Валентина Хайруддинова - Нина. Таинственный Ник

Нина вышла из тряского трамвая и побрела по освещенной парой тусклых фонарей и потому полутемной улице, чувствуя, как с каждым шагом, что она делала по грязному, в ямах, тротуару, раздражение ее увеличивается. Часы показывали восемь, а Нина только шла с работы. Обычно, если она задерживалась, Саша встречал ее на трамвайной остановке. Но сегодня, как назло, муж не явился, хотя Нина еще до педсовета позвонила на проходную швейной фабрики «Заря», где трудилась ее сестра. Нина попросила Марусю предупредить Сашу, что у нее, Нины, – педсовет, и освободиться она часам к семи. Фабрика находилась в пяти минутах ходьбы от дома, где жили Нина с мужем, потому Марусе не составляло труда сбегать туда после работы. У Саши смена заканчивалась в пять, и даже если он задерживался, все равно к семи приходил домой.

Сыпал мелкий противный дождь. Нина устала и хотела есть. Тяжелая сумка, постоянно набиваемая тетрадками так, что застежка давно сломалась, оттягивала руку. Девушка попыталась ускорить шаг, но нога тут же попала в яму – Нина едва не упала. Закусив губу, чтобы не расплакаться от усталости и обиды, она решила думать о чем-нибудь, отвлекающем от темного дождливого вечера, раздражения и усталости, и вспомнила, как вяло шла сегодня утром на урок, точно, как ее пятиклашки, все, как один сонные, невеселые. Дети на уроке работали медленно, в классе стояла унылая тишина. И не удивительно: осенний понедельник навевал меланхолию. Нина добавила на выполнение задания еще несколько минут, и, слушая скрип перьев, подошла к окну. В школьном дворе с деревьев опадали желтые и красные листья, ребятишки младших классов собирали их, а самые озорные, несмотря на строгую учительницу, которая делала им замечания, швыряли с хохотом разноцветные охапки друг в друга. Нина смотрела в окно и невольно улыбалась. Ей захотелось выскочить и принять участие в веселой игре, подхватить самого шустрого мальчишку, закружить…

Эти воспоминания утра отвлекли Нину от усталости и голода, слезный комок уже не стоял в горле. Девушка зашагала медленнее. Теперь она думала о племяннике, с которым провела воскресенье в деревне, где с мужем гостила в семье старшей сестры Нади. Петруша шумно носился по комнатам, радостно смеялся, и Нина смеялась вместе с ним…

А сегодня Нина с Сашей проспали молоко, что привозили в ближайший магазин рано утром. Муж все же отправился в магазин в надежде, что не одни они такие сони и молоко еще осталось. Вернулся он с пустым бидончиком и молча ушел на завод, что обидело Нину. Завтракая в одиночестве, она грустила и мечтала о том, что когда-нибудь у нее будет свой дом, как у Нади, семейные застолья и праздники.

Нина вернулась в дождливую реальность, вздохнула – желудок отозвался печальным голодным стоном. Девушка повернула в темный проулок, ускорила шаг.

Жили Нина с мужем вдали от центральных улиц, в съемной скромной пристройке частного дома: холодный коридорчик да комната, которую от кухни отделяли дощатая, покрашенная серо-зеленой краской перегородка и печка. Конечно, лучше бы снимать квартиру в центре, но там жилье с удобствами сдавали дорого.

Наконец девушка дошла, осталось преодолеть только расстояние от тротуара до домика. Тут она замедлила шаг, обходя лужу, и невольно прислушалась: до нее донеслись негромкие мужские голоса. Впрочем, Нина слишком устала и промокла, чтобы думать, кто может разговаривать у забора под дождем в такое время.

Она подошла ближе и разглядела огоньки папирос. Силуэты мужчин четко вырисовывались в лучах тусклого света, падающего из окна соседского дома. Зайдя во дворик, Нина повернулась, чтобы закрыть калитку на засов. В этот момент она ударилась о почтовый ящик, что Саша прибил к штакетинам как-то неудачно: на самой границе калитки и забора. Потирая свободной рукой ушибленное плечо, Нина вновь невольно бросила взгляд на беседующих у забора мужчин и вдруг с удивлением узнала в стоящем лицом к ней человеке своего Сашу. Она прекрасно разглядела мужа, а он ее, наверное, – нет, так как девушка стояла в темноте. «Ну вот, а меня не встретил, – с неудовольствием поморщилась Нина, – и чего так поздно приходят!»

Собственно говоря, ее не особо удивил визит незнакомцев. Саша работал на заводе металлоизделий токарем и частенько брался за работу со стороны: денег молодой семье не хватало, хотя жили они очень скромно. Иногда Нина пеняла мужу, когда он задерживался на заводе, и тогда тот молча тыкал пальцем в стену, отделяющую их комнату от хозяйской. Это значило: помнишь, что нужно платить за жилье? К тому же Нина, как и обе ее старшие сестры, помогала пожилой матери, жившей в деревне: покупала для нее вещи, лекарства и продукты. Поэтому оставалось соглашаться с Сашей: без его приработка им пришлось бы тяжело. Но сегодня Нина возмущалась про себя, какие есть бессовестные люди: являются так поздно со своими заказами прямо домой!

Девушка вошла в коридор, сбросила промокшие туфли и – бегом в тепло, в уют. Но, войдя в кухоньку, поняла: печка не топлена. На мгновение Нина замерла в изумлении, не представляя, как Саша мог не затопить печь в такую погоду, потом зажгла свет, переоделась, развесила плащ у холодной печи. При детальном осмотре стола и буфета оказалось, что из продуктов есть только сырая картошка, колбаса и хлеб. От вчерашнего супа осталась лишь грязная кастрюлька. Уставшая Нина желала одного: съесть кусок хлеба с чаем и забраться под одеяло. Но ей хотелось показать мужу, что забота друг о друге – превыше денег.

Нина принялась хлопотать. Первым делом заложила дрова в печь, хорошо еще – всегда заготовлены сухие, подожгла старую газету, и вскоре запело за железной дверкой веселое пламя. Нина начала согреваться, настроение у нее немного улучшилось, поэтому картошку почистила быстро, порадовавшись, что есть полведра воды, и не нужно бежать на дождь, качать ее из колодца. Пока поставила на печь огромный чайник, резала хлеб, пока принесла из коридора, вытерла и разместила на скамеечке возле горячей духовки туфли, картошка сварилась. Нина очень проголодалась, поэтому решила поесть, не дожидаясь мужа, а с ним потом попить чаю.

После быстрого ужина девушка подложила дров в огонь, достала из-под кухонного стола таз, развела в нем теплой воды, накинула крюк на дверь. Помыться – и в кровать!

Нина устала, ей хотелось спать, но она принялась готовиться к урокам, после стала проверить тетрадки, мечтая еще перед сном почитать любимого Тургенева.

Когда Нина очнулась, то не сразу поняла: ночь еще или уже утро и почему горит свет, а она – в халате, и на кровати – гора тетрадок?

Протерев глаза, некоторое время девушка смотрела на часы, висящие напротив кровати и являвшиеся единственным украшением стен скромного жилища. Часы показывали без четверти два. Нина никак не могла сообразить: почему – два? Ведь она не ложилась спать, иначе, почему тетради валяются на кровати?