Верука Соль - Ловушка для демона

– Он! Это он, Док! Он пришёл за мной, но я не дамся! Помогите… Помогите мне, Док! Это он, Боаз! – Его глаза сонно закрылись, и он затих. Воцарилась тишина. Док выпрямился, несколько секунд пристально смотрел на больного. Что же тут произошло на самом деле? Снова холодок по спине… Нет, это точно не бред. Он повидал немало бреда и хорошо разбирался в тонкостях этого явления, но не в этот раз. Он вдруг вспомнил, что говорила Зоя: Тихоня нормальный! Ну или почти нормальный. Что, если …Он резко повернулся к женщине у стены. Интересно! Она не ожидала этого и не успела обновить гримасу: жестокое удовольствие, торжество победителя, насмешка. Всё так откровенно, даже непристойно! Она издевалась над Тихоней! Да, действительно интересно. Что значит – «он»? Кто такой Боаз? И вообще, какого Фрейда здесь происходит?

– Во псих! Совсем сдурел!

Зоя грубо прервала молчание, и Доку вдруг захотелось ударить её.

Глава 3

…Противный выдался день. Вопли и возня в отделении в порядке вещей, и вроде всё, как всегда. Как всегда, ничего не вышло с лечением Тихони. Практиканты, как обычно, высоколобо и высокомерно разглядывали подопытного кролика, планируя меры по спасению несчастного. Все, кроме этой молодой женщины. Док потянулся к телефону, отдал распоряжения. Через несколько минут она придёт, и он попытается понять, что всё-таки случилось. А пока надо бы сообразить, как сказала бы Зоя, что он вообще знает об этом пациенте. Тихоня- человек без имени, без истории. Он существовал согласно своего прозвищу – тихо, незаметно. Безмолвно страдал, незаметно угасал. Никогда не бушевал, не жаловался, даже не разговаривал. А сегодня он кричал! Вопил, орал, надрывался – иными словами, «шизовал», как они тут между собой это называли. Очень странно. Истерика случилась с ним, когда он увидел эту практикантку, Таню.

Когда обход закончился, Док ответил на вопросы студентов, дал им указания и отправил набираться опыта в естественной среде. Сам же хотел привычно заняться ежедневной рутиной, но, как постоянно это делал, ненадолго остался, что бы понаблюдать. Он даже не обратил внимания на студентку, которая представилась Татьяной. И ничто не предвещало тревоги, когда она приблизилась к Тихоне – тогда никому не пришло бы в голову, что это намеренно. Пульс, рефлексы, простые вопросы – Тихоня, как всегда, ни к чему не проявлял интереса, и, наверно, даже не замечал её присутствия.

– Так, Тихоня, ну а теперь – посмотри-ка на меня! – Она подняла пальцами его подбородок и попыталась встретиться взглядом с пациентом. – Тихоня, я – Таня. Можешь звать меня Таней. Я теперь буду часто приходить сюда. Я буду заботиться о твоём здоровье, и мы скоро подружимся. Ведь правда? Ты хочешь, что бы Таня помогла тебе? У нас с тобой всё получится, я тебе обещаю. – И она добавила что – то ещё, никто не расслышал её слов, но Тихоня внезапно вздрогнул всем телом и наконец посмотрел ей в глаза. Ещё секунду она удерживала его подбородок, а потом опустила руку, выпрямилась и спросила со странной улыбкой:

– Ну, как твои дела, Тихоня?

И вот тут у него началась истерика. Он попытался вскочить, но сил не хватило, и он закачался, стал падать. Таня схватила его за локоть, попыталась удержать. Тихоня начал вырываться, подоспели санитары и подавили его слабое сопротивление. Тихоня зашёлся криком, но нельзя было разобрать слов в этом отчаянном потоке звуков. Однако глаза Тихони отчаянно молили о помощи. И Док наконец смог уловить смысл. Этот человек Боаз, – Тихоня настойчиво указывал на Татьяну – это Косарь, понимаете, это Багряный Жнец! Он хочет отомстить! Пожалуйста, не дайте ему добраться до меня! Док начал было произносить стандартный успокаивающий текст, но больной вдруг очень прямо посмотрел ему в глаза. Странно, эти глаза сейчас показались Доку очень живыми и яркими; вот уж чего он не замечал раньше!

– Док, послушайте, поверьте мне! Он – Тихоня ткнул пальцем в Татьяну – он заберёт не только меня! Ему нужны все! Я уже помешал Боазу один раз, но он так просто не угомонится. Док, пожалуйста, помогите! Я не дамся ему! Помогите, прошу Вас!

Это можно было бы забыть, как и все выходки психов, но …Столкнувшись взглядом с практиканткой, Док вдруг понял: она знает, в чём дело. И знает Тихоню. А вот это действительно интересно!

Практикантка на вызов не пришла. Секретарь сообщила, что девушке стало нехорошо: она была очень расстроена, и её отпустили домой пораньше.

– Кто отпустил? Интересно, а почему я ничего не знаю? – Молчание в ответ. Ладно, не это сейчас главное. Где её личное дело? Вот адрес и нечёткое фото. Что-то она не очень похожа на снимке на ту женщину, что прятала злорадное торжество за гримасой огорчения и растерянности. Док закрыл глаза и попытался вспомнить её такой, какой увидел рядом с Тихоней. Вот наконец воображаемая картинка обрела чёткость, и Док сумел её рассмотреть.

Высокая, даже очень высокая, и широкоплечая. В её массивной фигуре действительно было что-то мужеподобное, и короткие чёрные волосы, и густые брови ещё больше усиливали это впечатление. Тяжёлый овал лица, крупный чувственной рот, светло—серые, чуть прищуренные глаза – всё это не то, чтобы не было привлекательным, даже наоборот: слишком много сексапильности, нескрываемого вызова. А ещё – очень броский готический макияж. Так можно всех сумасшедших перепугать до смерти! В общем, через чур всего много, и это скорее отталкивало, чем привлекало. Но, если не считать этой неуместной мрачной раскраски, всё было бы ничего. Вот только глаза… Да, её глаза! Злые, циничные, даже жестокие. И она действительно насмехалась над Тихоней. Сейчас Док не сомневался, что Таня и Тихоня знакомы, хотя с понятиями «он – она» что-то странное, но сейчас и «ЭТО» не редкость! Ну, не знаю, не знаю!

Тихоня весь день пролежал в постели. Есть, конечно, не стал, отвернулся к стене и ни на что не реагировал. Только на попытки Дока расшевелить его он вдруг резко и удивительно спокойно ответил:

– Даже не пытайтесь. Вам это не по зубам, Док. Это – реальность. Другая. Особенная. Хреновая. И ничего ещё не закончилось. И я не знаю, чем Вы можете мне помочь, так что даже не пытайтесь.

И он снова отвернулся к стене. Док ещё немного подождал, а потом разочарованно повернулся к двери. Из-за косяка двери торчала всклоченная голова Самоубийцы, и его жадные глаза горели самым бессовестным энтузиазмом: голодный журналист наконец – то почуял сенсацию! Что ж, может, больше топиться не захочет.

Рабочий день закончился, вопросы остались. Док понял, что не может всё так и оставить.

«Я хочу знать, что сегодня случилось. Я хочу знать, кто такой Тихоня, кто такой Боаз, и что за птица эта практикантка Таня. Это желание не очень психиатрическое, скорее – детективное, но клянусь Великим Юнгом, я хочу знать, что имел в виду Тихоня! Что ж, будет куда пойти вечером