Лидия Навталян - Отражение души

− А что вы от меня хотите? Кто вчера заладил: пора спать, перестаньте хохотать… Кто? Я, что ли? Не я, а товарищ Петрович. Так что все претензии к нему.

Сандро, со своим характерным кавказским акцентом, сразу пришелся по душе всем, кто был с ним рядом. Его звонкий голос будил всех утром и не давал заснуть ночью. На любой вопрос, в любой ситуации он отвечал шуткой, удивляя окружающих остротой своего ума.

В палате он был что-то вроде отдушины, беспрерывно рассказывал всякие истории, в которых трудно было разобраться, что правда, а что вымысел, да и не это было важно, надо было слышать и видеть, с каким вдохновением он это делал, с каким темпераментом. Описывая ту или иную ситуацию, он жестикулировал руками, используя при этом мимику и различные телодвижения. И не важно, что во всех рассказах выдумщика, главным героем был он сам. Главное, это было интересно и всегда хорошо заканчивалось. Глядя на него, весельчака и балагура – как не со злобы величали его некоторые, – трудно было поверить, что рубаха-парень, шутник Саня, так его перекрестили в госпитале, был не кто иной, как Герой Советского Союза, гвардии старший лейтенант, командир разведроты десантно-штурмовой бригады – Сандро Георгиевич Думбадзе, на счету которого была не одна блестяще проведенная операция, и за голову которого главари моджахедов готовы были выложить крупную сумму в долларах. Сам он об этом даже не заикнулся, и так бы никто ничего не знал, если бы вездесущий «чайник» не просмотрел его историю болезни, где почему-то оказалось представление к очередному ордену.

− Ну, пацаны, только без смеха, – прищурив хитро глаза и потирая руки, громко сказал Сандро, – спящий красавец уже, кажись, проснулся, и я с удовольствием продолжу свою историю. Он подошел к собравшимся ребятам и, усевшись на заботливо подставленный табурет, с серьезным выражением лица начал очередную байку.

Окончательно проснувшийся Максим присел на краю кровати, свесив на пол ноги. Встряхнув головой, недовольно подумал:

− Надо же, приснилась какая-то ерунда. Кто это были? Теперь целый день в голове будет калейдоскоп. Что бы это значило? Ну ладно, все, забыли, наверное, это последствия контузии, – успокоил он себя, поднимаясь и направляясь в умывальник.

− Слышишь, Сандрик, я что хотел попросить, – выходя из душевой, обратился к нему Максим, воспользовавшись минутным затишьем между взрывами безудержного смеха ребят.

− О! Доброе утро! Милости просим к нам. Все что угодно, брат, говори, не вопрос, Сандро для друга сделает все, что хочешь. Вот, хочешь, сейчас выпрыгну в окно, скажи, хочешь?

− Нет, такие жертвы мне от тебя не нужны. Просто я вот о чем подумал. Мы с тобой подружились, после выписки ты зовешь меня к себе в гости. Почему бы в свободное время не начать учить язык твоей Родины?

− Ты серьезно? – от неожиданности улыбка сползла с его лица, на глаза навернулись слезы, брат, ты не представляешь, что значит для меня твоя просьба. Это большая честь, когда человек желает выучить язык, на котором говорят на Родине его друга. Я с большим удовольствием займусь этим почетным делом. Можем приступать, как только ты будешь готов.

− Слушай, Максим, а зачем тебе грузинский, учи лучше английский, он более популярен, – высказал свое мнение парень с перевязанной головой, которого из-за этого в палате прозвали «пробитый».

− Тебе, мой друг с продырявленной башкой, понять будет трудно, если вообще возможно, – шуткой на вопрос ответил Степаныч. А Сандро, подождав пока утихнет хохот, скорчив умную гримасу и театрально размахивая правой рукой, поучительным тоном проговорил, торжественно окидывая властным взглядом присутствующих:

− Понимаете, в чем дело, все очень просто, когда мой брат говорит, что хочет выучить мой родной язык, это надо понимать, что он хочет сказать – я уважаю твой народ.

Если я исполню его просьбу, значит, он будет очень благодарен не только мне, но и моим родителям за то, что они вырастили такого сына – хорошего человека, – следовательно, после выздоровления он будет просто обязан поблагодарить их лично и посетить мой родной город. Скажи, брат, я все правильно сказал?

− Ну как тебе сказать? Спасибо за приглашение, после таких слов я просто не имею права отказаться и как-нибудь обязательно побываю в твоих краях.

− А зачем надолго откладывать? Давай договоримся. Если тебя выпишут раньше, ты дождешься меня. Если я вырвусь отсюда первым, соответственно, не уеду без тебя. Бери с собой невесту и давай со мной.

− Какую невесту? Ты это о чем? – смущаясь, спросил Максим, понимая, к чему клонит друг.

− Это, конечно, не мое дело, но Макс, даже наш сообразительный «чайник» и тот видит, что наша сестричка среди всех видит только тебя, да и сам ты смотришь на нее как на родственника, но не кровного.

− Ого, пацаны, тут дело пахнет чем-то серьезным, – вмешался в разговор светловолосый парнишка, – а что будет, если он не успеет освоить вовремя язык твоих предков?

− Кто, Максим? Да он его наполовину уже знает, я это по глазам вижу, еще немного, и он мне будет рассказывать, как надо говорить, – уверенно отрезал сомнения Сандро, – а для тех, кто может или не хочет напрягаться, есть исключение. Можете в любое время приезжать в гости ко мне домой. Независимо от того, буду я дома или нет, вас там примут как своих, только скажите, что вместе со мной лечились в госпитале и больше ничего не нужно.

− Мы постараемся воспользоваться твоим приглашением, только хорошо бы договориться, кто в какое время, а то явимся толпой, – Степаныч хотел было что-то добавить, но не успел. Дверь палаты распахнулась, и его разговор был прерван той, которую здесь ласково называли «луч света в темном царстве» за ее доброту, заботу, а самое главное – за обворожительную улыбку, которая, словно лучики солнца, согревала их души и очерствевшие сердца.

− Доброе утро, товарищи поправляющиеся! Ну-ка, все дружно перевернулись на животы, будем делать иглоукалывания, – пропела, улыбаясь, Лена, проходя в дальний угол с тем расчетом, чтобы последним оказался Максим, и она смогла бы немного задержаться. Стараясь не думать о том, что произошло между ними вчера, она спокойно, подошла к его койке, злясь на предательски раскрасневшиеся от волнения щеки. Не решаясь заговорить первой, она вонзила иголку в мягкое место с такой силой, что лежащего Максима аж передернуло.

− Ой, извините, я не нарочно.

− Ничего, – натягивая штаны и переворачиваясь на спину, отозвался он, пристально вглядываясь в горевшее от смущения лицо девушки, внутренне собираясь, чтобы сказать то, что хотел. − Лена, собравшись с духом, вполголоса проговорил он, − как ты думаешь, если сегодня вечером мы с тобой немного погуляем по парку, это не буде выглядеть глупо? Удобно ли это для тебя?