Степан Исаченко - Десять этажей

Потом я начал извлекать некую пользу из моих… умений. В школе я под недоумённые взгляды и соответствующие мысли просил учителей пересадить меня поближе. Так я мог ясно слышать мысли наших отличников и педагогов, что не раз помогало во время всяких там контрольных и самостоятельных. Кстати, а вы знаете, какая каша твориться у человека в голове, когда он решает квадратные уравнения или извлекает корни? А если он ещё при этом песню напевает?

В общем, очень скоро я из рядового отстающего ученика стал отличником. Учителя стали говорить что-то о новом методе педагогической работы. Настоящие отличники мне завидовали. Остальной класс меня ненавидел. Поверьте мне. Уж я-то знаю…

По причине того, что могу «слышать» то, что думают другие, я не смог ни с кем подружиться. Я узнавал всё о людях буквально за пару минут, и мне не о чем было с ними разговаривать. Мне не было с ними интересно. Дружба – это, всё-таки, познание друг друга в течение долгого времени.

Окончив школу, я аналогичным способом поступил в институт. Но там уже было не интересно. Например, я знал наперёд всё, что думает преподаватель. Лекции тоже можно было не писать: на экзамене всё можно было «услышать» от преподавателя и одногруппников.

Однажды мне это наскучило, и я просто ушёл. Ушёл подальше от людей и их мыслей. Думаете, приятно постоянно знать, что думают другие люди? Тем более, о вас. Нет? Вот поэтому я и ушёл бродить по стране.

Я просто выбирал направление – север, юг, запад, восток – и шёл туда. Без конечной цели, просто шёл, стараясь по возможности обходить города и сёла. Хотелось, знаете ли, тишины. Хотелось насладиться тишиной, как пели когда-то «Depeche Mode». Я просто шёл вдоль дороги, с рюкзаком на спине. Мимо проезжали машины, мотоциклы, грузовики и автобусы. И я постоянно «слышал», о чём думали эти люди. Одни думали об этой проклятой дороге, другие – о тех, кто сидел рядом с ними, третьи – вообще о какой-то незначительной ерунде, но такой важной для них в этот момент. Кто-то нелестно отзывался и обо мне. Водители и пешеходы – разные касты, которым никогда не понять друг друга.

Когда мне надоедало и это, я уходил вглубь лесов. Находил какое-нибудь тихое место у реки, разбивал там палатку и жил там неделями, наслаждаясь тишиной. Хорошо, что я ещё не могу «слышать» мысли белок и ежей. Вот Вы представляете, о чём думают белки?

Отдохнув, я снова выходил на дорогу и продолжал свой путь. Когда я нуждался в деньгах, мне приходилось заходить в города и сёла. Там я устраивался на какую-нибудь несложную с точки зрения знаний работу. Так, я был классным грузчиком, и не было никого, равного мне. Потому что я наперёд бригадира знал, куда и что поставить.

Конечно, я бы мог выбрать работу, достойную моих умений. Например, я бы мог прийти в любое отделение какой-нибудь федеральной службы. Мне бы не составило большого труда доказать тамошнему руководству, что я умею. И я бы мог ловить шпионов и легко выводить их на чистую воду. Ещё я мог бы работать в пограничной службе и отыскивать контрабандистов. Я мог бы работать простым автоинспектором и со стопроцентной гарантией определять нарушителей. Знаете, о чём думают люди, проезжая мимо постов ГИБДД? Особенно те, кто принял перед поездкой? Кстати, а вы знаете, какая каша твориться в голове у пьяного человека?

Да, я со своими умениями мог бы работать где угодно. Но есть две причины, чтобы этого не делать. Во-первых, мне эти мысли и так до ужаса надоели, чтоб ещё и на работе их «слушать». Во-вторых, узнай кто-нибудь о моих способностях, тут же приехали бы ребята со скальпелями. В целях, так сказать, научных изысканий. Поверьте мне. Уж я-то знаю…

В общем, я путешествовал по стране. Когда я заходил достаточно далеко, и передо мной вставала преграда, будь то холодный Северно-Ледовитый океан, тёмное Охотское море, граница с Казахстаном или Украиной, я отправлялся в ближайший город и шёл на вокзал. Там я садился в поезд и ехал на другой конец страны, причём не обязательно в тот город, откуда я вышел. Это время было самым тяжелым для меня, поскольку тут я постоянно был в окружении людей и их мыслей.

