основном из-за того, что после концерта будут танцы и, как это ни банально звучит, есть возможность приобрести новые знакомства.

− Ну да, это заметно, – шутливым тоном проговорил Максим, окидывая взглядом помещение, где люди уже разбились по парам и с нетерпением ожидали, когда завклубом включит магнитофон с нормальной музыкой. «Волосатые» музыканты наотрез отказались играть что-нибудь, кроме своего рока, а для выздоравливающих после тяжелых ранений парней прыгать под грохот ударника и бас-гитары, или еще какой-нибудь гитары, было несподручно.

− Ну наконец-то, нормальная, приятная мелодия, – сказала немедленно Лена, как только из динамиков полилась нежная музыка старого вальса.

− И где только заведующий клубом находит всех этих рокеров-покеров. Может, кому-то это и нравится, но не думаю, что кто-то был сегодня в восторге от услышанного.

− Полностью с тобой согласен, а сейчас разреши исполнить обещание и закружить тебя в вихре вальса. Первый танец, как и все последующие, будут только для тебя, если ты, конечно, не против, – и не дожидаясь согласия, Максим подхватил девушку в объятия.

− Танцуешь ты, конечно, хуже, чем воюешь.

− Это что, комплимент или замечание?

− Кому как, – кокетливо ответила девушка, запрокинув голову назад, чтобы видеть лицо Максима.

− Если бы я была мужчиной, то наверняка поцеловала бы женщину в такой ситуации, – подумала она, разглядывая его сквозь щелки прищуренных глаз, – а так, не целовать же мне его первой. А он вряд ли решится, и вообще, пора заканчивать с этими танцами, не то, если он еще раз наступит ей на ногу, она закричит.

− Кстати, ты интересовался профессором?

− Что? Не расслышал! Повтори, пожалуйста, – наклоняясь ближе, пробормотал Максим, растерявшись от такой близости. Щека непроизвольно коснулась ее нежной кожи, отрывистое дыхание обдало его жаром. Руки сами по себе притянули ее к груди, дрожь пробила его тело, а нога со всей тяжестью опустилась на ее ногу.

− Ой, – вскрикнула вполголоса Лена, и, стараясь не обращать внимание на неловкость своего кавалера, повторила вопрос.

− Ты спрашивал что-то про своего спасителя, хирурга. Если тебя это еще интересует, в зале я заметила начальника госпиталя Кононова. Может, он что подскажет.

− Где он? – внутренне напрягшись, чувствуя, что перед ним быть может разгадка чего-то, что не дает ему покоя, – выпалил Максим.

− Он у входа, беседует с нашим начальником медслужбы.

− Пойдем, мне необходимо с ним поговорить, – держа Лену за руку, Максим, не спуская глаз с высокой фигуры военврача, направился быстро, насколько это было возможно, к выходу.

− Товарищ майор, разрешите обратиться. Я прошу прощения, что прерываю вашу беседу, но не могли бы вы уделить мне пару минут.

− Конечно, а в чем, собственно, дело?

− Видите ли, мне надо задать вам один вопрос, а здесь немного шумно.

− Хорошо, пройдемте, – военврач, вежливо пропустив вперед Максима и Лену и учтиво извинившись перед своим собеседником, последовал на выход.

− Майор медицинской службы Кононов Сергей Степаныч, чем могу быть полезен, молодые люди? – остановившись, первым задал вопрос он.

− Видите ли, – не зная с него начать, произнес нерешительно Максим, – дело в том, что некоторое время назад я, тяжело раненный, попал во вверенный ранее вам Кабульский госпиталь, где мне была сделана очень сложная операция. Я бы хотел узнать, где находится сейчас тот пожилой хирург, что меня спас? Его звали Федор Тимофеевич… Извините, я не представился сам, старший лейтенант Зотов.

− Зотов? Да, я слышал о вас, вы были одним из последних, попавших к нам после ранения, и девушку я тоже узнаю. Если не ошибаюсь, Елена Цыганова. Только не пойму, о каком Федоре Тимофеевиче речь. – Майор скрестил руки на груди и удивленно посмотрел сначала на Максима, затем на его спутницу, которая стояла чуть в стороне и в разговор пока не вмешивалась.

− Ну как же, – не выдержала она, – вы должны его помнить, такой приятный пожилой человек, он еще все время шутил и веселил своими шутками раненых и медперсонал.

− Елена, простите, не запомнил вашего отчества, – нахмурившись, сказал военврач, снимая очки. – Я, поверьте мне на слово, знаю всех своих подчиненных не только по описанию, но и по инициалам. Тот, о котором вы изволите говорить, никогда не был в моем госпитале, и, тем более, никого не оперировал. Здесь какая-то ошибка, а операцию вам, молодой человек, мог делать или я, но я этого не делал, значит, военврач Лопатин, которого, к сожалению, сейчас здесь нет. Других хирургов в радиусе трехсот километров на тот момент там просто не было.