Следы на Снегу - Легенда

– Достаточно, – Август хлопает меня по плечу и заводит мотор. Я пересаживаюсь вперед. Мы несемся, поднимая тучи брызг, лодка слегка подпрыгивает на волнах, словно в попытке взлететь, но потом тяжко плюхается днищем о поверхность воды. Проносимся мимо почти белоснежных берегов – это все обнажившийся песок. Кажется, что лес очень далеко, его зеленая полоска едва различима. То и дело попадаются бакены – но отмели видно и без предупреждающих знаков, уровень воды упал настолько, что многие из них превратились в острова. Август сбавляет ход и осторожно огибает один из них, выросший почти посередине русла. Я перегибаюсь через борт и смотрю вниз – вместо темной бездны, как это раньше бывало, под нами вода, пронизанная светом, можно различить дно, на котором пляшут солнечные блики.

– Это ни к чему хорошему не приведет, – Август с мрачным видом выруливает с опасного места.

До райцентра мы добрались только к обеду. Если на воде было более-менее свежо, то, как только мы выбрались на берег, нас придавило зноем. Налетела туча мошкары и армада слепней. Я стянул футболку, вымочил ее, слегка отжал и надел – так мне удастся какое-то время избежать перегрева.

– Смотри-ка, – говорит Август, – Дым.

Поднимаю голову и смотрю, куда он указывает. Действительно, километрах в десяти над лесом поднимается белесый дым, при свете полуденного солнца он кажется почти прозрачным.

– Если изменится направление ветра, город снова утонет в смоге, – прикладываю ладонь козырьком ко лбу, чтобы понять, насколько велика площадь пожара, щурюсь, но в выцветшем от зноя небе мало что можно разглядеть.

– Дождей которое лето толком не выпадает, да и снега мало, вот река и мелеет, а леса – горят, – Август вздыхает, – Что бы сказала твоя прабабка, доведись ей увидеть все это. Ее сила была в речной воде, помнишь, я тебе говорил? Чем глубже река, стремительнее ее течение, тем сильнее она была.

Мы медленно поднимаемся на высокий берег, жарко так, что не хочется двигаться. В городе непривычно тихо, не слышно даже собачьего лая. Почти час дня, все поглощают обед. Немногочисленные автомобили заботливо припаркованы в тени палисадников, но это не спасает их от палящего солнца – проходя мимо, я чувствую жар, исходящий от раскаленного металла. Видимо, здесь давно не было дождей – ноги утопают в мягкой пыли, земля потрескалась, над ней дрожит марево. Влажная футболка высохла за несколько минут, волосы, которые я предусмотрительно окунул в воду, тоже.

Август не выдерживает, звонит кому-то. Минут пять мы ждем, блаженствуя в тени, я сажусь прямо на жухлую траву, лишь бы почувствовать прохладу, исходящую от земли. За нами приезжает один из многочисленных знакомых Августа. В машине работает кондиционер, и можно немного выдохнуть. Я оборачиваюсь – за нами стелется плотное облако мелкой пыли, оно еще долго будет висеть в неподвижном воздухе.

Спустя каких-то десять минут мы поднимаемся по разбитым ступенькам. Дверь подъезда так и не починили, она распахнута настежь, бесполезный домофон почернел – кто-то пытался его поджечь. В квартире – душная полутьма, газеты, которыми в начале лета я оклеил окна, выгорели и пожелтели. На всех поверхностях – тонкий слой пыли. В комнатах – стоялый жаркий воздух, я открываю форточку на кухне и балконную дверь, чтобы немного проветрить. Пока Август приходит в себя под холодным душем, инспектирую кухню и, составив примерный список необходимого, выбираюсь в магазин через дорогу – надо же проявить хотя бы минимум гостеприимства.