Доехав до какого-нибудь крупного города, я выбирал новый маршрут и вновь выдвигался в путь. И так постоянно. Не считая, конечно, зимы.

Зима наша плоха тем, что она есть. Зимой на природе не заночуешь. Поэтому зимы я проводил в городах. Я снимал себе домик где-нибудь на краю и начинал зарабатывать себе деньги на зиму и немного наперёд. Работал где-то на стройках, на складах, в доках. Как я уже говорил, грузчиком, по большей части. Но основной мой заработок состоял не в этом.

В крупных городах всегда найдутся любители азартных игр. И обязательно на деньги. Походив по городу, я довольно быстро находил места, где такие игры проводятся. Заводил знакомства, зная, как быстро понравиться людям. И, в конечном итоге, садился с ними за один карточный стол. Когда для вида проигрывал, но, естественно, больше брал верх. Потому что, конечно же, знал наперёд все ходы и поступки партнёров по игре. Кстати, а вы знаете, какая каша твориться в голове у человека, когда он играет в карты?

За зиму я собирал довольно неплохой капитал, подновлял своё походное обмундирование и, как только можно было спать на улице, отравлялся в путь, подальше от людей и их мыслей.

Снова и снова я выбирал новые маршруты, проходил их, садился в поезд и ехал далеко-далеко, где опять сочинял новый путь.

В основном, я хожу пешком. Изредка, когда сильно устаю, начинаю ловить попутки. Иногда я езжу в машинах с незнакомыми людьми, о которых узнаю всё буквально за пять минут, независимо оттого, хотят они того или нет. И независимо оттого, хочу ли этого я. Поэтому я не разговариваю с ними. Зачем, когда мне и так всё известно. Поэтому я, всё же, предпочитаю пеший способ передвижения.

По пути я захожу обедать в придорожные кафе. Вроде того, где я сейчас сижу. Кстати, у меня есть хорошее преимущество относительно того, в какие кафе заходить и что в них заказывать. Потому что я наперёд знаю, где и из чего что приготовлено, что не пригорело и что нормально посолено. Потому что это знает повар. И думает об этом.

Вот и сейчас я сижу в придорожном кафе где-то посередине между городом А и городом Б, ем суп и слушаю музыку, играющую по радио. Стинг допел свою песню про что-то там хрупкое, и ди-джей объявил «Bee Gees». Повар Русланчик мысленно обматерил и ди-джея, и «голубых котов», которых тот поставил. Официантка Лена мысленно посмеялась над тем, как ненавидит повар этих самых «голубых котов», и начала напевать про себя «Staying Alive». Хотя песню, впрочем, включили другую.

К кафе подходит девушка. Я это знаю. Двадцати трех лет, зовут Юлей. Она путешествует автостопом. Через минуту звенит колокольчик над дверью, и входит она. Поскольку свободных мест больше нет, она сядет ко мне. Она как раз сейчас об этом подумала. Как и официантка Лена. Юля идёт по проходу, с рюкзаком на спине, кеды совсем стоптались, а джинсы внизу истёрлись до отдельно торчащих ниточек. Юля думает заказать борщ, картофельное пюре и котлету. Ну, может быть, кофе с молоком. Только наверняка он здесь из пакетика, думает она. Тренер Алексей Викторович бросает короткий взгляд на вошедшую девушку, и в голове его вновь мелькает пошленькая мыслишка. Юля, словно угадав его намерения, косится на тренера и с усмешкою идёт дальше. Юля садится за мой столик, ставит свой рюкзак рядом с моим, бросает на меня короткий взгляд и тянет к себе меню. Недовольная официантка Лена незаметно появляется рядом. Юля просит у неё борщ. Конечно, добавляет про себя Лена, он же сегодня с недоваренной капустой. Юля косится на мою тарелку с супом с фрикадельками и, передумав, просит его. И картошку с котлеткой, добавляет она. Лена спрашивает, будет ли девушка кофе, чай, сок или компот. Юля отказывается от идеи с кофе и просит апельсинового сока. Лена быстро всё записывает в блокнотик, тут же подсчитывает сумму и, оторвав бумажку, кладёт её на стол и удаляется.