Жанна Ди - Рыжая Не Ведьма

Как же они любили усесться на крыльце, подставив лица утренним лучам солнца, не спеша наслаждаться выпечкой и обязательно запивать молоком. Одну из бутылочек им оставляла кухарка, ворошила волосы, чмокала в макушку, желая хорошего дня и скрывалась в проёме входной двери.

Воспоминания окутали Элизу и словно запах свеженарезанного лука защипали глаза. Слёзы рисовали неровные линии по веснушчатым щекам. А крики толпы молоточком забивали в её душу ржавые гвозди, заставляя сжиматься от боли.

– Что же случилось? За что они так… – шептала она, вздрагивая от всхлипов.

Но кто же ответит, если в библиотеке она одна? Как и почти всё последнее время. Клубочек обиды вертелся по кругу и вспыхнул, как фитилёк. Рыжая осмотрелась, схватила первую попавшуюся книгу и запустила её в дальний угол.

– А-а-а-а-а! – крик растормошил воздух, но сдержанно, почти беззвучно, чтобы не привлечь внимание тех, кто бушевал за окном.

Увесистый том бухнулся на пол, помахал крыльями листами и замер, а рядом с ним промелькнула тень, зашуршала, пытаясь найти щель или лаз. Элиза прищурила глаза и почувствовала импульс, словно мелкий грызун показал ей себя – как она выглядела со стороны. Это рыжей пришлось не по нраву. Она топнула каблучком, расправила плечи.

– Нет, я не стану серой мышью! Не убегу, поджав хвост!

Хозяйская дочь пробудилась, а испуганная девчонка спряталась временно поглубже. Грациозно, как учили приглашённые гувернантки, Элиза присела, взяла в руки котомку. Не оставлять же здесь подарок матери. Подошла, выписывая танцевальные па к выходу, но схватилась за ручку, побелела от гнева, дёрнула дверь и чуть не упала, та открылась легко, словно сделана была из соломы.

В библиотеку влетели крики людей, заполнявшие, казалось, всё пространство длинного коридора. Они звенели, кололи иголками и сбивали с толку.

– Что же это такое?

Пробираясь к окну, будто преодолевая сильный ветер, Элиза выглянула во двор. И увидела, как на крыльцо вышла Элоя. Но это была не та хрупкая, милая женщина, что обнимала взглядом совсем недавно испуганную дочь. Это был хищник, защищающий детёныша. И одновременно величественная хозяйка, готовая любого поставить на место. Плечи опущены, лопатки сведены до предела, подбородок словно направленная в мишени стрела. Воздух искрился от медленно выдыхаемого гнева.

Элизе захотелось выскочить, приобнять мать, успокоить. Но в глаза бросилось то, что Элоя сжимала в руках. Канделябр. Рыжая обернулась, мысленно пробежалась по стене и ахнула.

– Неужели тот самый?..

Но не вопрос, как хрупкая с виду женщина смогла выдернуть из каменной кладки опасный предмет её окатила водой ледяной, а догадка о том, что за причина беспорядка во дворе. Элиза прижалась к откосу окна, прислонилась лбом прохладного стекла и не отрываясь следила за тем, как разворачивались события.

Вперёд вышел крепкий мужчина и подтвердил поселившиеся в рыжей голове опасения:

– Марси… моя девочка! Ведь с пелёнок они дружили…

В голосе кузнеца звенела печаль и сглатываемые слёзы, у Элизы от этого заныло сердце. Она вспомнила улыбку Марси из детства, а потом вчерашний испуг в карих глазах.

– Но я же… – попыталась найти слова рыжая, но для кого? Её всё равно никто не собирался слушать, поэтому она их так и не высказав сглотнула.

– Почему вы пришли сюда! Какое имеете право? Я всё ещё хозяйка поместья! – непривычно грозно прозвучал голос матери. Всегда такой доброй тихой, учтивой и примиряющий всех.

