Алекс Вест - 10:18

Я увидела свет на верху его башни, скорее всего, он очередной раз читал свою энциклопедию про динозавров, драконов или чего поинтереснее. Мне не пришло ничего в голову, как начать кидать мелкие камешки с дороги в его окно. Естественно, ни один из них не попал в цель, да и если б попал, то никто не смог бы увидеть меня, поскольку забор его дома огромен, они выстроили его из бревен, чтобы никто не посягал на замок. Но отправляться в путешествие без Умберто было бессмысленно. Что делать, я себе не представляла. Родители также не должны были увидеть нас. Я потихоньку стала искать возможности прорваться на территорию.

Как известно всем, кто живет вблизи нашего садоводческого товарищества, оно построено было на месте бывших болот. Люди лично осушали землю, выкорчевывали пни, старались облагородить участки. Но дух болота и все явления, связанные с болотами, никуда не денешь. Вы можете уехать хоть на край света, но даже и там вы никогда не отыщете таких мест, которые предстают перед очами, когда вы побываете в землях, ранее бывших болотистыми. Странное свечение исходило из леса, он явно был не таким, как обычные леса, а скрывал в себе тайны, помимо протоптанных дорожек, помимо тропы, ведущей к роднику, были еще тропы, по которым проползали гадюки. Они оставляли свой склизкий след и затягивали туда, где находились местности, не предназначенные для человеческих глаз и сознания.

Умберто решил опорожнить мочевой пузырь, и это позволило мне обратить на себя его внимание. По каким-то причинам ему захотелось осуществить естественные потребности рядом с забором, где всегда после дождя натекала большая лужа. Я позвала его и объяснила ему в двух словах, свидетелем чего я стала. Камень из дома я не взяла, но лучший друг мне, как всегда, поверил и без доказательств. И мы отправились в путешествие.

Вход в лес был очень близко к тому месту, где жил Умберто, и мы направились напрямик, решив обойти через улицу, на которую выходил участок Ли. Между нашими участками не было забора, иногда мы ходили через друг друга, сокращая путь к сторожке, если им была нужна наша сторона, или же к лесу, когда мы шли на родник. Я и Ум внимательно осмотрели место происшествия, не осталось ли там следов пребывания какого-то человека, ведь родителей Ли сейчас не было в поселке. С ней была бабушка, которая приезжала крайне редко. Очень странная старая женщина, имевшая в качестве хронического заболевания базедову болезнь и по причине ее почти не покидавшая дом, ибо стеснялась своего изменившегося вследствие патологии лица. Насколько мне стало известно на тот момент моего психологического и умственного развития, эта дама являлась матерью отца семейства Лиор, которого я буду называть Ру, потому что его зовут Рудольф, это почти то же самое, что Рауль, имя, похожее на то, что носил Гитлер, но похоже оно лишь потому, что имеет общий корень «волк». Рудольф, он же как французский вариант имени Рауль переводится, как Мудрый Волк или Красный Волк. Адольф же тоже волк, но благородный.

Не найдя ничего подле дома нашей подруги, мы направились к калитке, ведущей в лес. Это был всего лишь один путь, по которому грешники попадали к священному роднику. В дачном поселке ходили легенды о том, как из земли стал пробиваться ключ после того, как там прошел Николай Чудотворец, но как он мог там оказаться, если ему совершенно были безразличны наши края. Я искренне сомневаюсь в том, что лично Николай Чудотворец явился в эти дебри, полные злых демонов моего прошлого, чтобы ударить посохом по земле и приказать воде изливаться на поверхность к нашим ногам. Ориентироваться в лесу тяжело, если ты никогда не бывал там. Только местные знали, куда повернуть, дабы попасть на небольшой пятачок, где стоял похожий на шалаш странный домик с краником, откуда вытекала вода. Безусловно, она была гораздо более вкусной, чем та, что текла у нас из-под крана. Ведь из-под крана шла та вода, что сторож набирал в водонапорной башне, огромной конструкции, я не представляю, откуда он оную выкачивал, но новообразование, произраставшее из земли в виде гигантского фаллоса, наверняка изнутри проржавело, посему вкус влага имела прогорклый, несвежий. Я сомневаюсь, что кто-либо башню когда-то мыл. А ее изнутри надо было вылизать до блеска, отполировать шкуркой, чтобы вода из нее была кристальной, как в том роднике. Мне говорила тетя, что поверья о Николае Чудотворце – полнейшая чушь, но в Бога свято веровала мать Ли. Она приводила на родник своего супруга, когда приезжала на дачу, чтобы он канистрами таскал оттуда воду. Ру терпеть не мог это занятие, но не считал себя вправе спорить с женщиной. Назовем мать Лиор Мирьям. Потому что это имя библейское, очень хорошее. Она была и правда неплохой женщиной. Все делала для семьи, любила дочь. Она очень старалась, хотя и не была достаточно умна, но пыталась дать дочери все, что имела. Я только добрым словом всегда вспоминаю о ней.

