Владислав Зубченко - Таборов. русско-украинская повесть

– Вот, обменял, – гордо показал Одарке книжку муж. – Сказали, хорошая уж больно.

– Вот бисова душа! – намахнулась на мужа Одарка и, выхватив книгу, прицелилась зашвырнуть её с глаз долой. – Читатель! Гроши где?

– Не шуми, дура, – успел вырывать из необразованных рук жены книгу Олекса. – Вслух читать будем.

Углубившись в чтение, Олекса очень скоро понял, что главным и любимым его героем и даже – если бы Юраков знал это слово – кумиром будет дед Щукарь. Выменянная за груши книга неожиданно открыла и в самом Юракове удивительный талант рассказчика, о котором тот раньше не подозревал…

– Так с рыбой нынче, Аркаша, или как? – усмехнулся Олекса.

– Да наловил вот немного на обед, – показал своё ведро Аркадий.

– Вот, как сейчас помню, поймал я в нашей Раставице щуку, – поднял палец Юраков, что означало начало истории.

– Щуку? – уточнил Аркадий.

– Щуку, – уверенно кивнул Олекса.

– В Раставице?

– В Раставице, – не опуская пальца, подтвердил рыбак.

– Ну?

– Что ну? Щука, как щука, но уж дюже большая, – развёл в стороны руки Юраков и, немного подумав, раздвинул их ещё пошире. – Вот как твоя палочка будет, точно.

– Ого! – поглядел на бадик Аркадий.

– Метр с лишним, заметь, Аркаша, – начал увлекаться Юраков.

– Предположим, – согласился Аркадий. – Короче.

– Поймать-то поймал, а как нести? Вопрос.

– Отпустил?

– Кого? Щуку? Да ты что!

– И?

– В ведро такую не сунешь. Хорошо у меня банка с собой была трёхлитровая.

– С горилкой?

– Нет, горилка к тому времени уже закончилась, – чуть сбился с хода мыслей Олекса, но тут же собрался. – Так я воды в банку зачерпнул, голову щуки туда сунул, чтоб дышала, взял за хвост и потащил до хаты.

– А щука банку руками, значит, держала?

– Не выдумывай, Аркаша!

– Я выдумываю?!

– Ты! Я тебе говорю, что живую её дотащил. Голова плотно в банку села, но сопротивлялась она дюже, думал, что вырвется.

– На сковородку с банкой клал?

– Нет, пришлось голову отрубить.

– Слава богу, отмучалась рыба, – захохотал Аркадий.

Из хаты во двор вышла девушка лет четырнадцати с огромной чёрной косой, кокетливо брошенной через плечо вперёд. Под коротким цветастым платьем скрывалась уже хорошо различимая не по возрасту девичья грудь.

– Здравствуйте, дядя Аркадий, – крикнула девушка и, легко подхватив стоявшее тут же коромысло и пару пустых вёдер, направилась на упругих загорелых ногах через улицу к кринице деда Ивана.

– Гляжу, внучка твоя из Киева вчера приехала? – Аркадий проводил девушку взглядом. – То-то наши хлопцы обрадуются.

– Мальцы они ещё до девок бегать, – не отрываясь от дела, возразил Юраков. – Им мёдом пока на палянице намазано. Да и Татьянке моей женихи ещё без надобности.

Пока Олекса с Аркадием вели ни к чему не обязывающие мужские разговоры, Татьяна обернулась с водой и, занеся вёдра в хату, снова направилась к кринице.

– Это вы бабу сегодня купать собираетесь что ли? – подмигнул Аркадий чуть поднапрягшемуся Юракову. – Ладно, пойду я.

Купать свою Одарку старый Олекса, конечно, не собирался, а вот поставить несколько литров доброй юраковской горилки было самое время. В Таборове знали, что приехавший в отпуск Аркадий работал где-то в милиции, а поэтому Юраков на всякий случай предпочёл не уточнять, для какой такой надобности таскает воду внучка Татьянка. И хотя Аркадий понимал, что в его родном селе горилку гонят в каждой уважающей себя семье, предпочитал не вмешиваться в традиции предков. Да и опять же без горилки Олекса Юраков – не рассказчик.

Только что вышедшие со двора хлопцы в аккурат попались навстречу Аркадию.

– Вы куда это? – словно заподозрив неладное, спросил он сына.

– Да гулять мы, как всегда, – увернулся от прямого вопроса Влад.

– Чтобы недалеко и глядите в воду не вздумайте лезть, – нахмурился Аркадий.

– Ну вот, по-тихому уйти не вышло, – раздосадовано сказал Сергей, когда братья уже быстро шли по деревенской улице. – Теперь батька твой бегать будет искать. Суматошный он у тебя.

– Ладно, мы скоро обернёмся, – успокоил его Влад.

Жара наступала. На дороге ещё никак не могла угомониться пыль от единственной проехавшей с утра машины, ветви яблонь, груш и шелковиц свисали на дорогу по обеим её сторонам. Жизнь в Таборове текла по своим неспешным законам. Чуть поодаль в глубине двора старый дед Тихон молотил цепью пшеницу, как обычно не доверяя колхозному комбайну, который в эти дни пускали по селу для обмолота. Тихон приехал в Таборов лет двадцать назад откуда-то с Запорожья и остался жить бобылём. Завидев хлопцев, он махнул им рукой.

– Здорово, диду! – хором загалдели братья.

– Здорово, куда собрались? – взгляд Тихона стал лукавым, и по его лицу от улыбки побежали маленькие глубокие трещинки.

– Да мы это, прогуляться, – замялся Витя. – Диду, водички попить можно?

– Попейте, отчего же не попить, – отложил цепь Тихон. – В хате вон свеженькая стоит.

В хате Тихона было светло и тихо, даже мух отчего-то здесь не было видно. Хлопцы зашли в сени, и Сергей первым зачерпнул из ведра кружку ледяной воды. С первым глотком блаженство начало разливаться по всему телу, будто вода сразу проникала в кровь, насыщая её неведомой волшебной силой. Оторваться от кружки было невозможно, пока, спустя несколько таких глотков, горло Сергея не сжало ледяным обручем.

Напившись, братья вошли в комнату. На стене висела совсем небольшая очень старая икона, на которой была изображена совершенно ужасающая сцена: на блюде лежала отрубленная окровавленная человеческая голова. Все трое едва смогли оторвать от иконы взгляд, когда в хате появился Тихон.

– Чего смотрите? – заметив куда уставили глаза мальчишки, перекрестился хозяин.

– Диду, а кто это? – кивнул на икону Влад.

– Святой Иоанн Предтеча, кто ж еще, – усмехнулся Тихон.

– А кто его так? – опять спросил Влад.

– Ирод, – внимательно глядя на икону, ответил хозяин. – Ирод его убил. Дочка его попросила, он и убил. Давно это было…

– А вы кресты свои надели? – когда вышли на улицу, на всякий случай поинтересовался Витя. – Без креста в храм нельзя.

– У меня и креста-то не было никогда, – пожал плечами Влад. – Я же комсомолец. Нельзя же сразу и крест, и комсомольский значок, чтобы были.

– Почему нельзя? – удивился Сергей. – У нас так многие в школу ходят. Но я тоже не ношу, лежит он где-то – матушка хранит.

– А как тебя крестили, ты помнишь? – спросил Влад.

– Не-а, я малой совсем был, – пожал плечами старший брат. – Орал, наверное, как все.

– А я вот не орал, мама рассказывала, – уточнил Витя. – Батюшка-то меня с головой в купель окунал аж три раза.

– Зачем с головой? А если бы утонул? – возмутился Влад.