– Отдай нам ведьму! Сколько можно уже терпеть! – наседала толпа.

– Она даже мужа твоего убила!

Элоя дёрнулась как от пощёчины. Рана потери ещё кровила. Но она не могла себе сейчас позволить показать боль. Сжала канделябр так, что побелели костяшки и набрала в лёгкие воздух.

– Это только ваши домыслы! – с вызовом выкрикнула матушка разъярённой толпе.

– А как же свидетели?! Все видели, как рыжая ведьма кричала на отца, а потом тот упал! – словно камень кинула в ноги хозяйке кухарка.

– Врач сказал, это сердце. Возраст неумолим ни к кому, а мы с ним столько пережили, – голос Элои дрогнул.

Элиза прижала к стеклу ладони, ей было также больно как матери, она хотела прижаться к ней и прошептать в очередной раз:

– Это не я.... Сама не знаю, как так получилось.

Но не время. Отец Марси поднялся по ступеням крыльца, встал рядом с хозяйкой, повернулся лицом к собравшимся и жестом заставил всех замолчать.

– Хватит. Нужно прекратить разрастание опасности внутри нашего с вами дома. Кто если не мы? Защитим поместье от этого выродка!

Звонкая пощёчина прогремела как щелчок кнута.

– Не смей! Это моя дочь! – яростно крикнула Элоя.

– Дочь ли? – прошипел кузнец и впился взглядом в хозяйку. – Где ты её нашла? Под каким кустом? Ведьма она! А ведьма должна гореть на костре!

– А что если ты ошибаешься? Что если это лишь ваши предрассудки, домыслы? – отчаянно попыталась мать Элизы утихомирить разбушевавшегося отца.

Но того уже было не остановить:

– Моя Марси! Вчера видели, как она убегала от твоей ведьмы. Она что-то с ней сделала и теперь… – плечи всегда строгого мужчины вздрогнули, но он быстро взял себя в руки и прокричал, призывно поднимая правую ладонь вверх. – Сжечь!

Толпа подхватила слово, повторяя его на разные голоса. Кузнец посмотрел в глаза хозяйке и сквозь зубы прохрипел:

– Или ты выдашь нам её сама или мы подожжём дом! Боги велят нам избавить мир от рыжей ведьмы! Марси стала последней каплей!

Элоя отступила. Украдкой посмотрела в окно возле библиотеки и слегка шевеля губами отправила послание:

– Беги, моя девочка! Беги!

Элиза помотала головой, она не хотела бросать на съедение толпе матушку. А та и не собиралась сдаваться. Оттолкнула отца Марси, тот, не ожидая подобного, пошатнулся, и чтобы не упасть, соскочил с крыльца, поблагодарил тех, кто поймал и с новой волной гнева посмотрел на хозяйку.

Но Элоя призвала поддержку родного дома. Отбросила ненужный уже канделябр, сложила в замок руки, прижав к платью чуть ниже пупка. Величественно обвела собравшихся и вздохнула.

– Что ж. Вы не оставляете мне выбора. Но… – она подняла вверх левую руку. – Спешу вас разочаровать! Элиза…

Толпа загудела, раздражённая произнесённым вслух именем. Но Элоя усмехнулась, покачала головой и жёстко, как говорят только правители, выбросила на толпу своё мнение:

– Да! Не забывайте, у неё есть имя и зовут её ЭЛИЗА! И она всё ещё моя дочь, чтобы вы там себе не придумали. И как любая мать, я не дам ребёнка в обиду.

Каждая фраза, как удар кузнеца по молоту влетала в толпу, прибивая к земле ярость людей. Только на отца Марси не подействовали слова, тот, наоборот, всё сильнее закипал. Лицо его побагровело, желваки устроили танец. Глаза бросали молнии гнева. Он упёрся о железный прут, до сих пор болтающемся без дела в руках, и обратился к Элое.