Михаил Есин - ЗАБЫТЫЕ. И другие истории

Кровь остановилась в моих венах, артерии обездвижены… Фобия темноты усиливалась по нежеланию – чертовщина, которой я был ошеломлен, начинала оживать в ночи. Это время суток было куда опаснее и страшнее, нежели днем!

Слабыми шагами усиливалась боязнь невидимого пространства, когда я осмелился искать телефон – как бы не провалиться, не наткнуться на невидимое чудище! Я частенько запутывался в паутине. То спотыкался, наступая в половую щель, будто в пасть монстра, то стукался головой об порог или дверь шкафа. К счастью, я нашел телефон, на чердаке у кровати, застывая перед этим в нерешительности у лестницы. Украдкой и с осторожностью я поднялся туда, найдя малое свое спасение.

Было 22:57 ночи уже следующего дня… С того вечера, как я упал с лестницы, прошли почти сутки с небольшим. Двадцать четыре и пару где-то часов я лежал обездвиженный и никем не тронутый путник! В этом точно есть какая-то загадка, ибо за такое время меня могли истребить…

Снаружи я познакомился с новой средой обитания. Лунный свет зловеще освещал местность. Выли волки, собаки как-то неестественно лаяли. Деревья оставляли еще более пугающее впечатление, чем днем, и отбрасывали тени непонятных фигур. Жужжание комаров раздражало и нагнетало, ночные бабочки мелькали у глаз – те даже были больше размером в сравнении с обычными мотыльками. Лучше бы мне и глаза закрыть, да провалится под землю, а не выносить эти ночные муки! Я был сильно напуган, что впоследствии рванул прочь отсюда.

Стремление вперед, сквозь закрытый лесок, где был замурован комбайн. Шли мне навстречу живые тени от фонарных столбов, как стражи ворот, и от них я впадал в панику; шелесты в кустах пугали, напоминая звон крупных тюремных оков, и вызывая боль в голове. Маленькие домики мерещились мне, как камеры пыток – так и голова закружилась, дыхание с ходом ослабевало.

Но я шел, быстро шел, пытаясь преодолеть свои мучения.

Ночная атмосфера украшалась для меня в плохом смысле загадочными существами, летавшими в небе. Но то были призраки из сна прежнего, в мантиях и с могучими крыльями! Несколько раз они мелькнули над моей головой, когда я направлялся к полянке. И как же мне хотелось быстрее от них уйти, но ноги не слушались меня, двигая ослабевшими мышцами!

Еще страшнее было проходить через злополучное место, где была борьба за жизнь против волка! Встречались оттенки былого – кончина зверя и бешеные глаза, осевшие в моей памяти… Бессветное пространство для минования пролеска – одна из болевых участей для затерянного человека!

У трехэтажного здания я готов был застрелится, будь у меня пистолет! Что довелось увидеть, дало мне мысленный и сильный удар ножом в грудь. Как быстро это забудется – остаётся для меня сложным вопросом.

На последнем этаже дома, в квартире, что посередине здания, горел свет. У окна был человек, напуганный до смерти, и нет удела спрашивать себя, кто он – пленник или мое воображение. Он в панике бился руками об стекло, хотел выбраться, да что-то начало бить его об стекло, потом швырять из стороны в сторону! В ту же минуту полтергейст свернул шею несчастному и беспощадно, одним движением разломил тело пополам, бросив на пол…

Мне так не хотелось заходить в подъезд, зная, что там в темноте будет настолько тесно и мрачно. Но иного выбора у меня не было – эхо донесло до меня требования повиноваться… Как знать, что я буду испытывать…

С включенным фонарем от телефона, я окунулся в предсмертный ужас. Любое движение мобильного света придавало мне чувствительности пульса, видя обрывками посыпанную стену, то грязную перилу лестницы, и снова темно! Шла игра света и теней. Я поднимался выше, светя в сторону счетчиков, а гроба уже не было – все испарилось, как по щелчку! Я дрожал от страха, предчувствуя, что ожидается процедура болезненных и страшных видений! Ком в горле не давал нормально глотать. Жажда прорезала внутри, жгла и мучила меня…

В квартире везде был свет, но это обман. В какой-то момент он начал мигать нервным тиком и в итоге потух, накрыв меня темнотой… Мне это уже не нравилось, но выйти я не мог! Дверь просто не хотела открываться, предательски оставив меня в прихожей. Да и какой даже смысл выходить в жуткий подъезд, если ночь пугающа в любом месте?

На кухне градом попадала посуда, вода полила из-под кранов, затряслась мебель в комнатах – начиналось призрачное бешенство! Перед глазами мелькнула тень, в связи с чем я дернулся от неожиданности и почему-то побежал в гостиную, думая, что там безопаснее!

Поочередно стали разбрасываться книги, стулья и столы в другой комнате! Болталась люстра, истекающая бесцветной жижей, в коридоре откуда ни возьмись появился бес… Крупный сатир, будь то разъяренный бык, рванул ко мне и почти добежал, и я был уверен в своей погибели, да тот исчез! Но прежде, чем исчезнуть, он замер и своей неистовой силой топнул копытцем, оставив за собой воронку метром на метр…

Я сжался в кресле, в позе трусливого невинного зверька, крича, как умалишенный! Барахтался и отбивался, словно неопытный боец!

Тем временем, обои постепенно срывались со стен; подул сильный ветер, как незваный ураган. В помещении поступали толчки, вызывая землетрясение по восьми бальной шкале – все здание как будто проваливалось под землю! Разбивались окна; в ванне усилился напор воды, лопнула раковина, шланг начал по-змеиному извиваться. Двери повсюду открывались и закрывались – цикл повторялся с острым поскрипыванием!

Хуже всего пришлось, когда в главную дверь что-то пыталось войти: стучало яростно и с усилием! Стуки переходили в удары! Немного позже, снизу двери послышалось царапанье. Царапанье, сравнимое с точением ножа, более громким, неустанно пытавшееся вломится и расправиться со мной!

Я настроился на худшее, сев покорно на кресло, и вне сомнений ждал смерти… Тук-тук, тук, тук-тук, тук – сердце поймало аритмию, и до приступа с летальным исходом оставалось недолго…

Нет… Издевательство кончилось надо мной. Все в раз затихло. Свет полностью погас, и наступило гробовое молчание. Я еще долго сидел, прилипнув к креслу, отходя от этого безумия, где-то несколько минут, застывшей статуей.

Что меня изрядно удивило – это прижатый в ладони амулет, сперва который я не ощутил, пока выжидал смерти. Не вспомнился и миг, когда он оказался в руках.

Был он в виде позолоченного клыка с непонятно выгравированными, славянскими надписями, как показывал мой фонарик. Выходит, я с ним просидел все это время здесь? Интересно, может и из-за этого меня не смогли убить? Это всего навсего предположения, да вот в них стоило бы поверить.

Надев амулет на шею, я почувствовал облегчение, некую защищенность, и для полной безопасности направился к входной двери. Верилось самому с трудом, но кулон придал сил, чтобы сдвинуть небольшую тумбу – от греха подальше я прикрыл вход.