Алла Кравец - Правило номер 8. Погружение. Часть 1

«Вот идиот. – Подумала она, ещё сильнее ускоряя шаг. – Придурок полоумный. Надо же так напугать. Пьяница. Точно, это пьяница».

Эхо от шагов Стеллы далеко разносилось по тихому кварталу. Пожалуй, в первый раз за время своих вечерне-ночных похождений она была не рада тому, что на улицах нет ни души.

Методично стучали об асфальт подошвы её босоножек.

Им вторили размеренные тяжёлые шаги и поскрипывание подошв мужских туфель о жёсткую поверхность дорожного асфальта.

«Этого не может быть. – Внушала себе девушка, внутренне пытаясь успокоиться, но не осмеливаясь, при этом, повернуть голову назад. – Просто подвыпивший человек идёт к себе домой – конечно, если у него есть дом. Это всего лишь нож для писем… нож для писем… А быть может, он спешит к своим друзьям?»

Сердце Стеллы колотилось всё быстрее.

Храм ее спокойствия безжалостно разрушали своим натиском древние чудовища: Страх и Паника.

Стелла ускорила шаг.

Секундой позже она поняла, что шаги позади неё тоже стали быстрее.

Сомнений не оставалось: неприятный, страшный мужчина не просто шёл.

Он преследовал.

Её.

Сердце застучало.

Сильно-сильно.

Она побежала.

Теперь Стелле было по-настоящему страшно.

Почему-то, ей казалось, будто бы с ней уже никогда не произойдет ничего подобного.

Один раз, – тогда, три года тому назад, перед отъездом из дома-сада, – она уже попалась в западню, – но ведь этот один раз уже случился , и она получила своё сполна.

И вот, – на тебе, пожалуйста.

Опять? На этот раз всё будет немного по-другому, или…

О, нет, не надо сейчас подробностей. Нужно не забывать про бег.

Она была бы очень рада встретить сейчас хотя бы того подростка, – из «Вакханалии». Хоть у этого молокососа совсем не было мозгов, а штаны его наверняка были до сих пор наполовину приспущены, – зато, скорее всего, имелись дружки в баре, и их было много, и за ними никто не гнался по ночным улицам.

Вокруг Стеллы, однако же, по-прежнему не было ни души – исключая того человека, что гнался за ней.

Свет во всех как одно окнах домов был потушен. Неудивительно – учитывая, какой «славной» репутацией пользовался данный райончик. Половина домов здесь так и вовсе были заброшены. Стелла помнила.

«Нехороший знак».

Девушка не выдержала.

– Исчезни! – Срывающимся голосом крикнула она себе за спину, мгновенно пожалев об этом: звук голоса, интонация, и даже сама фраза говорили о страхе .

Преследователь, вероятно, прекрасно это ощущал.

Лучше бы она промолчала.

Скорость бега пришлось усилить.

Из-за смятения чувств, всё больше теряя контроль над своим внутренним голосом, Стелла начала отвлекаться. Пару раз она просто споткнулась, но в конце концов, через парочку кварталов «полетела», всё же, носом вниз: рухнула с размаху прямо на пыльный асфальт.

– Давай же, давай… – Судорожно зашептала насмерть перепуганная старшеклассница, сразу же поднимаясь и яростно начиная теребить замочек босоножки, чтобы снять её.

Боли не ощущалось ни в расцарапанных гравием коленях, ни в расшибленных ладонях – только жар в теле усиливался всё больше.

Пискнув от счастья, когда обувь, наконец-таки, удалось снять (о, в другое время она возненавидела бы свои собственные голосовые связки за эти жалкие «жертвенные» звуки), – Стелла побежала дальше.

Через несколько шагов, вспомнив о том, что надо было ей хотя бы одну босоножку захватить: как-никак, хоть какое-то орудие в схватке один на один, – она чуть было не развернулась назад, но тут…

Звук – такой необычно громкий, жуткий и страшный.

Раздался ПРЯМОза её спиной.

Это был звук стали, звонко рассекающей ночную тишину.

…а за ним последовал треск разрываемой под этой сталью…

«…моя кожа…»

Но это была пока что не кожа, – а всего лишь ткань её блузки.

Страх, словно удар хлыста, на этот раз придал девушке двойную силу.

Она побежала вперед – теперь ещё быстрее.

…с тех прошла уже, наверное, целая вечность, – а погоня всё не прекращалась.

Стелла задыхалась от непрерывающегося бега.

По-прежнему, однако, у неё не было ни минутки, чтобы успеть отдышаться, затаиться, набраться сил. Только лишь неумолимый ужас пока ещё помогал ей двигаться, но, разумеется, это не могло продолжаться вечно.

Стелла обладала некоторыми навыками самозащиты, но сейчас она была безоружна (она ведь не рассчитывала, что на неё именно сегодня кто-то нападёт в тёмном переулке). При себе у неё сейчас не было ничего, что хотя бы отдалённо напоминало орудие для фехтования – даже палки. И силы, правда, были уже на исходе.

Страх заставил забыть её обо всём: о жажде мести, о собственном величии, о самой себе, как о полноценной, целостной личности . Она была сейчас лишь загнанным зверьком, который пытался спасти свою жалкую, никчёмную, но такую важную для него жизнь.

Инстинкт, вне разума – вот, чем она на самом деле являлась в эти минуты.

Она в своих планах всегда представляла их , только их , и рассчитывала на встречу с ними , а не с тем, кто вот-вот нагонит её. Он намного крупнее любого, он бегает быстрее, он не устаёт…

«Да почему же он не устаёт?!! Ведь должен!! Не могу…»

И тогда она внезапно поняла, что именно ей предстоит сделать.

Это было унизительно, и совсем не так, как она планировала когда-то, но…

Выбора нет.

Спрятаться.

Нужно спрятаться – в таком месте, где это чудовище её не отыщет.

Они, двое, находились у самой окраины города, – но не с той стороны, где жила Стелла с родителями, а намного дальше.

Там, где проживала сейчас Стелла, кажется, полвека тому назад, или чуть меньше, было выстроено сразу несколько десятков коттеджей, составляющих сейчас единый тихий провинциальный район . Здесь же, в этом районе, застройка в самом начале как-то не задалась, но недавно власти города об этом вспомнили, и теперь возобновили обширное строительство стоящих вряд друг за другом высотных, многоквартирных домов.

Стелла довольно неплохо знала данную местность: именно здесь, возвращаясь со школы, в обход «Вакханалии», делая после большой крюк по пути домой, она (три месяца тому назад, если сказать точно) впервые начала «полевое» оттачивание навыков своей ловкости и гибкости, – прогуливаясь по карнизам и лазая с первого этажа до третьего по кирпичным стенам.

Именно эта застроенная будущими домами площадка должна была, вероятнее всего, стать местом её будущего спасения.