Леонид Бабанский - Практика соприкосновений

Вот, казалось бы, под дырявыми трибунами стоят передо мной мои надёжнейшие друзья, образцы силы и смекалки, учителя и наставники. Блистательные мушкетёры – прекрасные лица, сияющие глаза. Цвет нашей школы. А мне теперь что – следовать их примеру? Других примеров у меня в этом плане ещё не было. Я и представления тогда не имел, для чего вся эта непонятная активность. Однако, надо было как-то поступить, но мысли буксовали, не имея никакой зацепки.

Но вдруг пришла на память фраза из какой-то книжки, может быть даже из институтского учебника. Она звучала приблизительно так: «На все вопросы отвечает астрофизика».

И сразу стало всё понятно.

Да и то сказать – к кому бы я мог обратиться, скажем, за разъяснением возникшей ситуации? К отцу?.. Ну, конечно… Батя уж давно великодушно разрешил мне обращаться к нему по всем вопросам, правда, сразу предупредил, что в некоторых случаях за излишнее любопытство может и морду набить – в целях профилактики правонарушений. Не, к отцу – ни в коем случае. Сразу побьёт. К маме обращаться тоже никак нельзя. Расстройство будет. Потом большие слёзы. А дальше – всё равно до отца дело дойдёт. Побьют, но чуть позже.

К учителям за советом обращаться и думать не следовало. Вот он – физрук, мерцает на горизонте своей лысиной. Побьёт… Потом догонит, ещё добавит. И детишки побьют. За стукачество. И за то, что отец в органах. Многие косятся, только случая и ждут… Значит, астрофизика. Исчезнуть, значит, надо. Разбежаться. Как все звёзды. Я-то чем лучше? И чем хуже? Ничем. Звезда, она и есть звезда. Что с неё спросишь… И пошли вы, стало быть, куда подальше. Да занимайтесь же, чем хотите. Кто сидит, кто смотрит… Провалитесь вы все.

Но только я так подумал, только посмотрел в упор на Кольку, как вдруг он пихнул Витьку.

– Лёша, Лёша, – забормотал Витька, – что с тобой?.. Что случилось?.. Ты как себя чувствуешь?

Я себя чувствовал плохо. Это передалось пацанам. Они отчего-то перепугались. Может, почувствовали, как мне они сейчас безразличны.

– Ты что видел? – спросил Колька Витьку.

– А ты что? – спросил Витька Кольку.

– То, что и ты, – огрызнулся Колька.

– Ты понимаешь, – промямлил Витька, – У тебя сейчас глаза зажглись.

– Как?..

– Да так… Вспыхнули, как фары. Таким зелёным светом… Но очень ярко.

– И всё?

– Ну да…

– Тогда расходитесь, – сказал я. – Только быстро.

Оба они исчезли, будто их ветром сдуло. Удалились крупными шагами, переходящими в мелкие скачки.

И я пошёл куда подальше. Взял свой сидор с форменкой и пошёл. В школу пошёл, на следующие уроки. Никого, только, чтобы не видеть. И не видел некоторое время, и не слышал. И никого не замечал. И гулять один научился – что трудного? Главное, шпану вовремя заметить. Её калибр определить, ну, кто какого возраста. Какой силы и наглости. Есть ли главарь. С него и начинать. А драка будет, её не может не быть. Если ты один, а их много, так лучше на свету драться, при свидетелях. А если наоборот, так уж лучше на задворках, это всё друзья меня наставляли. Бывшие друзья. Друзья бывшие, а рекомендации – все как из будущего. Или почти что все.

А ещё, чтобы совсем уж отгородиться от всяческих приятелей, пошёл я в библиотеку.

И долго я там сидел. Года три или четыре. Безвылазно. Конечно, в пределах рабочего времени. Иногда библиотека закрывалась, но я читать не переставал. Всё подряд, что под руку попадалось. Понравилась книжка с первой строчки – значит, читал. А по прочтении смотрел название и имя автора. А иногда и не смотрел, если книга была без корочек. Правда, ночью мама книжки отбирала. Только фонарики-то на что… Ночь, книжка и фонарик под одеялом. Таким образом, хитрые и нехитрые сюжеты на долгое время заняли моё воображение и стали для меня почти реальностью. И никого не видел – только школа и библиотека. И никаких приятелей. Книжки, вот и все приятели. И девушек никаких, в зелёных панталонах… Читать, только читать. И до такого дочитался, что и пересказать невозможно.

Иду я как-то по улице, размышляю, что бы ещё такого прочесть, чтобы уже совсем… Ну, просветления достигнуть. Казалось, основную тайну если ещё я не нашёл, то она обязательно содержится на какой-нибудь странице, до которой я ещё не добрался, но она уже где-то совсем близко, рядом – только руку протянуть. А может быть, я уже эту тайну нашёл, прочитал, да как-то не заметил, не обратил внимания… Так в чём же она, эта основная тайна… В том ли, когда хочется… чтобы тебя заметили… оценили… позвали бы с собой в прекрасные дали, по каким-то большим делам… ради счастья. Туда, где кони, женщины, горы, звери, дороги, дома, автомобили… И всё так здорово… И я вместе с ними, со всеми… Вместе со всеми…

И вот иду я как-то по улице, призадумавшись, сворачиваю за угол, и вижу обоих своих приятелей. Естественно, они о чём-то договаривались. Ну, как обычно, что-то затевали. Мне это стало ясно, когда они, судя по их лицам, не слишком обрадовались, не слишком удивились. Так, слегка окаменели.

– О, привет, – пробормотал Колька. – Где пропадаешь?

– Дела всякие, – ответил я. – Куда это вы в прошлый раз так быстро смылись?

– Да ну его,– присоединился Витька. – Обознались. Колька мне соврал, будто глаза у тебя зажглись в тот раз. Ну, будто бы, загорелись. Мы и деранули. А я потом всё понял. Говорю – из библиотеки не вылезает человек. Аж мать жаловалась. Тут загоришься – столько читать. Светлым пламенем.

– Светишься, значит… – пробормотал Колька. – А мы думали – свет экономишь. Нет ведь тебя вечерами. А ты вон где – в библиотеке.

– Камушки, получается, вы кидали?

– Мы, кто же… Друга разыскивали. Тебя, значит.

– Зачитался друг, – добавил Витька. – Своих совсем позабыл.

– Это бывает, – произнёс Колька. – Главное – вовремя человеку напомнить. Мы-то, Лёш, видишь, все свои книжки, какие положено, прочитали. Теперь будем читать те, какие неположено.

Я не понял.

– Это какие?

Друзья враз захохотали. У них это здорово получалось – всё враз.

– Ну, – объяснил Колька, – это те, которые читать заставляют. В школе там, или в институте… Эти читать положено.

– А-а…

– Смотри-ка, что у нас есть… Тоже книжка!

Колька, весь загадочный, полез за пазуху и торжественно вытащил бутылку портвейна. Точнее, полбутылки.

– Ой, – вякнул я, – это же вино!

– А ты как думал!.. Хочешь попробовать?

– Не, что вы… Мне нельзя. Мне не разрешают.

– Даже дома?

– Да. Даже дома.

– Даже при гостях?

– Ну да…

Друзья переглянулись.

– Вот оно как… Ну тогда тем более. Кто же тебя ещё угостит, кроме нас. На, мы разрешаем.

– Да, – подтвердил Витька. – Разрешаем.

И сглотнул слюни.

– Ну, – сказал Колька, – давай. Хоть глоточек.

Колька выглядел настолько дружелюбно, говорил так убедительно, что один глоточек я употребил, скорее с испугом, чем с отвращением.