Мы вскоре вышли на поляну, где располагался родник, воды оттуда поступало мало. Наверное, это было связано с легкой засухой, скорее всего, родником управляли грунтовые воды, особенно забавно это звучит сейчас, когда я понимаю качество данных запасов. В грунтовых водах, как и в ядерной физике, как и в квантовой механике, я не понимаю ничего ровным счетом. Однако мой скудный запас знаний позволяет предположить, что вблизи кладбища качество и свежесть ключевой водицы будет явно ниже, чем в девственном лесу. А наш лесочек уж явно опорочил свою честь, как портовая проститутка.

– Ум, почему нас приманило именно сюда?

– Возможно, отсюда приходят все эти странники, – задумчиво предположил десятилетний Умберто.

– Странники – это существа из других миров, они заблудились. А может быть, они пришли намеренно, чтобы что-то сказать.

– Для этого мне нужно увидеть руну и прикоснуться к ней. Я читал в книгах, что в них есть своя темная энергетика.

– К сожалению, с собой ее у меня нет… – расстроилась я.

– Я думаю, ничего страшного, главное, что есть мы. Мы можем пойти вглубь леса и проследить путь странника.

По известным лишь детям причинам мы предприняли попытку пробраться через чащу леса к тому месту, где изливались нечистые воды. Поодаль от родника располагались отстойники с водомерками, которых мы любили пугать. Отстойники были размером малы, я до сих пор, уже в зрелом возрасте, не в состоянии понять их функцию. Были ли они словно река Стикс, что отделяет живые души от мертвых, или они были предназначены показать нам ценность прозрачной родниковой воды, уже никогда не понять. Говорят, что родник тот иссох на данный момент. А земля испортилась.

Ночью вода выглядела еще более темной, мы пробирались по жердочке, проложенной между двумя резервуарами, боясь смотреть вниз, в клокочущую бездну зловонной влаги. Когда отец Эд просил принести ему попить после похмелья, она всегда набирала ему бутылку отсюда, чтобы он беспрестанно потом восседал на толчке и плакал, а она веселилась, и мы вместе с ней. Она считала, что не заслуживает такую участь, как неблагополучная семья и пьющий отец. Преодолев путь длиной в полторы минуты, мы очутились в местах неизвестных. Слабо подсвеченный гнилушками мостик через овраг звал через него перейти. Времени до рассвета оставалось не так уж и много, посему мы предприняли попытку взглянуть одним глазком на обиталище странников. В лесу было тихо, пели какие-то птицы, я представляла, будто в дупле сидит огромный казуар и смотрит за нашими действиями. Казуар – это очень древняя птица, она пришла к нам из глубины веков практически не изменившейся. На мой взгляд, ее появление возвещает нам о скорой смерти. Да и вообще обстановочка в лесу была так себе, как будто мы находимся не среди деревьев, а на старом кладбище. Мы шли и шли в глубину, под ноги стали попадаться странные камни. Боясь окончательно заблудиться, мы решили оставлять после себя какие-то признаки жизни, как крошки, которые разбрасывали за собой Ганзель и Гретель, а злобная птица потом их подъедала, так они и погибли. Так же бессмысленна была и наша деятельность по попытке оставить после себя следы. Мы все равно заблудились и оказались на поляне, которую освещала лишь луна. Страшно было, что в ногу нас могут ужалить гадюки, которых в Подмосковье видимо-невидимо. Мысли наши были уже отнюдь не о рунах, призраках или странниках.