Самара Мо - Биф Веллингтон, или На..й готовку

– Чё-то я не поняла. Вы что, на пару со старухой решили меня голодом заморить, чтобы я поддалась и выполнила всё, что вы задумали? Так, что ли?

– Лично мне… это не потребуется. Ты и так сделаешь всё… что нужно. Думаю, она просто хотела подкрепить твою мотивацию. – Теперь он говорил так, словно у него отваливался язык. Тяжело и протяжно.

– Что ты делаешь?

Вернувшись в гостиную, я увидела его склонившимся над коробкой с записями. Он действительно что-то жевал и судорожно потряхивал головой, явно не контролируя это движение.

– Всё это… не поможет тебе, – заявил он.

Это мы ещё посмотрим, мелкий ты гадёныш.

– В этой коробке нет того, что ты ищешь, – зачем-то добавил он вполне нормальным голосом, и тут лицо его изменилось. Я увидела взгляд испуганного ребёнка. Взгляд человека, не ожидавшего, что он произнесёт то, что произнес. Но это произошло, и пацан вдруг начал пятиться от меня, прикрывая рот рукой.

В этой коробке нет того, что ты ищешь. Так ведь он сказал? Значит, есть другие. Значит, где-то в доме всё же спрятано то, что могло бы мне помочь. Чтобы ни происходило с этим злобным мальчонкой, эту фразу произнёс точно не он. Я должна этим воспользоваться. Должна вспомнить. Думай! Я постаралась расслабиться.

Сделав вид, что ничего не заметила, я попятилась на кухню, но до неё не добралась. Вновь уселась в обитое велюром кресло, которое так любил кот. Постаралась отключить мозг, что требовал еду немедленно, и представила себе бабулю. Практически увидела её перед собой. Вот она сидит перед телевизором и чему-то ухмыляется. На ней тёплая вязаная кофта и рейтузы, на коленях банка с запертыми в ней мухами. Нет. Не то. Вспоминай. Вот она крадется в темноте по прихожей, возвращаясь из леса. Подол её тонкой ночнушки измазан в грязи, как и ноги. Взгляд пустой, отрешённый. Седые волосы взъерошены, и в них застряли сухие веточки. Она что-то бормочет себе под нос, но так тихо, что я не могу разобрать ни слова. Нет. Нужно ещё раньше. Видела ли ты её с коробкой? Хоть раз видела ли? Да. Видела! Озарение пришло так внезапно, что я чуть ли не вскрикнула от восторга.

Однажды ночью я видела её с коробкой. Помню, как встала тогда попить воды и натолкнулась на неё. Старуха, сгорбившись, сидела вот прямо на том стуле и будто дремала, а рядом с ней в кресле, где сейчас сижу я, лежал кот. Руками она сжимала коробку из-под обуви, но довольно большую, а когда услышала скрип половицы, пробудилась ото сна или, может быть, от транса. Я спряталась тогда за дверью и наблюдала, как она, оглядевшись, прислушалась к тишине. Потом кряхтя, оперлась на клюку и побрела к себе в комнату, шаркая тапочками.

Она отнесла её в комнату. «Отнесла к себе в спальню», – мысленно подтвердила я. Артур стоял в проходе с закатившимися глазами. Казалось, мальчишка шёл ко мне. Пытался помешать мне вспомнить, но что-то остановило его. Голова его металась из стороны в сторону, приводя меня в состояние дикого ужаса. Что-то происходило внутри него. Какая-то невидимая моим глазам борьба. Я решила воспользоваться моментом и немедля шмыгнула к старухе в спальню. Заглянув под кровать, тут же натолкнулась на вешалку, ту самую, отсутствие которой привлекло моё внимание в день смерти старухи. Она засунула её под кровать, пытаясь ограничить доступ к тому, что скрывалось за нею.

– Ничего у тебя не вышло, глупая ты стерва.

