Павел Шульженок - На Закате

– С вас три цента, господа. За справочную информацию, разумеется. – проговорил он, держа в руках какую-то записку. Аполлос нервно дернул уголком рта, но извлек из кошелька таннер, хотя в иное время не только не заплатил бы, но ещё и стряс бы с Корвуса хороший штраф. Однако сейчас его занимало единственное стремление: покончить, наконец, с этим проклятым расследованием.

Корвус передал записку, в которой значилось расположение жилища семейства Фулкин, и тут же добавил:

– Подождите минутку, я вас рассчитаю.

– Пошли отсюда. – бросил Аполлос стражнику, и они вышли вон из конторы. Корвус пожал плечами, осмотрел доставшийся ему таннер, и закрыл за ними дверь.

Квартира Фулкин располагалась на втором этаже старого дома недалеко от двора Корвуса. Строению было уже лет шестьдесят, и если нижняя его часть сложенная из камня, выглядела еще не так плохо, то второй этаж и крыша, собранные из дерева, серьезно перекосились в разных местах, приняв причудливые очертания и грозя свалиться со своего основания.

Вверх по узкой скрипучей лестнице и, спугивая ленивую жирную крысу, в длинный темный коридор с маленькими оконцами по торцам. Стук в дверь.

Аполлосу открыла низкорослая круглолицая девушка, в чепце и рваном платье. Выражение и бледно-серый цвет её лица свидетельствовал о весьма болезненном состоянии. Возможно, у девушки был жар, и стоять сейчас на ногах требовало от неё определенных усилий.

– Госпожа Лора Функин? – поинтересовался инквизитор.

– Да… Я…

– Вы арестованы по обвинению в убийстве своего ребенка, следуйте за нами.

– Я больна…

– Городовой, помогите ей. – распорядился Аполлос, и стражник вывел Лору в коридор, взяв её под руку.

Поместили госпожу Функин в такую же камеру, в какой находилась и Паттон, что было не так плохо, учитывая её состояние. Прежде, чем производить дознание лично, Аполлос отправил к арестантке доктора, который должен был не только оценить её состояние, но и установить возможную связь между болезнью и совершенным преступлением.

Доктор Харратс был плешив, ходил во врачебном переднике и с огромным портфелем, в котором держал все потребное для манипуляций. Работал он при Управлении уже довольно давно, не только оказывая медицинскую помощь, но и занимаясь исследованиями трупов, а так же непосредственно участвуя в дознании. У него была репутация одного из самых лучших и опытнейших врачей Альдена, во многом благодаря обширнейшей практике.

После осмотра Функин Харратс немедленно доложил о его результатах детективу, который ожидал в коридоре.

– Ваше Преподобие, ситуация следующая. У госпожи Функин обширный сепсис, полагаю в результате неудачного хирургического вмешательства в области детородных органов. Более чем уверен, что это было прерывание беременности, и результат закономерный. По моим прогнозам, жить госпоже Функин чуть больше недели, хотя при взрывном развитии сепсиса, вопрос может решиться еще раньше, и очень быстро. Если рассуждать в теории, её можно было бы попробовать спасти, при весьма небольших шансах и весьма хороших деньгах, но это, конечно теория.

– Благодарю вас, доктор. – покачал головой Аполлос. – Господь Сам всё рассудил. Впрочем, было бы хорошо разобраться с тем, кто убил её ребёнка и, получается, её саму.

– Разумеется, Ваше Преподобие, это было бы очень хорошо. При всей моей филантропии, по моему скромному мнению, доктора, ставшие на сторону дьявола и участвующие в убийстве детей, заслуживают самых интенсивных болевых ощущений, вплоть до летального исхода.

– Я вас очень хорошо понимаю. – кивнул Аполлос и, распрощавшись с доктором, сам зашел в камеру к Лоре.

Функин в изнеможении лежала на своих нарах и даже не поднялась, когда вошел инквизитор, лишь перевела на него взгляд.

– У меня для вас скверные новости.

Функин ответила не сразу, словно собравшись силами и облизнув сухие губы:

– Я умру?

– Мы все умрем. Вы умрете очень скоро. Тот человек, который убил вашего ребенка, он заразил вашу кровь, и жить вам осталось несколько дней. Думаю, это будут очень мучительные дни… Но мне есть, что вам предложить.

– Что же? – на лице Лоры не отобразилось никаких эмоций, она и сама уже знала к чему все идёт, и желала только одного, что бы смерть не медлила и не была слишком болезненной.

– Вы можете умереть здесь, в сносных условиях. Наш сентинел обеспечит вам необходимый уход и насколько можно облегчит ваше умирание. Поверьте мне, это много лучше, чем умирать в тюрьме, или вообще на пересылке.

– Да, хорошо… Что вам от меня нужно?

– Просто расскажите мне, кто помог вам избавиться от ребёнка?

– Я не хотела. Это всё из-за Паттон… Эта ведьма… Я сказала ей, что мне нужна эта работа, моему ребенку нужна. Но она выгнала меня вон. Сказала возвращаться, когда избавлюсь от своей проблемы… Я не хотела…

– Вы поэтому написали на неё донос, что бы отомстить ей? Это правда то, что там написано?

– Это правда. Она мне сама говорила как-то, что у неё есть волшебная специя, которая заставляет людей возвращаться к её стряпне.

– Хорошо, с Паттон мы разберёмся… Кто убил вашего ребенка, к кому вы ходили?

– В Динконере, на Трёхцентовой улице, цирюльник Орман.

– Откуда вам стало известно о нём?

– Как-то разговорилась с одной девушкой из саун. Они к нему ходят… В нашей части города больше и не к кому.

– Из саун… – повторил задумчиво Аполлос.

Сауны западных окраин всегда имели репутацию публичных домов, и мало кто сомневался, что эта репутация оправдана. В Альденской Империи проституция была запрещена, за неё полагалась ссылка на рудники или в шахты, но закон не запрещал саун, где девушки помогали клиентам совершать омовения. Всё же, что происходило за ширмами купален, оставалось в купальнях. Разумеется, кроме тех случаев, когда девушки беременели, и дело выходило за пределы саун непосредственно на Трёхцентовую, в Динконере.

– Хорошо, Лора. Я должен идти… Если хотите, я вызову вам духовника, и вы сможете исповедоваться.

– Я была бы вам благодарна.

– Господь да смилуется над вами.

Район, известный как Динконер, находился на самой западной окраине Альдена, однако, несмотря на удаленность от центра, не был бедным районом. Дома здесь были хороши и опрятны, улицы аккуратно вымощены, имелись фонтаны и скверы. В Динконере, помимо саун с девушками, горожане могли найти дорогие гостиницы, игорные дома, лавки перекупщиков, букмекерские и наемнические конторы, представительства альтернативных торговых компаний. Всё это было искусно оформлено приличными фасадами и вывесками, так что бы городовая стража могла отвлечься без особых усилий. Особенно красиво здесь было поздними вечерами, когда зажигались созвездия уличных фонарей, а в сотнях окон подсвечивались пестрые шторы. Огромное количество денег тысячей ручейков стекалось в Динконер со всей столицы, оседая в карманах искусных дельцов, предлагающих альденцам самый изысканный отдых, какой можно было найти в пределах империи.