В подъезде грязно, остро воняет кошачьей мочой и окурками, рассованными в стеклянные банки, выстроившиеся под лестницей. Там же нестерпимо смердит гора мусора – остатки еды в черных пластиковых мешках, некоторые вздулись от газов. Это что-то новенькое, раньше такого не наблюдалось, похоже, у Августа появились новые соседи.

Буквально выбегаю во двор, лишь бы оказаться подальше от этой вони. К горлу подкатывает тошнота, голова кружится, чувствую, что новый приступ близко, но стараюсь не думать об этом. Торопливо перехожу дорогу, вспоминая, захватил ли спасительные таблетки. Над раскаленным асфальтом висят плотные запахи гудрона и выхлопов. На несколько мгновений снова накатывает дурнота, но подавляю ее и ныряю в прохладу магазина.

Покончив с покупками, справляюсь у продавца о ближайшей аптеке. Та неопределенно машет куда-то в глубь дворов, мол, кто ищет, тот найдет.

Решаю перестраховаться и отправляюсь на ее поиски. Тропинка, на которую указывает еще один местный житель, петляет между как попало расставленными гаражами, пустыми контейнерами и ржавеющими остовами автомобилей. Взгляд то и дело натыкается на убогое граффити – кривые надписи, корявые рисунки. Ими усыпаны буквально все поверхности. Под ногами поблескивает битое стекло, вдавленное в землю, вдоль сухих канав густо разрослись сорняки. В одном из дворов выстроились в ряд давно погибшие деревья. Обломанные ветки, посеревшие голые стволы. Не знаю, почему, но Охотник чует опасность. Он настороже, его настроение передается и мне. Но о какой угрозе может идти речь в разгар дня чуть ли не в центре города?

Я озираюсь и наконец замечаю впереди вывеску с зеленым крестом. Тропинка ныряет к гаражу, в тени которого сидит несколько парней, окидываю их беглым взглядом. Лица кажутся смутно знакомыми, но у меня нет ни времени, ни желания раздумывать об этом.

В аптеке – спасительная прохлада белых стен, стекла и терпкий запах лекарств. У окошка, к счастью, никого, скучающий фармацевт с трудом отрывает взгляд от телефона. Перечисляю свои лекарства, сразу весь набор, и успокоительное, и обезболивающее. Девушка без тени удивления кидает все в один пакет и бесстрастно протягивает мне. Похоже, в этом микрорайоне она успела столкнуться и с куда более причудливыми запросами. Ее взгляд задерживается на моем ухе, в котором поблескивают серьги, потом опускается ниже, к плечу – я знаю, что часть татуировки виднеется из-под рукава футболки. Оплачиваю покупку и, торопливо запихнув пакет в почти полный рюкзак, покидаю аптеку – не люблю, когда меня так бесцеремонно разглядывают. Отчаянно не хватает толстовки, хочется поднять капюшон и хотя бы частично отгородиться от этого мира – но жара лишила такой возможности.

Обратно двигаюсь тем же путем. Когда подхожу к гаражам, беспокойство Охотника перерастает в тревогу. Я еще не понимаю, что происходит, а он уже готов к бою. Парни, мимо которых я прошел несколько минут назад, стоят на моем пути. Они выбрали неплохое место для засады – узкий проход между гаражом и контейнером. Невольно усмехаюсь своим мыслям – надо же, успел оценить и одобрить тактику противника. Их шестеро, настроены крайне агрессивно, в руках – палки. Мутные взгляды – плохой знак, они пребывают в той степени опьянения, когда притупляется чувство страха. Скидываю рюкзак – без драки не обойтись. Выпускаю Охотника на волю, чувствуя, как в его груди медленно вспухает могучий рык, он в нетерпении взрывает лапами землю, неистово бьет хвостом по бокам. Успеваю заметить испуг на лице парня, который стоит ближе всех, и внезапно вспоминаю – это же бывший Ольги! А потом – чернота. Провал. Меня словно выключили. Как будто кто-то нажал кнопку – и я исчез. Растворился во тьме.