Элоиз - Одиннадцать миль

Капитан бросил бритву в раковину, вытер саднящую кожу полотенцем и какое-то время ещё продолжал рассматривать себя в зеркале. Лицо припухло и начинало гореть, красные отпечатки испортили ткань дорогого полотенца. Потрясающее начало дневных злоключений, мистер Уинтер, потрясающее.

Он чертыхнулся и вышел в коридор, так и не потушив свет в ванной комнате. Добежав до прихожей, где его нетерпеливо ждали всё это время любимые питомцы, Уинтер остановился и принюхался. Так вот где маленькие гадёныши справляли нужду, пока он валялся в постели бездыханным трупом. Спасибо, Господи, что не в новенькие ботинки.

– Ах вы… сучки, – процедил он сквозь зубы, угрожающе прищурившись. Джек-рассел-терьер виновато тявкнул. – Боже, – Брендон потёр глаза пальцами, чувствуя, как едва ощутимо, но напряжённо пульсируют веки, – я бы вас убил… Но на ваше же счастье, дамы, вы принадлежали моей жене.

С этими словами он открыл дверь, вставив в замок ключ и повернув его несколько раз до щелчка, и отошёл в сторону, пропуская собак. Те с радостным воем бросились из квартиры в подъезд, и капитан слышал, как стучат их хвосты о перила. Даже они довольны сбежать ненадолго из этого пристанища для одиночества и уныния. Ах да, ещё для той самой недопитой бутылки коньяка на столе в кухне. Это будет главный гость сегодняшнего вечера, Брендон надеялся повеселить себя немного на досуге.

Но пока что он небрежно схватил поводки, висевшие на одном из крючков для одежды, натянул кофту и пальто поверх неё, неуклюже обулся, хорошо, что шнурки были ни к чему на новых ботинках, и только после этого вывалился за дверь. Закрыв квартиру, капитан Уинтер достал из кармана пачку сигарет, храни Господи старые пальто и забывчивость Брендона, и торопливо спустился по ступенькам на первый этаж. Собаки носились кругами перед тяжёлой металлической дверью, и ему пришлось нацепить на бестий поводки, чтобы присмирить их.

– Тише, дамы, – пробормотал он, жуя сигарету, – мы сейчас пойдём на прогулку.

Дверь с неприятным скрипом открылась, стоило ему приставить ключ к специальному магниту, и питомцы с взвизгами кинулись из подъезда, утягивая за собой пытавшегося прикурить Брендона. Он едва сдержался, чтобы не засквернословить, но вовремя прикусил язык: мимо пробегала небольшая группка детей, а за ними вальяжно шли две мамашки. Ну, знаете, такие типичные мамочки наших дней: губки бантиком, бровки домиком, три ведра косметики, которой могло хватить на штукатурку нового дома, коротенькие платьица и обязательно тёпленькие шубки. Конфетки, а не женщины, больше похожие на девочек лёгкого поведения, чем на благоразумных приличных леди с детьми. Но да, они леди, им под сорок, и, конечно, они вынуждены обременять себя сопливыми недоносками.

Заметив пристальный взгляд капитана, мамашки в унисон прочирикали какое-то приветствие на ломаном французском. Как будто Брендон не знал, что эти горе-кокетки живут в соседнем подъезде и дома изъясняются ни черта не по-лягушачьи. Да в трактире Средневековья и то меньше слышно было ругани, ей-богу.

В кармане зазвонил телефон.

Брендон нехотя выудил его, сжимая пальцами, и приложил к уху, нажав на клавишу вызова. Раздался знакомый голос:

– Брендон?

– Уильям.

– Всё готово. Ты сможешь приехать за ней?

– Я даже не привозил её одежду, прости, Уилл. Как-то не вышло.

– Не волнуйся об этом. Все проблемы уже решены. Ты разобрался с погребением?

– Даже не звонил.

– Вот видишь. А всё торопил.

Подождав, пока соседки скроются за поворотом и крики детей утихнут, мужчина всё же прикурил изжёванную сигарету и двинулся по улице, временами замедляя шаг в ожидании облегчавшихся псов. Выдохнув едкий дым, он тихо произнёс в трубку:

– Я не думал, что меня так сломает.

– Никто не думает, пока не накроет, – заметил патологоанатом, чем-то шурша прямо в телефон. Брендон поморщился, но промолчал. – Во сколько ты приедешь за телом?

– Как только всё улажу, сразу же к вам.

– Через сутки начнётся довольно сильный процесс разложения, поэтому будь любезен поторопиться.

– Я понял тебя… Спасибо за помощь.

– Буду ждать. – Телефон резко замолчал.

Погода снова сменилась с солнца на снег, падавший редкими тусклыми хлопьями на землю, путавшийся в волосах и тут же таявший от тепла тела. Брендон тихо фыркнул, подумывая, что собаки могли и без него сходить по всем своим, чёрт бы их побрал, собачьим делам, но поворачивать обратно к дому не стал.

Ему нужно сделать ещё один важный звонок, точно, он обязан. Даже если не хочется, так будет лучше для всех. Набрав номер, который ему очень давно кто-то вбил, он даже не помнил, кто именно и зачем, Брендон с замиранием сердца ждал ответа.

Гудок оборвался неприятным кашлем, только потом ему ответил хриплый мужской голос:

– Похоронное бюро «Цветы жизни», слушаю.

– Здравствуйте, – капитан пытался быть вежливым, искренне пытался, – возможно ли сегодня вечером устроить небольшие похороны? Без приглашений, оваций и прочего дерьма.

– Сегодня? Вы что, издеваетесь надо мной? – Голос недовольно фыркнул. – Простите, но мы не можем устроить всё сегодня.

– Послушайте, сейчас же утро, а мне нужно ближе к вечеру. Это очень важно.

– Я не уверен, что мы успеем к этому времени, сэр.

– Я заплачу не только за гроб, могилу и перевозку, но еще дам пару баксов за согласие провести всё сегодня.

– Пару баксов? А точнее можно?

– Пятьсот сверху. Плюс затраты на остальное, – он произнёс это сквозь зубы, терпеть не мог торговаться со всякими жуликами.

Брендон с неудовольствием отметил, что мужской голос едва ощутимо переменился, стал несколько слащавым.

– Вы заплатите около девяти тысяч долларов, сэр.

– Идёт.

– Где и когда Вы хотите провести процессию?

– Никакой процессии, прощаний, приглашений. Покойницу привезут сегодня, для неё нужен гроб, выберете качественное дерево, внутри бархат. Желательно. После приготовлений доставите её на кладбище Вудлон.

– Бронкс Ривер парквэй?

– Да. Я к тому времени буду там. Донесём гроб, опустим в могилу, закопаем. Только и всего.

– Не беспокойтесь, погребение входит в стоимость услуг. Могила в том числе. Скажите адрес, мы сами заберём тело.

– Знаете, где здание полиции? В нескольких кварталах от Карнеги-Хилл, на стыке авеню Лексингтон и 97 Восточной улицы. Рядом отделение морга, где находится покойная.

– Прекрасно. Что насчёт памятника, сэр?

– Есть готовые?

– Разумеется.

– Напишите на чёрном мраморном памятнике…

– Простите, чёрных нет.

– Зелёный?

– Тёмно-зелёный.

– Отлично, на тёмно-зелёном памятнике выгравируйте «Твоя красота никогда не увянет»… – На этих словах Брендон запнулся, подавляя желание всхлипнуть, свистяще выдохнул холодный воздух, продолжил: – Потрудитесь, чтобы было красиво. Ну или хотя бы подберите достойную готовую эпитафию.