Рывком я вытащила вешалку из-под кровати, понимая, что, возможно, у меня не так уж и много времени. Чтобы там ни происходило с пацаном, вскоре это закончится. Я залезла под кровать всем телом, превозмогая жуткий запах мочи, что ударил в нос. Она была там. В самом дальнем углу. Пыхтя, я вытащила коробку и положила на кровать. Раскрыла и обомлела от сокровища, что попало мне в руки. Она была доверху забита всевозможными ритуалами.

– Ритуал на обретение силы, – читала я, перекладывая жёлтые шершавые листки, – ритуал на призыв духов, ритуал на создание связи с духом умершего, ритуал погружения в ненависть «Красная пелена». Так вот что старуха проделывала со мной. Ведьма. Не отвлекайся на эмоции, Кира! – сказала я самой себе и продолжила искать. – Привороты, привороты, снова привороты, ритуал для закрепления связи с любимым. Это всё не то. Как разрушить связь. Мне нужно что-то, что отправило бы гадёныша туда, откуда он явился.

В какой-то момент показалось, что я так и не найду то, что искала. Бумажки стремительно заканчивались, а из гостиной теперь доносился какой-то подозрительный гул, и он медленно, но приближался. Когда в коробке из-под обуви оставалось всего-то три листка я, наконец, нашла его – ритуал на изгнание. Облегчённо вздохнув, прижала заветный листок к себе. Хотела прочитать, что на нём было написано, но что-то подсказало: сейчас этого делать не нужно, и потому спешно сунула бумажку в карман халата. Скинула разбросанные записи в коробку и пнула её обратно под кровать. Не прошло и двух секунд, как дверь спальни раскрылась, и я закричала, потому что кричал и Артур. Тот трубный звук, похожий на гул, как оказалось, вырывался из горла малыша. Он стоял в дверном проёме, закинув голову назад под углом в девяносто градусов. Рот его был широко раскрыт, а над лицом его, словно стая диких пчёл, летали бабочки, то влетая в рот, то вылетая обратно.

– Не бойся его, – успокоил меня голос матери, – он и сам не знает, как сильно страдает.

«О чём ты говоришь, Ута!? У него же сейчас башка отвалится!» – мысленно прокричала я, а потом увидела, как бабочки, неспешно кружась, стали залетать к нему внутрь. Ещё через минуту голова его с треском позвонков вернулась на место, а мальчик как ни в чём не бывало сказал:

– Всё. Время вышло. Я больше не могу ждать. – Секундой позже он подошёл и коснулся моей руки.

Очнулась я уже в машине. Что это была за машина, непонятно, но выглядела так, как выглядит старое разбитое Вольво. Последнее, что я помнила, было сильное ощущение жжения как раз в том месте, куда меня ужалила псевдобабочка. Рука и сейчас горела от ожога, но боль была меньшим из того, чего мне следовало опасаться на данный момент. Машина стояла припаркованной на какой-то незнакомой улице с высаженными вдоль неё акациями, густо цветущими в это время года. Где-то неподалёку громко лаяла собака. Я увидела женщину, копошившуюся на своём участке, что смотрела на меня с грустными припухшими глазами. Она махала мне рукой с зажатым в ней букетом каких-то красных цветов, перемешанных с травой. Махала по-приятельски, словно рада была моему появлению.

Как я оказалась здесь? Когда переоделась? Теперь на мне вместо неряшливо надетого халата был зелёный кардиган и чёрные джинсы. Мальчик сидел позади меня, увлечённо играя какой-то бумажкой, из которой он соорудил самолётик. С бумажкой?! Я вдруг внезапно вспомнила, как спрятала листок с ритуалом в халат. Нет. Не может быть. Неужели я лишилась единственного шанса избавиться от мальчонки? Затаив дыхание, медленно опустила руку к карману, стараясь не привлекать внимания Артура, и нащупала в нём сложенную пополам грубую бумагу. «Слава богу», – выдохнула я, – что бы он со мной ни сотворил, это всё же не отключило мою способность мыслить здраво. «Ничего, ничего, – подумала я, – при первой же возможности испытаю на нём ритуал, а пока просто буду делать то, чего он требует».